Бунт против семейственности. Как петербургские студенты сорвали лекцию
Чрезвычайное происществие случилось в Санкт-Петербургском Императорском университете в один из декабрьских дней 1865 года. Был лекционный час, когда инспектор вдруг услышал шум, доносящийся из аудитории физико-математического факультета. Он поспешил туда и увидел, что группа студентов пытается сорвать лекцию. Заметив, как ему показалось, зачинщика беспорядков, инспектор приказал тому следовать за собой. Подробности дальнейших событий сохранились в документах Российского государственного исторического архива.
ФОТО Pixabay
Сорванную лекцию проводил 32‑летний доцент физико-математического факультета Роберт Ленц. Он был сыном выдающегося российского физика, одного из основоположников электротехники академика Эмилия Христиановича Ленца, имя которого знакомо каждому школьнику по закону Джоуля — Ленца, описывающему тепловое действие электрического тока.
Роберт Ленц окончил Петербургский университет со степенью кандидата математических наук, затем стал магистром физики, а в 1865 году был избран доцентом физико-математического факультета. По всей видимости, не обошлось без покровительства отца, который более двух десятилетий был деканом этого факультета, а затем, в середине 1860‑х годов, занимал должность ректора Университета. Неудивительно, что часть студентов посчитала, что Ленца назначали не по заслугам, а по степени родства. Иными словами, их возмутила «семейственность» в научном учреждении, и они решили открыто продемонстрировать свое несогласие.
Итогом и стала обструкция, устроенная ими на лекции по физике. После этого группа недовольных слушателей ушла с занятий, а Роберт Ленц нашел в себе силы изложить оставшимся учебный материал до конца. Вместе с тем студенческая эскапада произвела на него столь сильное впечатление, что он даже обсуждал с попечителем Петербургского учебного округа Иваном Давыдовичем Деляновым возможный уход из Университета.
Однако тот заверил Ленца: «ни Совет Университета, ни начальство не потерпят, чтобы несколько мальчиков, прикрываемых массою, могли безнаказанно оскорблять преподавателя».
Отдуваться за всех недовольных пришлось студенту 3‑го курса Сергею Неклюдову, некстати попавшемуся на глаза инспектору. На следующий день после скандальной лекции правление Петербургского университета постановило предать его университетскому суду. Его ведению, согласно «Общему уставу Императорских Российских университетов», утвержденному Александром II в июне 1863 года, подлежали дела о нарушении порядка в учебном заведении, а также разрешение споров между студентами и преподавателями. Состоял суд из трех ежегодно избираемых в его состав профессоров.
Были заслушаны показания инспектора, объяснения Неклюдова, а также заявления четырех свидетелей из числа слушателей физико-математического факультета. В числе последних оказался известный в будущем революционный деятель, один из авторов первого русского перевода «Капитала» Герман Лопатин, в то время учившийся курсом старше Неклюдова.
Судьи под председательством профессора-правоведа Ивана Ефимовича Андреевского пришли к выводу: хотя Сергей Неклюдов не участвовал в обструкции на лекции, однако «не принял никаких стараний к ослаблению или предупреждению беспорядка, что обязан был сделать, как студент 3‑го курса, долженствующий показывать пример». Кроме того, они отметили, что отличнику Неклюдову надлежало быть заинтересованным в «сохранении порядка на лекции и вообще тишины в Университете». Ему также не следовало принимать участие в «крике», поднявшемся при появлении инспектора в аудитории.
В итоге Неклюдова признали виновным и на основании действующих правил о взысканиях — подлежащим исключению из вуза. Однако члены суда приняли во внимание блестящие результаты, показанные им в Первой петербургской гимназии, которую он окончил с золотой медалью, и в Университете. Учли и то обстоятельство, что Неклюдов беспрекословно повиновался инспектору, а также безукоризненно вел себя на суде.
Посчитав, что исключение способно повредить столь «прекрасно начатому» жизненному пути, суд решил не выгонять юношу из вуза, а ограничиться его недельным арестом. Одновременно инспектору студентов указали: в случае возникновения подобных ситуаций — выявлять главных виновников беспорядков, «не ограничиваясь случайной схваткой одного из участников».
Попечитель Петербургского учебного округа Делянов остался крайне недоволен приговором: он показался ему слишком мягким. В архивном деле сохранилась его записка: «По мнению моему, открыл рот, так и виноват, разве будет положительно доказано, что открыл его для того, чтобы прекратить беспорядок». Однако приговор университетского суда пересмотру не подлежал…
Любопытно, как сложились судьбы участников этой истории.
Роберт Ленц продолжил преподавать в Университете. Впоследствии он получил степень доктора, стал заслуженным профессором. Таким образом доказал, что не только протекция отца была основанием для его удачной научной карьеры. Отдав более сорока лет науке, он приобрел известность не только как физик, но и как организатор международных полярных станций, член Русского географического общества, управляющий Экспедицией заготовления государственных бумаг.
Его «оппонент» Сергей Неклюдов окончил физико-математический факультет, затем поступил на юридический, получил степень кандидата права. В течение 36 лет состоял почетным мировым судьей, занимался адвокатской практикой. На рубеже XIX — XX веков выступил одним из организаторов земского движения, входил в состав «Союза 17 октября», был членом Государственного совета.
Иван Делянов в 1882 году был назначен министром народного просвещения. При нем был подготовлен и введен в действие новый университетский устав, среди прочего отменявший само существование университетского суда, решением которого по делу Неклюдова Иван Давыдович был так недоволен…
Газетный зал
«Жители столицы неоднократно обращались с просьбами к СПб. градоначальнику генерал-майору Д. В. Драчевскому заступиться за пассажиров конок и трамвая, зябнущих в вагонах, железные ручки которых не обвернуты сукном и сидения лишены покрывал… С 10 декабря вагонные ручки были обернуты сукном; что же касается суконных покрывал, то, по отзыву исполнительной комиссии, таковые были уничтожены еще с 1904 года. Поводом к уничтожению послужили санитарные требования, в виду многочисленных жалоб на эти покрывала как на хранилища нечистоты и заразы… Целесообразно было бы также постилать под решетки пола солому или сено».
«Столичный листок», декабрь 1907 г.
«Дезертир трудового фронта. Общее собрание сотрудников газеты «Смена», обсудив постановление редколлегии по поводу самовольного ухода с работы литправщика Е. Бернштейн, отмечает, что уход Бернштейн ничем не обоснован и должен расцениваться как дезертирство и саботаж, умышленно направленный на срыв работы. Исходя из этого собрание постановило: Е. Бернштейн, члена союза с 1930 г., из рядов профсоюза исключить и считать, что ее поступок не дает права на определенный срок работать в советской печати. Просить областной отдел союза печатников принять меры к запрещению Е. Бернштейн работать в редакциях».
«Смена», 14 января 1932 г.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 25 (7108) от 11.02.2022 под заголовком «Бунт против семейственности».
Комментарии