«Мир смертельной мерзлоты». Зимняя уборка как историческая проблема Петербурга

Когда читаешь дореволюционные архивные документы городского самоуправления, возникает впечатление, что они написаны как будто вчера. И в те годы уборка выпавшего снега и очищение мостовых и тротуаров ото льда всякий раз приносили городским властям огромные проблемы.

ФОТО Александра ДРОЗДОВА

Треповская весна

Одна из служебных телеграмм петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова (он занимал этот пост в 1873 - 1878 годах) начиналась указанием: «Убрать и сколоть снег и лед в три дня...». Грозное предписание с обещанием взыскать с виновных возымело действие, и в столице была введена практика скалывать с мостовых слежавшийся за зиму лед. Впоследствии она настолько прочно вошла в обиход петербуржцев, что появилось крылатое выражение «треповская весна», означавшее приход теплого времени, вызванный искусственно, наперекор календарю.

С 1884 года в столице действовало обязательное постановление городской думы, касающееся уборки улиц. К восьми часам утра дворники должны были очистить мостовые и тротуары, затем в течение дня производить уборку накопившегося мусора. Зимой улицы посыпали песком.

Снег дворники сгребали большими деревянными лопатами в валы вдоль тротуаров, затем его отвозили либо на специально отведенные «пустопорожние» места - так называемые снежные свалки, либо на снеготаялки. Последние представляли собой деревянные ящики, внутри которых находился железный шатер с дровами. Снег накидывали на этот шатер, он таял, и вода стекала в канализацию.

Как свидетельствуют документы ЦГИА СПб, централизованной службы уборки снега и льда в ту пору не существовало, и всю работу выполняли подрядчики, заключавшие договоры с городской управой. При этом очистка улиц производилась не одномоментно. Канцелярия петербургского градоначальника совместно с управой ежегодно составляла расписание, разделяя улицы на три категории. К первой относились магистрали с усиленным движением (например, Невский и Литейный проспекты, Дворцовая и Исаакиевская площади), ко второй - с обычным, к третьей - все остальные. К началу ХХ века ко второй категории стали относить также и улицы с трамвайным движением.

Если нет лошадей...

В «спокойные» годы подрядчики достаточно успешно справлялись с обязанностями. Судя по фотографиям Буллы и других мастеров, центральные улицы были вычищены образцово. На окраинах дело обстояло вовсе не так благополучно...

В «беспокойные» годы, когда страну лихорадило, город убирали гораздо хуже. К примеру, в Первую мировую войну дело осложнялось недостатком рабочих рук и перевозочных средств, стремительным ростом цен на дрова и ломовой извоз. Неухоженное состояние улиц не раз обсуждали в городской думе.

Так, 18 февраля 1915 года гласный Казицын заявил, что мостовые у Мариинского дворца и Сенатской площади из-за несвоевременной уборки льда десять дней находились «в безобразном состоянии». Ему вторил другой депутат, пожаловавшийся, что на Чернышевой площади (ныне пл. Ломоносова) начали скалывать лед, но из-за сильных морозов прекратили. Из-за этого, мол, мостовая «в очень плохом состоянии».

Согласно стенограмме заседания, член городской управы Новиков, в ведении которого как раз и находилась уборка Чернышевой площади, оправдывался: «Я звоню каждый раз, так как всегда прохожу там, и мне отвечают, что или лошадей нет... да-с, да-с, да-с, что нет лошадей, самое главное, что нет лошадей». На вопрос же депутатов, можно ли оштрафовать подрядчика, Новиков ответил: «Когда мне говорят, что нет лошадей, и ссылаются на войну, то, как вам известно, ваше превосходительство, тогда штрафовать нельзя».

В итоге, когда в середине марта 1915 года столицу накрыли очередные снегопады, градоначальник князь Оболенский разрешил собранный с улиц и дворов снег сбрасывать в реки и каналы, что ранее запрещалось. Домовладельцы, воспользовавшись этим, завалили акваторию сколотым льдом, мусором и нечистотами...

Ситуация грозила повториться и следующей зимой. 29 ноября 1915 года в газете «Вечернее время» появилась полушутливая заметка «Налог на снег», в которой чиновникам предлагалось пополнить городскую казну, введя сбор с домовладельцев за каждый воз снега. Публикация очень не понравилась градоначальнику: он оправдывался, что сброс снега в реки и каналы - чрезвычайная мера, которая не может заменить необходимость обычной регулярной уборки.

Однако последствия снегопадов, обрушившихся на город в конце ноября 1915 года, опять подтолкнули князя Оболенского к экстренным мерам. Было выбрано восемь мест для вывоза «чистого снега» (рыхлого, убранного дворниками с тротуаров) - на Большой и Малой Неве, Большой Охте, Ждановке, Фонтанке, Мойке и Пряжке.

Сколотый лед, мусор и навоз сбрасывать в акваторию категорически запрещалось. Тем не менее подобное все равно происходило, поскольку «снежных свалок» на окраинах (а их в ту зиму устроили полсотни) не хватало.

5 февраля 1916 года городской голова сообщал князю Оболенскому, что часть устраиваемых свалок на Васильевском острове необходимо ликвидировать, поскольку весной случится потоп...

Каждому буржую по лопате

Зимой 1917 года все в точности повторилось. Городской голова Лелянов сетовал, что город завален неубранным снегом. Дело кончилось тем, что ровно через месяц «ввиду обильного выпадения снега» всем домовладельцам разрешили без особых ходатайств сваливать снег в реки и каналы.

В таком состоянии Петроград встретил Февральскую революцию. Временному правительству не довелось поучаствовать в борьбе с природной стихией - его, как известно, свергли еще до наступления зимы, а вот большевики взялись за уборку снега со свойственным им радикализмом.

22 декабря 1917 года Совнарком принял декрет «О всеобщей повинности по очистке снега в Петрограде и на Петроградском железнодорожном узле». В соответствии с ним к работе привлекали тех, кто не был занят «производительным трудом» - прежде всего буржуазию и интеллигенцию. Эта практика в годы Гражданской войны стала привычной. Тем не менее бывшая имперская столица выглядела в ту пору весьма непрезентабельно.

«...Мир смертельной мерзлоты. Финляндский вокзал, блестящий от снега, был пуст. Широкие, прямые артерии, мосты, перекинутые через Неву, покрытая снегом замерзшая река, казалось, принадлежали покинутому городу», - таким увидел Петроград в январе 1919 года французский социалист Виктор Серж (Кибальчич), высланный из своей страны за революционную деятельность.

Только после окончания Гражданской войны властям удалось постепенно наладить городское хозяйство. А в 1925 году было принято «Положение о дворниках и ночных сторожах», напоминавшее дореволюционные постановления об уборке улиц.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 052 (6405) от 22.03.2019 под заголовком « «Убрать и сколоть снег и лед в три дня...»».