Гость редакции — Чингиз Айтматов

ФОТО Дмитрия Соколова

Без слова нет сути

На прошлой неделе в Петербурге несколько дней провел знаменитый писатель, классик русской и киргизской литературы Чингиз Айтматов.

Сравнительно недавно в издательстве «Азбука» вышел новый роман Айтматова «Когда падают горы (Вечная невеста)». 31 марта в нашем городе писателю была вручена премия имени Людвига Нобеля. Эти два события счастливо совпали во времени. Счастливо — для здешней читающей публики, которая на встречах с Чингизом Торекуловичем Айтматовым весело толкается и теснится, сыплет вопросами и подписывает книги для себя и для близких.

Общению с читателями Чингиз Айтматов отдал основную часть времени в Петербурге: прошли встречи в Доме книги на Невском, 62, и в «Буквоеде на Восстания». Одна за другой, обе с переаншлагом. Писатель говорит, что это дает огромный заряд: взаимопонимание с читателем — едва ли не самое главное. «Я заметил, что читательниц приходит больше, чем читателей. Женщины тратят на встречу со мной выходной день, а мужчины в это время, наверное, пиво пьют», — сказал Айтматов.

Он много ездит: Россия, Киргизия, Европа, — и считает, что писатель не может быть вне политической, социальной жизни. Например, в апреле Айтматов будет в Москве вручать «Русскую премию» за лучшие произведения, написанные зарубежными русскоязычными авторами.

— Чингиз Торекулович, на встрече с читателями вы сказали, что особенно теплый прием вам оказывают любители литературы в Германии. С чем это может быть связано?

— Да, это правда. Для меня немецкие читатели — просто чудо. На каждой встрече собирается по тысяче человек. Думаю, Германия выстрадала любовь к книге, оттого и прием такой. Книга для немцев — не просто удовольствие, я полагаю. Французы, голландцы, бельгийцы более холодные. Они спокойнее и немного равнодушнее, они не проявляют такого интереса, внимания, такой страсти к чтению. Но должен сказать, тема моего романа «Когда падают горы» современна. Все понимают, что сейчас мы переживаем новый этап развития цивилизации, культуры. Это не может не трогать, поэтому «Когда падают горы» тут же перевели на несколько европейских языков.

— Порадовали ли вас читатели Петербурга? Задавали неожиданные вопросы?

— Какие неожиданные? Есть два типа вопросов — что называется, «на душу», и те, которые ставят в затруднительное положение. Здесь все вопросы были «на душу», все были по-своему хорошими. Я чувствую читательское радушие, чувствую ответственность. Люди тянутся к литературе, хотя, конечно, современный читатель — он спокойный, рациональный. Он все время думает о многих других проблемах, более важных, чем литература.

— Публицистика тоже дает возможность прямого контакта с читателями. Чингиз Торекулович, вы не чувствуете потребность или, может, необходимость в выступлениях такого рода?

— Бывает. Бывает, что выступаю. В основном у нас в регионе. Если пишу, то о культурологических вопросах, о том, что происходит с национальным кино, с драматическим театром, с оперным искусством. Существует также международный фонд Айтматова. На берегу Иссык-Куля мы устраиваем летние школы для молодых литераторов, дебютантов. Целый месяц они там общаются друг с другом, слушают лекции. Так что... заботимся.

— Представьте, что вам, как Толстому, предложили написать статью под названием «Не могу молчать». О чем бы она была?

— Наверное, сейчас я призвал бы современников не поддаваться нашествию авангардной культуры, модернизму-постмодернизму (хоть я понимаю, что без этого не обойтись) и все-таки чтить серьезное искусство, настоящую литературу. Нельзя допустить падения оперных сцен. Надо думать и о драматических театрах, которые сейчас часто превращаются в балаган. Стоит делать более тщательный отбор и в литературе. Вот я вошел в книжный магазин: сотни, тысячи книг на полках! Безусловно, их не станет меньше. Но должна быть селекция, ведь тысячи авторов и тысячи книг нужны для того, чтобы одна книга совершила открытие. Я вот часто беру книгу современного автора, начинаю читать и откладываю. Не знаю, в чем дело — или я не готов, или авторы что-то не то говорят... В общем, не складывается. Чтобы знать современную литературу, мне хватает членства в жюри «Русской премии».

