Генштаб начинался с кружка: Александр Щеглов оправдал данную ему блестящую аттестацию

Историки до сих пор спорят о том, что же стало причиной поражения русского флота во время Русско-японской войны 1904 – 1905 годов. Устаревшие корабли, нехватка вооружения и слабая подготовка личного состава или кризис управления?

На палубе крейсера «Минин» (слева направо): лейтенант Н. Ф. Фогель, контр-адмирал З. П. Рожественский, лейтенант А. Н. Щеглов. Фото из журнала «Новое время», август 1902 г./РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА

Одним из тех, кто попытался по горячим следам извлечь уроки из поражения и предотвратить его возможное повторение, был лейтенант российского флота Александр Николаевич Щеглов. После выпуска в 1895 году из Морского кадетского корпуса он служил на Черном море, потом на Балтике, работал в Главном морском штабе. Увлекся историей военно-морского флота, написал учебник, публиковал статьи.

На него обратили внимание, скупой на похвалы контр-адмирал З. П. Рожественский высоко аттестовал его: «Отлично дисциплинированный ревностный служака, с большим запасом инициативы… Много и полезно занимается. Подает очень большие надежды».

Уже тогда А. Н. Щеглов начал задумываться о недостатках в организации флота и искать пути их пре­одоления. В период Русско-­японской войны он служил в канцелярии Особого комитета Дальнего Востока. Боль от гибели лучшей части флота, многих друзей наложилась на личную трагедию: в августе 1905 года скончалась горячо любимая жена. Знания, энергия, острое чувство потерь искали выхода.

Статья по теме:

Вырвавшийся из Цусимы: знаменитая битва глазами вахтенного офицера

В сентябре 1905 года Щеглов получил разрешение ознакомиться с хранящимися в Военно-морском ученом отделе Главного морского штаба документами Русско-японской войны. Ему хотелось понять, насколько эффективным было управление флотом, насколько повлияли принимаемые в Петербурге решения на ход и результат действий на море. Он пришел к выводу, что многие беды произошли из‑за того, что во флоте отсутствовал орган, отвечающий за подготовку к войне и разработку ее планов, — Генеральный штаб. Главный морской штаб, занятый решением повседневных задач, решать эту проблему фактически не пытался.

Подготовив проект создания нового учреждения, А. Н. Щеглов в конце 1905 года обсудил его с группой единомышленников, впоследствии создавших Санкт-Петербургский военно-морской кружок. Сам он позднее вспоминал о встрече, проходившей в его квартире в доме № 5 на Адмиралтейском канале: «Первый доклад был посвящен одной записке, в которой сильно критиковалась система одного из органов морского министерства и предлагалась подробно разработанная организация создания нового учреждения. Записка эта впоследствии получила практическое осуществление».

Поначалу руководство флота к проекту интереса не проявило. По настоянию Щеглова в феврале 1906 года прошло совещание у морского министра А. А. Бирилева, тот после жарких дискуссий поддержал идею, но затем все опять забуксовало. Тогда А. Н. Щеглов через флигель-адъютанта И. И. Чагина заинтересовал своей идеей начальника канцелярии Императорской главной квартиры капитана 1‑го ранга графа А. Ф. Гейдена. Тот показал проект Николаю II, после чего министр получил распоряжение соз­дать Морской генеральный штаб.

Однако подготовленный Щегловым проект рескрипта, по которому начальник Морского генштаба подчинялся непосредственно императору, был в последний момент изменен морским министром. Учрежденный указом от 23 апреля 1906 года штаб оказался в его подчинении.

С момента создания штаба Щеглов стал его сотрудником, ведал в нем «Балтийским столом». Изданная им в самом начале 1906 года небольшим тиражом записка «Значение и работа штаба на основании опыта Русско-японской войны» стала для офицеров штаба, по воспоминаниям контр-адмирала В. Е. Егорьева, «своего рода «евангелием» (по цвету переплета она носила также название «Черная книга»)».

К концу 1908 года первоначальный состав офицеров Морского генштаба был значительно обновлен. Щеглов, которому больно было видеть, как буксуют реформы, попросил назначить его военно-морским агентом (по современной терминологии — атташе) в Турцию. Там энергично работал, добывая нужную информацию самыми разными способами — в кабинетах и на банкетах, у турецких офицеров и у жен европейских дипломатов, — лишь бы вовремя сообщить в Россию обо всех грядущих переменах и возможных угрозах. В 1913 году он стал капитаном 1‑го ранга.

В годы Первой мировой войны, когда Турцию пришлось покинуть, Щеглов занял аналогичную должность в Румынии, где, в частности, закупал пароходы для транспортной флотилии Черноморского флота и с переменным успехом противодействовал секретным агентам противника.

Октябрьскую революцию Щеглов не принял, остался за рубежом. В эмиграции жил под Парижем, иногда напоминая в эмигрантской прессе о своих заслугах в создании Морского генштаба. Его деятельность действительно существенно повлияла на подготовку России к Первой мировой войне на море, причем в самых разных аспектах, включая кораблестроение, военное планирование, создание береговых батарей, отряда минных заградителей на Балтике.

Щеглов пережил Вторую мировую войну и скончался в 1953 году. В некрологе сослуживцы отметили: наивысшей наградой из всех, им полученных, он почитал слова морского министра адмирала И. К. Григоровича: «Вот, видите — Вашу программу мы исполняем». Они были сказаны ему при встрече в канун Первой мировой войны, когда для защиты Финского залива было развернуто строительство Морской крепости императора Петра Великого.

Читайте также:

Начало пути. «Аврору» спустили на воду без труб, надстройки и вооружения

Батарея держалась до последнего: моряки вместе с Иваном Синютиным вызвали огонь на себя

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 119 (7941) от 04.07.2025 под заголовком «Генштаб начинался с кружка».