Михаил Михайлович БОБРОВ

Фото Александра НИКОЛАЕВА/ИНТЕРПРЕСС

Жить и работать на высоте

Сегодняшнего гостя редакции нашим читателям представлять не надо. Заслуженный тренер России, альпинист, ветеран Великой Отечественной войны Михаил Михайлович БОБРОВ известен ленинградцам-петербуржцам в первую очередь как участник группы высотников, маскировавших главные шпили Ленинграда в годы блокады. Но есть в его биографии и другая уникальная страница - битва за Кавказ. Сейчас, когда в России возрождены горнострелковые части и сформировано объединенное стратегическое командование «Север», известное как Арктическая группировка войск, мы попросили ветерана горнострелковых отрядов вспомнить о былом, оценить важность для страны создания горного и арктического спецназа.

- Михаил Михайлович, исходя из вашего опыта участия в военных действиях в экстремальных условиях, такие, сугубо специальные, войска нужны?

- Решение о создании арктических и горнострелковых военных частей абсолютно верное. Оно снимает многие вопросы по защите интересов страны в регионах со сложными природными условиями. Скажу о горах: это особое пространство, оно принимает только «своих». Тех, кто умеет жить и работать в прямом смысле на высоте. Быстро научить этому нельзя. Умение ориентироваться, читать рельеф, совершать восхождения, ходить по леднику, спускаться на лыжах без трассы дается только после упорных тренировок, причем желательно с детского возраста. Это база, без которой любые действия в горах, в том числе военные операции, будут неэффективны.

Достаточно вспомнить битву за Кавказ в годы Великой Отечественной. После провала блицкрига - быстрой победоносной кампании, на которую рассчитывали фашисты, Германия придавала особое значение захвату главного в то время нефтяного региона нашей страны. По специальной директиве Гитлера на прорыв немецких войск через Главный Кавказский хребет была брошена имеющая уже большой опыт военных операций в горах дивизия «Эдельвейс».

Кое-что фашистам удалось. В некоторых местах они даже перевалили через Кавказский хребет. Задача была - выбить врага обратно на север, за горный перевал. Тогда и пересмотрели стратегию наших войск. Непосредственно по приказу Верховного главнокомандующего было создано 12 горнострелковых отрядов. Они вели бои на всем протяжении хребта - от Эльбруса до Казбека. Война шла на высоте до 5 тысяч метров. Это особые условия, от гипоксии - кислородного голодания - вскипала кровь. И еще лавины уносили десятки жизней. Но задачу наши горнострелковые части выполнили: отбросили немцев из Закавказья, оборону удержали.

- Как формировались эти горнострелковые отряды? Каким образом там оказались вы?

- По приказу из Ставки, с фронтов отзывали альпинистов, горнолыжников - всех, кто имел какое-то отношение к работе на больших высотах. Даже пастухов из кавказских и среднеазиатских республик.

Со мной было проще. Я же уже имел удостоверение инструктора-альпиниста. И получил опыт работы в экстремальных военных условиях на высоте - при маскировке главных доминант Петербурга. Так что по всем параметрам подходил для отправки на Кавказ. К тому же, несмотря на молодой возраст, уже понюхал пороху и в военных операциях.

- Давайте поподробнее: как ленинградский мальчишка, родившийся и выросший на Петроградской стороне, вдруг стал в 16 лет инструктором по альпинизму? И как судьба вознесла вас на шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепости?

- При нашей 9-й средней школе на Большом проспекте Петроградской стороны был хорошо оборудованный спортивный зал. Тех, кто тянулся к спорту, там встречали замечательные педагоги - Екатерина Степановна Ткаченко и Георгий Романович Ветренко, они сделали из нас, хиленьких, нормальных спортивных ребят.

Если же говорить о слаломе, о горной подготовке, то первым моим наставником стал отец, простой рабочий фабрики «Смена». И когда я в 1937 году, в 13 лет, выиграл первенство города среди мальчиков по слалому, он купил мне настоящие горные лыжи - со стальными кантами и креплениями «кандахар». С тех пор я с ними никогда не расставался. С этими лыжами осенью 1942 года был отправлен на Кавказ воевать с фашистской горнострелковой дивизией «Эдельвейс».

Но до этого, в 1939-м, стал чемпионом Ленинграда среди юношей. Меня премировали путевкой на Кавказ в альпинистский лагерь «Рот Фронт». Это было чудо, горы произвели огромное впечатление. Там прошел программу начинающего альпиниста и сдал все нормативы на значок «Альпинист СССР». Затем была школа инструкторов по альпинизму у знаменитого Евгения Андриановича Белецкого, по окончании которой получил квалификацию инструктора-стажера. Конечно, собирался и в дальнейшем повышать свое спортивное мастерство.

- Но грянула война и помешала осуществлению спортивных планов...

- Конечно, и учебных тоже. Я уже работал на заводе «Прогресс» у Финляндского вокзала и думал поступать в Институт точной механики и оптики. Но началась война, сразу после митинга на заводе отправился записываться добровольцем на фронт. Мне еще не было 18 лет, и меня отправили на подготовку в разведчики - в Семеновские казармы, что на Семеновском плацу. Сейчас это площадь перед ТЮЗом.

Подготовка была ускоренной, и, когда немцы приблизились к Ленинграду, нас стали забрасывать в тыл врага. Первый заброс получился очень нехорошим. Больше ста человек участвовали в операции, а вернулись единицы, мне повезло, я оказался среди выживших. После этого тактику поменяли: стали переходить через линию фронта маленькими группами - диверсионными, разведывательными. Такая тактика была эффективнее. Но на пятом забросе я получил тяжелую контузию и оказался в госпитале.

Там меня нашел Алоиз Земба, с которым мы познакомились в альпинистском лагере. Он рассказал, что формируется группа альпинистов для маскировки высотных доминант Петербурга.