— А кто же должен сделать этот отбор?

— Это очень трудный вопрос. У каждого человека свои интересы, свои заботы. Думаю, надо начинать с воспитания и с преподавания. В школе увеличить количество часов, задуматься о значении гуманитарных наук. Я знаю, многие оканчивают педагогические и литературные вузы, а потом остаются без работы. Но как же учиться, если нет проводников, помощников? Тех, кто создаст среду, в которой и будет формироваться отношение человека к книге, к литературе.

— Существует мнение, что сейчас слово — как письменное, так и устное — катастрофически обесценилось. Есть такая тенденция: многие ни во что не ставят слова, не придают им значения. Согласны?

— Без слова люди не могут быть людьми. Только слово отличает нас от остального живого мира. И как в таком случае человек может объявить, что слово для него ничего не значит? Это, по-моему, лукавство. В прежние, очень давние времена я как-то раз привел цитату из песен акынов: «Вне слова нет ни Бога, ни Вселенной». Не все тогда поняли, о чем идет речь. И я объяснял: представьте, что вы не владеете словом, не понимаете человеческого языка. Как же вы узнаете о том, что происходит вокруг? Никак не узнаете. Мы познаем мир через язык, поэтому умалить роль слова не удастся никогда и никому.

Конечно, на человека сейчас много всего обрушилось. Телевидение двадцать четыре часа в сутки, информация, Интернет, множество книг. Но все же. Все же я убежден: только со словом человек будет востребован временем, продолжит свое существование. Потеряет человек слово — потеряет свою сущность.

— В Нобелевской речи Иосиф Бродский сказал, что поэт — это средство существования языка. Ощущаете себя этим «средством»?

— Честно говоря, о себе я в таком ключе не думал. Но в этом есть доля правды, конечно.

— Многие считают, что сейчас русский язык не в самой лучшей форме.

— Конечно, есть тревога, но остается и надежда на то, что мы одумаемся. Мне кажется, власть не должна активно вмешиваться. Скорее, она может содействовать тому, чтобы росла роль письменной языковой культуры в обществе. Русский язык имеет жизненно важное, судьбоносное для нас значение. Это уже освоенное, живое, огромное наше богатство. Через русский язык мы заявляем и будем заявлять о себе — на Западе, на Востоке, на Евразийском пространстве и так далее. От состояния языка многое зависит: язык — наше мышление, самосознание.

— «Русская премия», жюри которой вы возглавляете, поддерживает русский язык, верно?

— Конечно. Премия предназначена для зарубежных русскоязычных авторов из Европы и наших суверенных государств. Участников много (в этом году пришло около 300 рукописей), и это говорит о том, что они не потерялись сами, не потеряли русский язык. Лауреаты будут издаваться в России. Мы и организовали эту премию с той целью, чтобы так называемые русские диаспоры не чувствовали себя изолированными, обделенными.

В шорт-листе — порядка десяти книг. Авторы в основном из бывших национальных республик, где русский остается одним из главных действующих языков. Повторюсь: русский язык — он уже освоенный, обретенный, поэтому я не одобряю те страны, где перешли с кириллицы на латиницу. Не понимаю такого выбора, не вижу преимущества.

— Чингиз Торекулович, вы довольно часто, хоть и в мягкой форме, говорите о своих антиглобалистских настроениях. При этом занимаете дипломатический пост (Чингиз Айтматов — Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики в Королевстве Бельгия. — Ред.). Не возникает ли сложностей в связи с этим?

— Я всегда объясняю так. Нельзя закрывать глаза на то, что глобализм через рыночную экономику сдвигает весь мир — куда угодно, в любую сторону. Включаясь в глобализм, этнические культуры должны думать о своем месте в едином пространстве. И ни в коем случае не забывать о корнях и о своих особенностях. Только тогда глобализм будет помогать нам, соединять нас.

Подготовила Мария КАМЕНЕЦКАЯ

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 62 (3854) от 6.04.2007 года.