Выпускник ЛНМО: меняет мир только математика
Наш собеседник, если точнее, выпускник не только 564-й, но и петербургской ЛНМО, Лаборатории непрерывного математического образования. Его проект с невообразимым для гуманитариев названием «Комбинаторика циркулярных кодов» вошел в число победителей Балтийского инженерного конкурса, а потом участвовал в главном мировом инженерном состязании школьников Intel ISEF. Там работа получила премию, которую называют «малой Нобелевской»: некоторые нобелевские лауреаты когда-то были призерами этого конкурса, а сейчас - судят в жюри. Мы расспросили Александра Сердюкова о конкурсе, о том, где «умнику» искать свой круг общения, как можно погрузиться в науку еще до школы, ну и про комбинаторику циркулярных кодов попытались хоть что-то понять.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
- Александр, вы ЕГЭ сдавали - что это для вас: пустяк, досадная необходимость или нормальный экзамен?
- Нервирует только то, что сейчас экзаменационные бланки не привозят, а распечатывают прямо в классе. Это требует лишнего времени, а от нас лишних переживаний. А так ЕГЭ - экзамен довольно планарный...
- «Планарный» - это как?
- Ой, это я после американской поездки еще обратно на русский язык не перестроился. Планарный - поверхностный, плоский... На английском объяснять что-то «научное», в том числе мой проект, легче, чем на русском: термины и так английские, предложения короче, а на русском предложения растягиваются, и слушатель потихоньку засыпает.
- «Комбинаторика циркулярных кодов»... Ну все слова понятны. По отдельности.
- Большинство отпугивает кажущаяся сложность названия, особенно в совокупности с тем, что работа была представлена в секции математики. На самом деле она ближе к биологии. Если вкратце: ДНК - цепочка из четырех азотистых оснований, с которыми сопоставляют буквы А, Г, Т, Ц, а минимальная единица в этой длинной цепочке - тринуклеотид, «слово» из трех букв. Да, я понимаю, как весело это звучит.
Рибосома («мини-фабрика» по производству белков. - Ред.), сдвигаясь по цепочке, считывает эти «слова» и, казалось бы, может сбиться и прочитать следующее не с первой буквы, а значит, собрать неправильный белок. Но по каким-то причинам этого не происходит. Ученые рассчитали статистику появлений каждого из 64 возможных «слов» в ДНК - со сдвигами и без - и заметили, что их можно разделить на 216 множеств, каждое из которых обладает набором мощных комбинаторных свойств. Одно из таких свойств, возможно, и помогает рибосоме определить, правильно ли она сдвинулась. Поэтому их математические свойства могут давать ответы на вопросы биологов. Например, вы решили, что можно взять свойства одного организма и подсадить другому...
- Кролику вживить ген светящейся медузы?
- Например. Но столкнулись с проблемой: даже если найти конкретный участок ДНК, отвечающий за «светимость», и пересадить его кролику, тот совершенно необязательно будет светиться. Дело в том, что циркулярные коды, а соответственно, и частоты появлений тринуклеотидов, кодирующих светимость, - разные. И система защиты может запретить «чтение» этого участка кода. А вот если пересадить не один ген, а взять его с остальным участком ДНК, то шансов больше. Правда, не исключено, что вы получите кролика с каким-нибудь щупальцем.
Пересадить конкретный участок тоже не проблема, но рибосома этот участок при «чтении» может пропустить, если она посчитает его «чужим». А ответ на вопрос: «что именно помогает ей сделать такой вывод?» - как раз может дать свойство циркулярности: гипотетически, циркулярные коды связаны с тетрануклеотидным составом, по которому различают геномы.
В своей работе я изучал внутреннюю структуру каждого из циркулярных кодов. Хотелось понять, какие именно тринуклеотиды составляют каждый из кодов.
Если что, моими изысканиями можно воспользоваться: они опубликованы в открытом доступе - и на английском, и на русском.
- В мировом финале конкурса состязаются 2000 проектов из разных стран. Как возможно оценить такое гигантское количество?
- Во-первых, жюри еще до конкурса изучает работы. Во-вторых, состязания идут в формате стендовых докладов: мы стоим у своих стендов, к нам подходят ученые, а если работа интересна, приглашают членов жюри из соседней секции. Ко мне, например, математики пригласили биолога. К тому же на доклад дают только 15 минут.