- Сразу согласились? Наверняка ведь не знали, что конкретно предстоит.

- Там такие люди подобрались, что с ними большое счастье было общаться, получать жизненный и профессиональный опыт. Тем более что я там был самым молодым. Из нашей группы маскировщиков-высотников, состоящей в основном из четырех человек, до Дня Победы дожили только двое: я и Оля Фирсова, хотя она и перенесла страшную цингу. Александра Пригожева, мы ее звали Алей, удивительная солнечная девочка, и Алоиз Земба, крепкий сильный спортсмен, не перенесли лишений блокады. Они умерли в 1942 году, после того как задача по маскировке была выполнена.

- Этой уникальной операции исполнилось 75 лет. Для города она была жизненно необходима...

- Когда враг подошел к Ленинграду и стал обстреливать город из артиллерии с нескольких позиций - от Стрельны, с Пулковских высот, от Красного Села, было замечено: фашисты с удивительной точностью стреляют по госпиталям, заводским проходным и другим жизненно важным точкам. Разведчикам была поставлена задача - взять языков с артиллерийских позиций. Они с этой задачей справились. И у двух немецких офицеров-артиллеристов в планшетах обнаружили карты, в которых с точностью до нескольких метров обозначалось расстояние от таких высотных доминант, как городские шпили и купола соборов, до важных городских объектов.

В штабе обороны Ленинграда стали думать, что делать. Предлагали даже разобрать купола и шпили, но это была бы неподъемная работа, да и архитекторы были категорически против. Решили маскировать - но как? Возводить леса? Долго и опасно, да и лесоматериалы в первую очередь шли на фронт, для обустройства блиндажей, огневых точек. И архитектор Василеостровского района Наталья Уствольская предложила: провести маскировку с помощью альпинистов. Тогда и стали формировать первую группу маскировщиков.

Об этой операции написано много книжек, нет нужды все вновь пересказывать. Отмечу только несколько штрихов. Начали маскировку с Исаакиевского собора, он расположен рядом с крупными предприятиями, кроме того, неподалеку находились штаб фронта, штаб Балтийского флота, управление милиции. Крест и другие золотые поверхности собора решили просто покрыть камуфляжной краской: там было настоящее червонное золото, а оно никакой краски не боится.

Сложнее было со шпилем Адмиралтейства. На него необходимо было надеть гигантский маскировочный чехол. Чтобы сделать это, нужно было установить на шпиле подъемные блоки, затем в относительно тихую погоду поднять этот маскировочный «халат». Задача женской связки - Оли и Али - сшивать чехол бечевкой, продетой в ушко специальной иглы, ее почему-то называют цыганской. Это была изнурительная работа, девушкам приходилось часами висеть над городом, несмотря на обстрелы, налеты фашистских истребителей и бомбардировщиков.

Шпиль Петропавловского собора наша альпинистская связка - я и Алоиз - штурмовала семь раз, каждый раз продвигаясь на несколько десятков сантиметров ближе к шарику, на котором крутится ангел с крестом. Маскировали Петропавловский собор зимой, когда трещали 40-градусные морозы. Но дело сделали. Так довелось побывать почти на всех золотых вершинах родного города, увидеть его со стометровых высот. И это завораживающее зрелище.

- Покорение снежных вершин Кавказа тоже в военных условиях далось, видимо, не легче? Как вам довелось попасть в горнострелковые части?

- Кавказ я полюбил с первого взгляда еще задолго до войны. И когда, будучи в командировке в Москве, встретил Евгения Белецкого, который рассказал о формировании специальных воинских частей, горнострелковых, не сомневался ни минуты. Потом был очень долгий путь к месту дислокации - через Среднюю Азию, кораблем через Каспийское море, по горным дорогам Закавказья. По прибытии к линии фронта, которая проходила по перевалам Главного Кавказского хребта, был зачислен в 105-й отдельный горнострелковый отряд - старшим инструктором по альпинизму. Передавал навыки передвижения по горным перевалам в условиях военных операций, естественно.

Как уже сказано, фашисты двинули на Кавказ несколько крупных частей, имеющих специальную подготовку для операций в горах, кроме дивизии «Эдельвейс» там действовал также 49-й горнострелковый корпус. Но наши только что сформированные горные части ни в чем не уступали врагу, знаменитая дивизия «Эдельвейс» была неоднократно бита 242-й горнострелковой дивизией Красной армии.

Вспоминается такой факт. На покорение Эльбруса и установку флагов со свастиками на его вершине немцы направили группу самых подготовленных спортсменов, при этом они потеряли четырех человек. В феврале 1943 года эти флаги были сняты нашими альпинистами - с великим трудом, но без потерь.

- В начале 1990-х годов горнострелковые части были расформированы. Ошибку исправили в 2006 году, указом президента России они возрождены. Но альпинистские секции сейчас совсем не так распространены, как было раньше. У призывников в эти войска достаточная подготовка?

- Исходя из собственного жизненного опыта, убежден: мы победили во Второй мировой войне во многом благодаря поддержке и развитию массового спорта. Подчеркиваю это не только как ветеран войны, но как спортсмен, педагог, заслуженный тренер РФ. Конечно, крайне желательно, чтобы призывник уже имел определенные навыки, когда его направляют в столь специальные войска. Получить их он может, только занимаясь спортом.

Очень хочу, чтобы сегодняшние мальчишки понимали: если есть увлечение, мечта, то ничего невозможного нет, все в твоих руках. А служба в горнострелковых частях или в арктических войсках это не только возможность испытать себя: удостаиваешься чести служить Родине в уникальных условиях и в то же время получаешь незабываемые впечатления на всю жизнь.

Подготовил Олег РОГОЗИН