Домик в Малой Коломне
Сегодня мы побываем в тех местах, где в юности, пришедшейся на 1900-е годы, любила гулять великая балерина Тамара Платоновна Карсавина. Почти вся ее жизнь на родине прошла в той части Петербурга, которую называют Коломной. Ее отец, Платон Константинович Карсавин, с момента выпуска из Театрального училища служил танцовщиком 1-го разряда в балетной труппе императорских театров, а «балетные» предпочитали жить в Коломне - близко к месту службы и недорого.
В этом здании было множество небольших квартир для небогатых людей. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Карсавины часто меняли квартиры, но всегда оставались в Большой Коломне, которая лежит между Екатерининским каналом и Фонтанкой. В юности Карсавина любила ходить пешком, и часто ее путь лежал через Малую Коломну, которая находится по другую сторону канала. Прогулки по дороге в театр по любимым с детства местам помогали, по ее словам, преодолеть страх сцены, это успокаивало и возвращало душевное равновесие.
В книге воспоминаний «Театральная улица» она замечала: «Я никогда не любила театральных карет и пользовалась ими только в дождливые дни. Они развозили артистов в разные концы города, так что поездка занимала в два раза больше времени, чем прогулка пешком. К тому же у меня была страсть бродить по улицам и заглядывать в окна, были и любимые уголки в нашем районе, которые я знала как свои пять пальцев. Каждое из этих мест вызывало во мне свои ассоциации. Еще ребенком я выдумывала истории о людях, живущих в этих домах, и дополняла их все новыми и новыми подробностями во время каждой прогулки».
Любимый уголок Карсавиной в Коломне, который она описывает далее, находился около Мало-Коломенской Воскресенской церкви, или, как ее принято было называть по одному из приделов, церкви Михаила Архангела. Она стояла посреди небольшой Воскресенской площади, которая вплоть до постройки в середине XIX века храма называлась Козьим болотом.
До Карсавиной этот уголок описала с ностальгическим чувством кавалерист-девица Н. А. Дурова в повести «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения» и в ироническом ключе поэт А. А. Квашнин-Самарин в поэме «Тревога на Козьем болоте». Похоже, действие незавершенной повести А. С. Пушкина, которая начинается словами «На углу маленькой площади...», тоже разворачивается здесь.
Карсавина пишет: «В одном из переулков за церковью Михаила Архангела стоял деревянный дом, его ворота с панелями и пилястрами венчали две урны; небольшой архитрав и карнизы над окнами были украшены резными гирляндами, пронзенными стрелой. Это место носило грустное название - Упраздненный переулок. Окна нижнего этажа находились почти на уровне земли; за последним окном, склонившись над работой, сидела юная швея, еврейка с грустными глазами и кожей белой, словно камелия. Я проходила мимо так часто и смотрела так пристально, что в конце концов мы стали улыбаться и кивать друг другу. Однажды я не нашла ее на привычном месте; и больше она не появлялась. Тогда я придумала про нее такую историю: она влюбилась в христианина, они обо всем сговорились, она собиралась отречься от своей веры, но отец узнал о ее планах, проклял ее и выгнал из дома...».
Упраздненный переулок (теперь это улица Володи Ермака - он почти мальчиком в 1943 году погиб на Синявинских высотах) тянется от речки Пряжки к Екатерининскому каналу и составляет одну из сторон Воскресенской площади, в советское время названной в честь Кулибина. Домов в переулке совсем немного, деревянного, конечно, не осталось ни одного. Самый новый - школа (ул. Володи Ермака, 5/7), построенная перед войной по проекту архитектора А. А. Юнгера, умершего уже после войны в лагере. Нет и церкви - на Рождество 1931 года расстреляли ее настоятеля, через год взорвали и сам храм.
Текст Карсавиной, посвященный месту, определенному ею как грустное, так прекрасен, и, прочитав его, невозможно было смириться с мыслью, что домик этот нельзя увидеть, и я занялась, казалось, безнадежным делом - поиском фотографии этого уголка.
Оказалось, что не только Тамара Карсавина любовалась здешними воротами и домиком, украшенным венками, пронзенными стрелой. Во второй половине 1900-х годов члены Общества архитекторов-художников, при котором был создан Музей старого Петербурга, обеспокоенные тем, что в ходе строительного бума в городе стремительно исчезают старинные постройки, старались сохранить их облик в фотографиях. Тогда было выполнено множество снимков домов, уже в последующие годы исчезнувших с петербургских улиц.
В книге Г. К. Лукомского «Старый Петербург» (1917) был опубликован снимок, на котором видны описанные Карсавиной глухие деревянные ворота и по сторонам от них углы двух домов. Еще одна фотография нашлась в книге В. Я. Курбатова «Петербург. Художественно-исторический очерк и обзор художественного богатства столицы» (1913). На ней хорошо видно, что дома эти, соединенные воротами, стояли на углу Упраздненного переулка и Псковской улицы. В 1913 году на их месте архитектор В. П. Кондратьев возвел собственный доходный 8-этажный дом с эркерами и башенками (Псковская ул., 8/8).
Документы, рассказывающие об истории деревянного домика, хранятся в двух шагах от места, где он стоял, в архиве на Псковской улице. Приступая к их просмотру, я мечтала, конечно, найти сведения о девушке-швее, воображаемый роман из жизни которой сочинила Тамара Карсавина. Увы, последняя ведомость с перечнем жильцов была датирована 1892 годом, а история, описанная Карсавиной, произошла на десять с лишним лет позднее.
Комментарии