Природная химия. Врач — о фитотерапии
Несмотря на то что история медицины начиналась с траволечения, а в недавнем прошлом природное сырье широко использовали великие врачи ХΙХ — XX веков — Боткин, Пирогов, Сеченов, официальная медицина относится к этому методу лечения скептически, отдавая предпочтение химически синтезированным медикаментам. Между тем, как считают специалисты, во многих случаях нет необходимости прибегать к сильнодействующим веществам. Достаточно воспользоваться тем, что создает природа. Но можно ли этот «зеленый дар» называть наукой? Об этом наш разговор с фитотерапевтом и фармакологом, доктором медицинских наук, профессором Еленой ЛЕСИОВСКОЙ. Она — автор сотен научных публикаций и нескольких учебников для медицинских и фармацевтических вузов,
ФОТО Pixabay
— Елена Евгеньевна, не секрет, что современная медицина отказывается признавать многие традиционные направления. Несколько лет назад предали анафеме гомеопатию, долго третировали остеопатию, а теперь и фитотерапию не жалуют, считая ее недоказательной. А может ли эта наука вообще быть доказательной?
— Не только может, но и является! За рубежом без таких препаратов не представляют современную профилактику и терапию большинства заболеваний, а фитотерапию как отдельную дисциплину преподают в ведущих европейских университетах.
Во время пандемии, когда был открыт бесплатный доступ ко многим базам мировых исследований, я читала все, что там опубликовано. Меня сильно удивил тот факт, насколько далеко продвинулись ученые в этой области. Особенно китайские.
Например, они доказали клинический эффект фитопрепаратов при лечении ковида. Просто взяли все соединения растительного происхождения, по которым уже проводились исследования, и с помощью анализа «больших данных» отобрали десять тысяч веществ с потенциально противовирусным эффектом. Из них активных в отношении SARS CoV-2 оказалось около 400.
Следующим этапом было исследование каждого из них. Для этого ученые in vitro («в пробирке») проверили взаимодействие всех растительных соединений с основными ферментами вируса — отвечающими за прикрепление его к клетке (известный уже всем спайк-белок), проникновение через мембрану и за взаимодействие РНК вируса с ДНК человека.
В результате из четырехсот образцов осталось около сотни, которые смогли противостоять на всех этапах «захвата» вирусом клетки. Тогда исследователи взяли экстракты растений, из которых эти вещества выделены, и провели испытания на животных, зараженных тремя наиболее опасными коронавирусами, в том числе SARS-CoV-2. В итоге осталось около 20 растений, которые и были внедрены в клинические протоколы профилактики и лечения ковида.
Теперь такие сборы применяют во всех китайских провинциях, а их протоколы открыты всему миру. И что самое удивительное — почти в каждом сборе есть и произрастающие в России травы, которые содержат антиковидные вещества! Это шлемник байкальский, лопух большой, тимьян, листья и кора шелковицы.
— А россияне во время пандемии почему‑то считали панацеей имбирь.
— И, кстати, в чем‑то они правы. У этого растения есть два прекрасных качества. Во-первых, оно блокирует спайк-белок (правда, для этого имбирь должен попасть в организм до проникновения вируса). Во-вторых, оно активизирует выработку противовирусного интерферона. Поэтому прием имбиря как с профилактической, так и с лечебной целью имеет смысл.
Но мы были буквально потрясены лечебными свойствами лопуха, корень которого наши фитотерапевты обычно используют для поддержания в норме холестерина. А оказалось, что цветки, листья и семена лопуха прекрасно борются с коронавирусом. Природные соединения этого растения — арктиин и арктигенин — не дают вирусу проникнуть в клетку человека, прикрепиться там и размножаться.
Объясню подробнее. Микробиологи считают, что у нас до 90% возбудителей респираторных заболеваний — вирусы. Из них только два широко известных содержат ДНК — это герпес и аденовирус. То есть они самодостаточные: входят в наш организм и выходят, практически не мутируя. За наш счет они, конечно, размножаются, но себя любимых воспроизводят один в один.
А 99,9% всех возбудителей ОРЗ — это РНК-содержащие вирусы. Они не могут себя сами воспроизвести. Если ДНК-вирусы имеют две цепочки, то РНК — одну цепочку, и они должны с нашей ДНК повзаимодействовать, отдать ей свои гены и заставить человеческую клетку «работать на свое воспроизводство». Так вот этот SARS-CoV-2 в своей РНК-цепочке имеет 28 820 генов, которые могут мутировать, то есть изменяться. Получается, что в клетку человека входит один вирус, а выходит другой. Против этой колоссальной изменчивости синтетических препаратов еще не изобрели. А растения, способные противостоять этому процессу, есть.
— Сейчас резистентность к антибиотикам возрастает до угрожающе высоких уровней во всем мире. Могут ли растения и здесь прийти на помощь?
— В этой области вообще много открытий. Вы знаете, почему антибиотик не может проникнуть в клетку бактерии? Все очень просто: патогены образуют биопленки, через которые лекарству не пройти.
