Диагностика с ограничениями. Могут ли в России производить аппараты МРТ?
«Программа импортозамещения медицинских изделий провалилась практически полностью. Мы не имеем тех показателей, к которым должны были прийти», — констатировал вице-президент РАН Владимир Чехонин. Программа затевалась еще до всяких санкций. Но, предполагают эксперты, нынешние ограничения ее подтолкнут. На заседании президиума РАН (академия проводит оценку возможностей промышленности) обсуждали: можем ли «импортозаместить» важнейшее диагностическое оборудование — магнитно-резонансные томографы.
В таких аппаратах МРТ можно за один раз проверить головной мозг и его артерии, все отделы позвоночника, мягкие ткани шеи, брюшную полость, забрюшинное пространство и малый таз. Полностью отечественные томографы намерен с 2026 года делать Росатом / Фото Ар
Третий не лишний
— Без таких аппаратов мы как без рук. Без них на 90 % теряем возможность установить точный и своевременный диагноз, — поясняет академик РАН Сергей Терновой. Он еще в 1970 – 1980‑е был одним из первых, кто внедрял в стране компьютерную и магнитно-резонансную томографию.
Задача МРТ — визуализация. Скажем, симптомов никаких нет, а МРТ уже показывает истончение стенки сосуда. Или трехмиллиметровую опухоль в предстательной железе — на стадии, когда можно все полностью «починить».
Мировая диагностическая медицина сейчас перестраивается: количество аппаратов МРТ наращивает, а классических рентгеновских — сокращает. Это, уверен академик Терновой, справедливо: меньше доза облучения. По количеству томографов лидирует Япония: 55,21 штуки на 1 млн населения. США — на втором месте: 40,44. В России на 1 млн человек — 5,2. И это мы еще изрядно нарастили с 2013 года.
В целом об импортозамещении задумались еще «до Крыма», когда мощно переоснащали государственные клиники. С 2006-го по 2013 год объем рынка медицинских изделий рос аж на 17 % в год (если в деньгах), тогда как в мире в среднем — не больше, чем на 5 %, говорит академик Чехонин. Но тогда и выяснилось, что 80 % в госзакупках — импорт. В том числе МРТ.
Нынешние санкции медицинских изделий не коснулись. Но, рассуждают ученые, вдруг коснутся? К тому же хоть косвенно, но ограничения повлияли: медтехника дорожает из‑за перемен в логистике. А МРТ — в принципе едва ли не самое дорогое медоборудование: один томограф в среднем стоит 90 млн рублей, обслуживание в год обходится клинике почти в 8 млн — импортные комплектующие, ежегодная дозаправка жидким гелием (он нужен для охлаждения). К тому же этими сложными аппаратами обзаводятся уже не только федеральные высокотехнологичные центры, но и другие клиники, и они с такими затратами надорвутся.
В 2013 – 2014 годах Минпромторг изучил, кто из российских производителей способен делать медицинское оборудование и какое. По итогам правительство РФ издало в феврале 2015 года постановление № 102, которое ограничивало импорт медизделий. Не вообще, а для государственных клиник. И не всех изделий, а тех, которые производились хотя бы двумя отечественными компаниями.
Скажем, убедилось правительство, что есть два отечественных производителя ультразвуковых хирургических аппаратов, — включает эту продукцию в перечень. Само постановление неформально называли «третий лишний»: если клиника закупает оборудование из перечня и в тендере участвуют два или больше российских производителя, то зарубежные к конкурсу не допускаются.
Однако к апрелю 2018 года доля отечественного оборудования оставалась той же, 20 %. Предполагалось увеличить ее к 2024 году до 32 %. Это предусматривали и национальный проект «Здоровье», и меры господдержки. Минпромторг в 2018‑м разработал «Стратегию развития медицинской промышленности РФ». По ней к 2030 году мы нацеливались выпускать втрое больше медицинских изделий, каждый год регистрировать не меньше ста новых, причем таких востребованных, чтобы и экспортировать.
Перечень к постановлению № 102 несколько раз расширялся. По нему и можно судить, к примеру, что на отечественном рынке есть производители аппаратов ИВЛ, и эндоскопических комплексов, и рентгеновских томографов… Но аппаратов МРТ в перечне нет. То есть нет хотя бы двух производителей.