- Вы получили Grand Award третьей степени. Странная формулировка: «большая награда третьей степени».
- Я тоже удивился, но все, что относится к Grand Award, считается победой. Там все призы делятся на две большие категории: Grand Award - от научного жюри, «Специальная» - от спонсоров и партнеров конкурса. То есть тех, кто получает Grand Award, можно называть победителями, а тех, кто получает Special Award, - призерами. Специальные призы бывают в основном трех степеней, «гранды» - четырех. Зачастую разница между степенями заключается лишь в размере денежного приза.
Но не стоит забывать, что Intel ISEF не столько конкурс, сколько такая «выставка-ярмарка», там важно не только то, насколько сильна твоя работа, но и то, как хорошо ты ее «продаешь». Я рад, что россияне также завоевали в секции химии Grand Award второй степени - московский проект.
Конечно, когда что-то получается, сразу хочется большего. Но я собой доволен, доволен дипломом третьей степени. Для моего научного руководителя Андрея Вадимовича Смоленского (он, кстати, тоже выпускник ЛНМО) эта победа - тоже огромный успех: он впервые выступал в качестве научного руководителя, и работа сразу завоевала такую награду. Отдельное спасибо - нашему директору Илье Александровичу Чистякову, многие из моих достижений стали возможными именно благодаря его стараниям и помощи коллектива школы.
Добавлю, что едва ли не большая часть мероприятий в рамках конкурса была направлена на то, чтобы участники познакомились друг с другом и завязали какие-либо контакты. Мне вот посчастливилось даже в финском попрактиковаться - когда-то стал его изучать в свободное время, но потом времени перестало хватать.
Вот сейчас поступлю в вуз - хотя бы время свободное появится. Наши выпускники говорят, что в университетах лекционных пар меньше, чем у нас в старших классах...
Кстати, после Балтийского конкурса мы представляли свои проекты еще и в Белоруссии и Сербии. А команде от Балтийского конкурса выпала возможность выступить на семинаре в Софийском университете, на котором присутствовал даже академик Болгарской академии наук. Кстати, мы готовились в Болгарии читать доклады на английском, но болгарские ученые сказали: «Вы помедленнее - но лучше по-русски».
- Перед вами теперь все вузы открыты?
- К большому сожалению, нет. В главных вузах даже если у вас 310 баллов, то есть наивысшие баллы по трем предметам плюс 10 баллов за какие-нибудь внеучебные достижения, вы можете оказаться в конце списка. Потому что вне конкурса проходят те, кто пишет олимпиады. Я вот получил диплом призера олимпиады второго уровня, это уже хорошо, но могло бы быть и лучше.
- Что ж так?
- Дело в том, что в ЛНМО когда-то был взят курс на научные проекты, а не на олимпиады. А это два разных подхода. В олимпиадной задаче всегда есть ответ и четкие методы решения; в науке искать способ решения нужно самому, и не факт, что решение у задачи существует.
Сейчас огромная популярность у олимпиадной математики, и это понятно: для поступления в университет надо выиграть статусную олимпиаду. Это недооценивать нельзя, поэтому я взялся в этом году позаниматься с младшими классами. У меня вообще сейчас появилась моральная ответственность за наши младшие классы. Поеду в летнюю математическую школу ЛНМО уже в качестве преподавателя, почитаю курс по олимпиадной математике - когда-нибудь и младшим классам придется пройти через те же испытания, через которые прошел я. Только мне уже посчастливилось «наступить на все грабли», и теперь я могу рассказать о тонкостях подготовки и участия в олимпиадах.
- В ЛНМО берут со средних классов, а вы из какой школы туда пришли?
- Из обычной. Я как лет десять назад сильно заинтересовался наукой, так и стал немножко выбивающимся из общей колеи: все то, что сейчас называется «хайпом», меня не интересовало, меня не понимали - не потому что я говорить не умел, а потому что... Ужасно высокомерную вещь скажу: может, меня просто более умные вещи интересовали. К пятому классу стал сильно замкнутым, учился на одни пятерки, а выходил на улицу - и ничего не понимал: не понимал, почему у кого-то могут быть такие дурацкие жизненные ценности, почему люди смеются над какой-то глупой рекламой...
