Дом «хлебного короля»
Старожилы части города, которая прежде звалась Песками, по сей день именуют этот дом по имени его первого владельца - купца Овсянникова. А сад, на который смотрят окна, - Овсянниковским, или попросту Овсяшкой. Ведь сквер разбивали по заказу и на деньги купца Степана Тарасовича Овсянникова, а название он получил по велению самого императора. Официальное наименование «Сад Чернышевского», существующее с 1952 года, до сих пор не очень прижилось.
В старинных документах эту постройку непременно обозначали как «дом на высоких подвалах». ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
В сентябре этого года жители Овсянниковского дома впервые собрались вместе, чтобы отметить новый праздник - день рождения дома. Самому младшему из его обитателей - несколько месяцев, самому старшему - девяносто один год.
- Наш дом - самый обычный, - рассказал председатель совета дома Юрий Ермолаев. - Ни мемориальных досок на фасаде, ни охраняемого статуса... Но однажды я зацепился глазами за дату: купец Овсянников получил разрешение на строительство здания в мае 1861 года. Стало быть, в этом году - 155 лет. А Овсянниковскому саду - ровно 150 лет.
Исследователям Петербурга имя купца Овсянникова хорошо знакомо. Историк и генеалог Алла Краско посвятила Степану Овсянникову и его семье отдельную главу в книге «Петербургское купечество. Страницы семейных историй», вышедшей в 2010 году.
Прибыл он к нам из московских краев в середине 1830-х годов. И за сорок лет до 1875 года стал фигурой весьма значимой в столице. Поставлял в больших объемах муку и зерно для казенных нужд, точнее, для военного ведомства. На одной только Калашниковской (ныне - Синопской) набережной купцу Овсянникову принадлежало 65 лавок и амбаров. Пристань обеспечивала постоянный подвоз зерна. Бизнес был весьма прибыльным, и Овсянников сколотил по тем временам астрономическое богатство. Газеты оценивали его тогда в 12 миллионов рублей.
Человек он был жесткий, конкурентов зажимал. Был королем хлебной биржи, торговать на Овсянниковской пристани могли только те, кто был к нему учтив. Новому человеку найти место там и заняться торговлей мукой было очень сложно... Как и все купцы, широко занимался благотворительностью. К примеру, финансировал инвалидный дом для одиноких участников Крымской войны, стал его директором.
У купца была обширная родня. Только в Москве он оставил пять детей. Приехав в Петербург, Овсянников после смерти первой супруги женился второй раз, и у него родились еще семеро детей. Через своих дочерей он породнился со многими известными купеческими фамилиями России - Елисеевыми, Алябьевыми, Морозовыми, Рябушинскими. Многочисленная семья Овсянникова жила как раз в этом самом доме, который возвел архитектор Николай Гребенка, строивший, кстати, для многих столичных купцов.
- Угловая часть здания, выходящая на пересечение проспекта Бакунина и Херсонской улицы, как раз и принадлежала Овсянникову и его семье. До капремонта 1972 года сохранялись богато украшенные интерьеры квартир, принадлежавших купеческой семье. В нашем доме до сих пор живут люди, которые застали ту роскошь... Лепнину, камины... - говорит Ермолаев.
После капремонта от исторического здания остались только внешние стены и лестничные марши. Да еще напольная кафельная плитка, причем именно в том парадном, в котором были квартиры Овсянниковых.
- Сохранились фрагменты старинных перил лестницы. Постараемся сохранить, насколько это возможно, - поясняет Ермолаев.
...А закончил Овсянников весьма плачевно. Все началось с того, что военное ведомство изменило требования к муке: потребовало, чтобы помол осуществлялся в современных паровых мельницах. Такая мельница была в Петербурге одна - на Обводном канале близ Варшавского вокзала. Она принадлежала купцу Кокореву, но Овсянников не смог полюбовно договориться с ним о цене аренды. И вот однажды мельница сгорела. Говорили о поджоге, подозрение пало на Овсянникова.
Расследование длилось долго, в Петербурге с интересом наблюдали за исходом дела. Многим было очень любопытно: выкрутится ли всесильный уважаемый в столице, да уже и весьма немолодой купец Овсянников? Не может быть, чтобы его посадили: у него столько денег, все куплены...
Однако присяжные заседатели сочли его виновным. Овсянников никак не ожидал такого поворота: к тому времени он был уже не просто купцом первой гильдии, а имел еще звания статского и коммерции советника. Однако отступать было некуда. Тем более, когда делали обыск в его квартире, в бумагах нашли много компромата, подтверждающего подкупы и взятки - казначеям, интендантам, писарям и разного рода чиновникам.
Купца на девять лет отправили в Сибирь на поселение. Реально он пробыл там только пять. Не раз обращался оттуда к государю, напоминал о своих заслугах, просил о помиловании. В мае 1881 года, уже при Александре III, ему разрешили вернуться из Сибири, но без позволения жить в столичных городах - Петербурге и Москве. Купец достаточно «элегантно» выполнил этот запрет, поселившись... в Царском Селе, которое формально считалось самостоятельным городом.
Семья же Овсянникова продолжала жить в этом доме на Песках, а один из сыновей продолжал отцовский бизнес. Однако хлебная «империя» постепенно угасала, появились долги. Дом продали. В 1889 году владельцем стал тайный советник граф Платон Зубов, после его смерти - дети и вдова. Затем хозяином с 1910 года был капитан 2-го ранга Вячеслав Небольсин, который продал его спустя два года жене надворного советника Клементине Наранович. Последними владельцами стали братья Бенесон. Они купили дом за две недели до Февральской революции - 8 февраля 1917 года...
- Мы надеемся, что празднование дня нашего дома может стать ежегодной традицией, - говорит Юрий Ермолаев. - Думаем о подготовке книги, посвященной истории дома и его жителей. Заинтересовалась ближайшая школа № 167. Есть и другие идеи...
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 221 (5838) от 25.11.2016.
Комментарии