Чудо из фанеры и материи

На Северо-Западный (с 17 декабря Волховский) фронт наша 211-я отдельная авиаэскадрилья прибыла в сентябре 1941 года. В ней была создана сначала как эксперимент группа из пяти экипажей для ночного бомбометания. Наш экипаж - это летчик Петр Фомин и я, его штурман. Вот только летать нам предстояло на учебных самолетах У-2 (По-2). Порой их называли иронично «чудом из фанеры и материи». Как известно, в начале войны боевых самолетов в армии не хватало.

60 летчикам и штурманам, воевавшим на У-2, было присвоено звание Героев Советского Союза. Фото Георгия Липскерова/ТАСС

Летали мы без парашютов. Не было на наших самолетах ни пулеметов, ни раций. Подвешивали по две бомбы

ФАБ-50, АО-25 и 4 - 5 реактивных снарядов. Бомбили с высоты 400 - 1000 метров. Бросали листовки, закрепляя их на плоскостях у кабины штурмана. В зимние ночи делали до 10 вылетов, летом - до 5. Аэродром находился на станции Веребье.

В начале декабря мы получили приказ бомбить фашистов в Грузине. Подлетая к цели, заметили длинную цепочку огней. «Посмотри, сияет, как на Невском», - сказал Фомин. Оказалось, это движется с включенными фарами большая автоколонна врага по дороге от Тихвина на Любань. Немцы, опасаясь окружения, решили под сенью ночи удрать незамеченными. Голова колонны находилась от Грузина в 10 - 12 км.

Упустить такую заманчивую цель было бы преступно. Но нам приказано бомбить Грузино! Что делать? Решили не оставлять безнаказанными обнаглевших захватчиков. Подождать, когда голова колонны окажется в Грузине, и ударить по ней.

Гасим время на виражах, наблюдая, что творится внизу. Я занялся подсчетом. Насчитал 60 автомашин до середины колонны и бросил это занятие. Заходим на боевой курс. Сбрасываю

ФАБ-50, и удачно. Взрываются две автомашины. На втором заходе сбрасываю АО-25, которые взорвались у других машин. Колонна остановилась, фары погасли.

У меня в кабине находились четыре зажигательные бомбы. Решили кинуть их на мост через Волхов, чтобы поджечь его и надолго задержать колонну. Но зажигалки падают на лед реки. За промах ругаю себя на чем свет стоит, а тут еще Фомин в переговорное устройство кричит: «Эх, мазила!». Летчик дает полный газ, уходим от цели, и тут нас обнаруживают фрицы, открывая огонь из зениток и пулеметов. На аэродроме в самолете насчитали 18 пробоин. Мы невредимы, не считая двух дырок в моих унтах и одной в комбинезоне Фомина.

О колонне докладывают в штаб. С рассветом истребительный авиаполк капитана Метелкина, стоявший также в Веребье, вылетел на ее штурмовку. Обнаружил под Любанью. Уничтожил более пятидесяти автомашин и до батальона захватчиков.

9 декабря 1941 года был освобожден Тихвин. У нас состоялся митинг, на котором мы поклялись еще сильнее бить врага.

15 декабря, возвращаясь с бомбометания, мы с Фоминым увидели, как наши войска ведут бой за Большую Вишеру. Захотели помочь, но бомб у нас уже не осталось. Придумали следующее. Пролетаем вдоль линии немецких окопов на высоте 50 метров и кричим в обе глотки: «Немцам капут, Гитлер капут!». А я еще стреляю ракетами по огневым точкам противника, таким образом указывая их нашим войскам. Сделали три захода, вернулись на аэродром и получили выговор от командира эскадрильи. Мы чудом не потеряли самолет и не погибли сами. Мальчишество. Да мы и были вчерашними мальчишками с комсомольским задором.

Перед Новым годом к нам прибыло пополнение - новички из летной школы первичного обучения, что находилась в Алма-Ате. Перед первым боевым вылетом они заметно робели, как это было и с нами тоже. Комиссар заметил и попросил кого-нибудь из нас поделиться своим опытом. Командир назвал мою фамилию.

Я откровенно рассказал ребятам, что тоже боялся летать на У-2. Считал, что собьют сразу: скорость у самолета маленькая, горит быстро, нет никакой защиты. Но что показала практика? На У-2 можно успешно бить врага, а сбить этот самолет не так-то просто. Каждый из нас сделал от пятидесяти до ста боевых вылетов. Мы попадали в прожектора, по нам стреляли зенитки, мы привозили много пробоин и, как видите, живы. Ребята воспряли духом, на лицах появились улыбки. Они быстро ознакомились с обстановкой на фронте и стали успешно выполнять боевые задания.

В январе 1942 года полк активно участвовал в Любанской операции по прорыву блокады Ленинграда, нанося бомбовые удары по группировкам врага в Мясном Бору, Спасской Полисти и т. д. Ночами не давали фашистским захватчикам покоя, заставляя их выбираться из теплых домов на 40-градусный мороз, укрываться в щелях. Но и тут их настигала суровая кара от ударов с воздуха.

Чтобы уменьшить наши потери, мы придумали такой маневр. Первый экипаж появлялся над целью, вызывая на себя прожектора и огонь зениток. А другие экипажи, идущие следом с интервалом в одну минуту, били по ним реактивными снарядами, а затем уже бомбили цель. И так повторялось несколько раз. Это спасало нас от гибели. Кстати, в зимние ночи мы почти не имели потерь. А в белые ночи нас встречали над целями мессершмиты, и мы теряли своих боевых товарищей.

В июне 1943 года меня назначили штурманом 555-й отдельной авиаэскадрильи связи, которая стояла севернее станции Войбокало. Летали бомбить врага, занявшего Мгу, Синявино, Кириши, Чудово... Приходилось нам и сбрасывать на парашютах разведчиков в тыл врага с особыми заданиями командования. Это были спортивные девушки и парни, которые шли добровольно на очень опасные задания. Они свободно говорили на немецком, отлично знали радиотехнику и прекрасно владели оружием своим и врага.

Приходилось нашему экипажу по личному заданию начштаба 8-й армии летать в партизанский отряд, чтобы передать распоряжение, как им взаимодействовать с воинскими частями. Из беседы с командиром отряда я с удивлением узнал, что партизаны Ленинградской области освободили от оккупантов целые районы и удерживают их. Люди живут там по нашим советским законам, обрабатывают поля, сеют и убирают урожай, обеспечивают себя и партизан продовольствием. Оружие партизаны добывали у немцев в боях.

Под ударами войск Волховского фронта 20 января 1944 года был освобожден Новгород. А 27 января под натиском войск Ленинградского фронта - Ленинград. 12 февраля освободили Лугу. Успехам радовался весь народ, а мы - участники этих событий - вдвойне.