Сейчас я спокойно отношусь к тому, что люди разные. А свой основной круг общения я нашел.
- Постойте-ка: вы сказали, что в науке десять лет?!
- Да, в дошкольном возрасте приобщился. Родители не из науки, но по отцовской линии дед был завкафедрой автоматики и вычислительной техники в университете в Вологде, бабушка - завкафедрой химии. Я начиная с дошкольного возраста и класса до шестого свободно ходил по университету, мог прийти на любую лекцию и слушать - не понимая своего счастья.
Конечно, серьезно заниматься наукой я стал относительно недавно. Первое, что увлекло - химия: красивые реакции, все взрывается. Но потом понял, что химия - глубже, чем просто «фейерверки», мне и сейчас нравится химия органических полимеров, в том числе современные исследования о синтезе заменителей кожи.
Потом заинтересовался программированием. Никогда не было навороченного компьютера, мой был родом из девяностых, я занимался по книжкам. А за последние годы уже многим можно сказать спасибо: например, Дмитрию Григорьевичу Штукенбергу, он ставит такие задачи, которые не в каждом университете дают.
Наконец, я понял, что есть математика - и это «обо всем». И вроде бы решил стать математиком. Глобально мир меняет только математика и то, что с ней связано.
- А что-нибудь кроме математики интересует? Что читаете?
- Программа лаборатории так построена, что русская классика почему-то становится интересной. Может, это персональная заслуга нашего преподавателя Андрея Сергеевича Дедова. Я начал читать художественную литературу еще и с точки зрения лингвистики, смотреть не только на сюжет, но и на то, как язык работает. Вот «Обломов»: в первый раз читал - господи, как затянуто! Второй раз начал - ого, сколько описательных оборотов, посвященных халату!
- Спортом занимаетесь?
- Очень тяжело без него. До пятого класса хотя бы ходил в бассейн, но в центре города это затруднительно. Приходишь домой в семь-восемь вечера, а к тому же в десять вечера для несовершеннолетних начинается «комендантский час», на секции не разъездишься. Довел себя до того, что в 9-м классе я чуть не упал в обморок прямо на паре. Понял, что надо что-то делать - и стал себе продумывать маршруты по городу. Приезжаю, например, в Лахту и иду 7 км до следующей станции. Иногда до 15 - 20 км прохожу. Параллельно фотографирую.
- Дисциплинируете себя? Допустим: «Не сидеть за компьютером до двух ночи...»
- Дисциплинирую, но наоборот: «Сегодня до двух ночи буду работать». Вообще я в первые два года в ЛНМО, восьмой и девятый классы, когда времени было еще побольше, тренировал себя на более быстрое решение «домашки». Было понятно, что в выпускных классах времени не будет, а хотелось еще чем-то кроме школьных предметов заниматься.
- Музыкой, к примеру? Вас с вашей прической легко представить, например, с гитарой.
- Опыт музыкальной школы у меня есть - кларнет, фортепиано, синтезаторы. Но прическа - это эксперимент: считается, что айтишники носят длинные волосы, вот я когда-то и решил их отрастить. А потом у меня банально не стало времени в парикмахерскую сходить. Присмотрелся - ничего, нормально. Только жарко. Зато зимой не холодно.
Вот вы спрашивали, что мне еще интересно кроме математики. Все интересно. Я думаю, все заслуживает внимания. Мы каждое лето ездим в Белоруссию в летнюю математическую школу, так я когда-то всех удивил: у меня в голове была карта сотовых вышек по региону. Школа была в деревушке в глуши, мобильной связи там отродясь не было, а я знал, куда направить сотовые, чтобы хоть слабый сигнал поймать.
Правда, вот это мое «интересно все!» мешает выбрать, куда именно поступать. Я не хочу так: поступаю на программирование - забиваю на все остальное. Надеюсь, что стану специалистом в чем-то одном, а все остальное подтяну до уровня полупрофессионального.
Материал был опубликован в газете под № 110 (6219) от 22.06.2018 под заголовком «Меняет мир только математика».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 110 (6219) от 22.06.2018.
Комментарии