«Демон революции» вернулся в ее бывший штаб
В стенах Смольного никогда раньше не выставляли столько изображений Льва Троцкого. На выставке «В преддверии. Два вождя революции. Ленин и Троцкий» историко-мемориальный музей «Смольный» представил фотографии Льва Давидовича из фондов московского музея ГУЛАГа. А тот в свою очередь приобрел их у одного американского коллекционера.
ФОТО АВТОРА
— Мы вовсе не возвеличиваем Троцкого, мы просто хотим вернуть память о нем в Смольный, это было бы справедливо, — говорит заведующая научно-экспозиционным и выставочным отделом Ольга Федорова. — Ведь здесь работал Петроградский совет, председателем которого был Троцкий. Кстати, Петросовет вовсе не захватывал Смольный силой: он переехал сюда в начале августа 1917 года по постановлению Временного правительства, потеснив благородных девиц. А перебрался он сюда из Таврического дворца: там начинали ремонт, чтобы подготовить помещения к долгожданному Учредительному собранию...
Комнату в Смольном, которая ныне известна как мемориальный кабинет Ленина, на самом деле с полным правом можно считать и кабинетом Троцкого: Лев Давидович занимал его, будучи председателем Петросовета, в сентябре-октябре 1917 года. Когда в Смольный пришел Ильич, Троцкий уступил ему свое рабочее помещение. А когда Ленин переехал в другое крыло Смольного, Троцкий снова пользовался своим бывшим кабинетом.
Вообще же смысл выставки — сравнить образы двух вождей революции. Троцкий был младше Ленина на девять лет. В экспозиции — идиллические фото обоих в детские годы, в юности, в кругу семьи и друзей... Интеллигентный молодой Володя Ульянов и щеголеватый Лев Бронштейн... Таким же франтом он выглядит и на фотографии, запечатлевшей его в камере Петропавловской крепости в 1906 году.
Оба долго пребывали в эмиграции. Ленин вернулся в апреле 1917-го, Троцкий — в мае. Причем он приехал из Америки через Канаду. По дороге был задержан властями, и только по специальному запросу Временного правительства (вот парадокс судьбы!) его пропустили в Россию.
Отдельный раздел организаторы выставки посвятили высказываниям современников. Весьма любопытна оценка, данная философом Николаем Бердяевым: «Бесспорно, Лев Троцкий стоит во всех отношениях многими головами выше других большевиков, если не считать Ленина. Ленин, конечно, крупнее и сильнее, он глава революции, но Троцкий более талантлив и блестящ».
«Я считаю Троцкого едва ли не самым крупным оратором нашего времени» — таковы слова наркома просвещения Анатолия Луначарского, сказанные им в 1919 году.
Вся советская версия Октябрьской революции строилась на утверждении: Ленин пришел в Смольный, и тогда все «понеслось»... Но даже Сталин в статье «Октябрьский переворот», опубликованной в «Правде» в первую годовщину революции, прямо указывал: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством Троцкого». Объективно Троцкий был вторым после Ленина вождем революции, а фактически в дни октябрьского переворота они были на равных.
Пройдет время, и Сталин вычеркнет Троцкого из истории тех дней, а все лавры «главного соратника Ленина» присвоит себе. На выставке наглядно можно увидеть, как советское искусство колебалось вместе с генеральной линией партии. На эскизе картины Петра Бучкина «Ходоки у Ленина», созданном в 1930-х годах, на Сталина нет и намека, а уже в окончательной версии произведения, датированной 1947 годом, за спиной вождя царственно восседает будущий «отец народов».
Троцкий же в свою очередь, будучи уже в изгнании, заявлял, что Сталина вообще не было в Смольном в дни октябрьского переворота, что он не имел никакого отношения к практической подготовке восстания, а сидел в редакции газеты «Правда» и писал «серые статьи, которые мало кто читал».
— Справедливости ради, уже с первых дней существования первого советского правительства Сталин, будучи наркомом по делам национальностей, играл в нем весьма активную роль, — говорит Ольга Федорова. — Неспроста ведь, наверное, в середине декабря 1917 года в одной из публикаций петроградской газеты «Вечерний час», которую мы показываем в экспозиции, говорилось, что Троцкий будто бы просто глашатай тех проектов и идей, которые разрабатывают в правительстве Ленин и Сталин. А все народные комиссары — «послушное орудие» в их руках.
В изображении пропагандистов белой армии Троцкий — дьявол во плоти. Таким же он стал и в советской пропаганде 1930-х годов. «Демона революции», которого когда-то боготворили, теперь представляли едва ли не самым страшным врагом и тщательно вымарывали саму память о нем. Кукрыниксы на одной из своих карикатур злобно изобразили Троцкого как откровенного фашиста, подпись гласила: «Герой убийства и измены...». Нацистом он, конечно, не был, но во время Гражданской войны в средствах не стеснялся. Недаром даже сегодня, когда борьбу против Сталина можно зачесть Троцкому в «актив», к нему сохраняется достаточно настороженное отношение.
Комментарии