При этом, например, в Физическом институте им. П. Н. Лебедева РАН (ФИАН) уже несколько лет ждет звездного часа разработка, которая, как уверяют создатели, способна и заместить импорт, и экспортироваться.
Уход от гелия
Магнитно-резонансный томограф — самый интеллектуальный прибор в медицине. По сложности сравним с космическим спутником, говорит профессор Евгений Демихов, руководитель лаборатории в ФИАН.
Первые наши сверхпроводящие магниты появились еще в 1970‑е в Черноголовке. По идее, уже тогда стране можно было налаживать разработки томографов. И в России есть свои МРТ, но низкопольные, с магнитным полем ниже 0,5 Тл (Тесла). Чтобы «видеть» патологию лучше, нужны высокопольные.
Читаем на сайте ФИАН: RTI FullScan, «первый отечественный высокопольный магнитно-резонансный томограф с отечественным программным обеспечением на основе сверхпроводящих магнитов». Он высокопольный: 1,5 Тл. Шумит в 1000 раз меньше, чем иностранные (кто лежал в аппарате МРТ, тот оценит). Программное обеспечение — свое: значит, можно вносить в него изменения. Пространственное разрешение до 0,4 мм, то есть показывает мельчайшие патологии.
По информации делового журнала о здравоохранении Vademecum, этот томограф был представлен еще в 2016 году на выставке с характерным названием «Импортозамещение». Но, видимо, дальше выставки дело не пошло.
Другая модель томографа — малогелиевая: MR Scanex. Охлаждение происходит не за счет постоянно дорожающего жидкого гелия. Сейчас дозаправка полноразмерного томографа в год стоит 1 млн рублей, к тому же требует обученного персонала. В ФИАНовском аппарате охлаждение происходит за счет криогенного рефрижератора — он работает не на фреоне, как привычный холодильник, а на газообразном гелии. Правда, этот МРТ ортопедический, но если бы был полноразмерный, то потребовалось бы гелия не 2 тыс. л, а всего шесть.
Наконец, самая прорывная, по словам Евгения Демихова, разработка. Полноразмерный высокопольный МРТ, вообще не требующий гелия. «Первый и единственный в мире безгелиевый МРТ», как он представлен на сайте ФИАН. Такой аппарат может быть на 30 % дешевле зарубежных, с обслуживанием справится медсестра, уверяет Демихов.
Макет установки и опытные образцы безгелиевого томографа были еще в 2014 году. Но одно дело — разработка, другое — серийное производство. Экспериментальную установку мастерят зачастую «на коленке», потом делают научный прибор, и, только когда доказана востребованность, надежность, обеспеченность запчастями, можно затевать производство.
В ФИАНе есть своя маленькая производственная линия — достаточная для экспериментов. Они потребуются: после тех лет, в течение которых технология так и не привлекла внимания, ее нужно модернизировать.
Остается проблема микроэлектроники: нужных отечественных процессоров пока нет. Некоторые комплектующие — японские, но есть китайские аналоги. ФИАН с концерном «Швабе» (ведущий производитель медтехники в стране, входит в Ростех) договорились о совместных работах. Однако, как прозвучало на заседании президиума РАН, государство должно определиться. Запускать ли производство гелиевых отечественных томографов, чтобы через пять лет оно вышло на 100 аппаратов МРТ в год (первые появятся раньше), или ориентироваться на суперсовременную безгелиевую технологию (которую еще дорабатывать).
— Я за последние 40 лет участвую в четвертой попытке совместного либо отечественного производства высокотехнологичного оборудования, — вздыхает академик Сергей Терновой.
Есть еще один деликатный момент, высказанный на заседании. У отечественного оборудования есть государственные преференции, вспомним постановление «третий лишний». Но разработчики опасаются: если логистические цепочки восстановятся и опять выгоднее будет покупать импортное оборудование — не станут ли «лишними» они сами?
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 91 (7174) от 24.05.2022 под заголовком «Магнитно-резонансное дело».
Комментарии