Если раньше думали, что только бактерии обмениваются друг с другом механизмами резистентности, то теперь доказано, что то же самое делают вирусы, грибы и другие простейшие. Они вырабатывают своего рода «насос», выкачивающий из клетки патогена как разрушающие его ферменты, так и антибиотики. Вы можете себе представить! Но и это еще не все. Ученые выяснили, что клетка патогена уничтожает у себя внутри ту молекулу, на которую может подействовать антибиотик. То есть сама себе «рубит руку», чтобы ее за нее не схватили.
Но самое главное, что со всеми этими хитростями растения справляются. Они и биопленки разрушают, и резистентность патогенов к антибиотикам отменять могут! Поэтому во всем мире идет программа совместного применения антибиотиков и растений.
— Если эффект фитотерапии клинически доказан в других странах, почему она официально не применяется у нас?
— Мы с коллегами пытаемся вернуть лицензирование фитотерапии, которое было отменено несколько лет назад. Формально ее не запрещают, но практиковать эти методы лечения мы не можем. Минздрав требует доказательств. Поэтому мы и собираем по всему миру результаты так называемых рандомизированных плацебо. Этот метод исследования является золотым стандартом получения научных данных о новых медицинских вмешательствах.
Когда в конце 1990‑х я работала в Химико-фармацевтическом институте, мы хотели возобновить фармакопейную статью (есть такой технический нормативный правовой документ, устанавливающий требования к качеству лекарственных средств) на лекарство из донника. Это растение — аналог синтетического аспирина. Нам предложили провести клинические исследования. Они обошлись бы в миллионы долларов. Понятно, что таких денег тогда, да и сегодня, у вузов нет.
Только благодаря Леониду Михайловичу Рошалю в 2021 году Медицинской общественной палатой были наконец утверждены обновленные (с учетом доказательных исследований) методические рекомендации по фитотерапии. Пусть не «добро» от Минздрава, но уже легитимный документ, дающий врачам актуальную информацию.
Это была наша первая победа. Вторую мы отпраздновали, когда вышли клинические рекомендации по лечению бронхита, острого и хронического тонзиллита, менопаузы, в которые были внесены растительные препараты.
Но до комиссии Е, которая является основным регулирующим традиционную медицину органом в Евросоюзе, нам еще очень далеко.
Еще в начале 2000‑х это ведомство выпустило документ, который гласил: «Каждый пациент в возрасте старше 50 лет должен получать препарат боярышника, если он состоит в группе риска по сердечно-сосудистым заболеваниям». А у нас этот дар природы пытались приравнять чуть ли не к яду. Мол, его настойкой только народ травить. Хотя даже домохозяйке понятно, что пьянство не имеет никакого отношения к этому благородному растению с более чем тысячелетней историей лечебного применения…
Есть еще одна радостная новость. Минздрав принял решение о введении факультатива по фитотерапии в медицинских вузах. Смешно сказать, но у нас уже выросло не одно поколение врачей, которые никогда не слышали, что с помощью растений тоже можно лечить. Когда я начинаю читать первую лекцию по фитотерапии и рассказываю о современных механизмах действия растений, многие мои молодые коллеги искренне удивляются.
— Зато наш народ охотно лечится сборами и травами. Насколько это безопасно?
— Сегодня в Интернете ужас что творится! Свободно продаются даже яды, которые должны использовать только фармацевтические предприятия, где проводится строгий контроль сырья и дозы.
Область фитотерапии многим кажется доступной — вот они, растения, кто же их не знает? Очень легко собрать, настоять и продавать. И занимаются траволечением сплошь и рядом люди, которые сами не понимают, что творят.
Раньше было хотя бы много достоверной литературы по использованию лекарственных растений. Сейчас тоже море книг по этой теме, но только единицы публикаций действительно научно обоснованны, что, конечно, дискредитирует фитотерапию.
— А негосударственные, частные клиники могут ее применять?
— Нет. Потому что в штатном расписании такой должности, как «фитотерапевт», у них нет. Значит, практиковать метод, которого нет в лицензии клиники, да еще и в клинических рекомендациях и протоколах, нельзя.
В 2016 году Минтруд издал новый классификатор занятий, согласно которому даже я не могу называться фитотерапевтом, а только целителем. Представляете, я — профессор, доктор медицинских наук, имеющая почти 50 лет клинического стажа, автор научных изданий — целитель, пусть даже «высококвалифицированный»! Поэтому мы и хотим, чтобы метод фитотерапии вернули в перечень лицензируемых, врачам дали возможность его изучать и практиковать, производителям — делать высококачественные фитопрепараты, зарегистрированные в отечественной фармакопее с учетом вековой истории их применения и результатов самых современных клинических исследований. Тогда лечение пациентов станет более эффективным и, что очень важно, более безопасным.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 77 (7160) от 28.04.2022 под заголовком «Природная химия».
Комментарии