«Чужие лица». Как в Советском Союзе чистили партийные ряды

«Как бы строго ни сохраняла партия чистоту своих рядов, какие бы рогатки ни ставила для того, чтобы предохранить себя от засорения чуждыми элементами, отдельные проходимцы, карьеристы, мечтающие о «служебных высотах», разгильдяи, не думающие о взятой на себя ответственности, проникают в партийные ряды». Так «Ленинградская правда» в статье «Чужие лица», помещенной в номере от 12 января 1929 года, готовила граждан к чистке партийных и советских рядов, которая должна была начаться весной того же года.

1929-й оказался «годом великого перелома» во многих смыслах. В СССР развернулась ожесточенная борьба с последними очагами пока еще легальной оппозиции, заклейменной термином «правый уклон», а на местах началась и стала стремительно набирать обороты массовая чистка, проходившая под лозунгом «Долой чуждых и примазавшихся!».

Проводились чистки специально созданными комиссиями из наиболее проверенных партийных кадров. Впрочем, даже беспартийным предоставлялась «возможность критики поступков отдельных коммунистов».

Почти ежедневно на страницах ленинградских газет помещались отчеты о чистках и их результатах в той или иной организации. А быть исключенным из партии значило носить клеймо политически неблагонадежного со всеми вытекающими отсюда последствиями. «Ленинградская правда» чеканно сообщала, что партия - «живой и здоровый организм», который выбрасывает «чуждые тела, отсекает безнадежно зараженные члены, не позволяя им заражать свою кровь».

Вот, к примеру, что сообщалось о ситуации в Военно-морской академии: «Обстановка чистки настолько простая и товарищеская, что посторонний человек скорее принял бы ее за обычное товарищеское собеседование». Как правило, осуждению подвергали за «отрыв от партии», «связь с чуждым партии элементом», «моральное разложение», чванство, пьянство и тому подобные грехи. Однако эти обвинения были еще не самыми страшными. Приговором стало бы непролетарское происхождение, особенно если оно было в свое время скрыто.

Нередко тайное становилось явным при помощи «доброжелателей». Так, студент Военно-медицинской академии Пименов вроде бы благополучно преодолевал процедуру чистки, но в последний момент стал жертвой доноса односельчанина-сокурсника, который на собрании заявил, что родители у того вовсе не крестьяне: «Пименов врет о торговле отца, торговля у него до революции была очень большая, лучшая на всем базаре. А земли у них никогда не было, и крестьянами их назвать нельзя, лавочники они настоящие». На основании этого доноса Пименова исключили из партии.

В иных случаях внезапная откровенность спасала человека. Так, один из проверяемых, не дожидаясь чистки, сам заявил, что его отец - дворянин. Раскаявшийся отделался выговором и был оставлен в рядах партии.

С 1 июня 1929 года в Ленинграде началась чистка сотрудников государственных учреждений. Здесь уже проверяли всех, не только партийных. Специальные комиссии шерстили всех служащих относительно их социального происхождения, выясняли, как они работают, «не искривляют ли классовую линию», не бюрократы ли они, хорошо ли относятся к нуждам трудящихся. Был взят курс на «орабочение», то есть на увеличение в чиновничьих рядах числа рабочих. «Чистка и орабочение наших советских аппаратов - лучшая гарантия того, что взяточничество и прочие преступления не смогут пустить в них прочных корней».

Подвергнутые чистке делились на три категории. К первой относились злостные враги - те, чья работа «наносит безусловный вред интересам рабочего класса». Их исправление считалось делом абсолютно невозможным. Они подлежали увольнению и теряли право работать на государственной службе. Не получали ни выходного пособия, ни пенсии по соцстраху, ни пособия по безработице. Кроме того, лишались права голоса при выборах в Советы и снимались с военного учета. Иными словами, становились изгоями.

Во вторую группу входили те, кого «вредно оставить на работе в данном учреждении, но кто имеет шанс на исправление в другом месте». И, наконец, в третью зачисляли тех, кого нельзя использовать на ответственных должностях, но можно допустить к технической работе. Все это происходило под лозунгом: «Генеральной чисткой аппарата обеспечим правильный ход государственной машины!». «Чистильщики» вряд ли предполагали, что довольно скоро сами станут жертвами этого «правильного хода».

Читайте также о столетии Коминтерна.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 062 (6415) от 05.04.2019 под заголовком «Чужие лица».