Восточная грация в Петербурге: история Милены Гриценюк

Мы познакомились на литературном вечере в Узбекском культурном центре в РГПУ им. Герцена. Легкий и стремительный, полный неповторимого изящества и восточной грации танец Милены Гриценюк оказался единственным невербальным номером среди философских стихов Навои и Бобура, которые исполнялись на узбекском языке. И сама танцовщица в солнечном наряде — худенькая, подвижная, веселая, — будто разогнав зимний сумрак за окном, вызвала улыбки до того серьезной публики. Провожали красавицу-танцовщицу аплодисментами — с сожалением, что ее танец в программе был единственнным.

ФОТО АВТОРА

Милена родилась в Ташкенте в смешанной семье. Отец — узбек, мама — русская. До совершеннолетия девушка проживала в столице Узбекистана. Если судить по внешности, русскость в ней «победила» узбекские национальные черты: русоволосая с отчетливой рыжинкой, тонкие черты лица, и только в разрезе глаз можно уловить что‑то восточное.

Милена — билингва, но русский все же для нее роднее:

— Мамина родня вся говорила на русском, училась я в русской школе и русском классе, вся среда была русифицирована. Узбекским тоже владею, но не литературным, скорее на разговорном уровне.

У себя на родине девочка с четырех лет ходила в танцевальный кружок. Потом училась в Ташкентском государственном хореографическом училище, но через два года неожиданно для родных переориентировалась на экономику.

В 2019‑м переехала в Петербург. Отец — в прошлом военный и пожарный — с большой неохотой отпускал дочку в самостоятельную жизнь в другой стране. Но все же отпустил, и Милена благодарна ему за это.

— Здесь я сразу пошла работать специалистом по подбору персонала. Повезло, что меня без опыта приняли в крупную компанию и всему научили. Я и сама старалась развивать навыки в этой сфере.

На вопрос, не жалеет ли о том, что променяла творческое будущее на прагматичную экономику, Милена отвечает:

— Не скажу, что остро жалею, что бросила балет, но меня все же тянет вернуться к танцу. Я ищу выход для этой энергии, ищу возможности реализовать свой потенциал. Например, выступаю на мероприятиях, организуемых национальными сообществами. Мне хочется не только самой танцевать, но и передавать кому‑то свой опыт, умения. Мечтаю организовать кружок и преподавать народный танец, например, приехавшим в Петербург вместе с родителями узбекским детям. Пока это только планы. Сложно найти площадку. Но я над этим работаю.

Теплолюбивой центральноазиатской барышне непросто даются петербургские зимы.

— Первый год, когда я только сюда приехала, можно назвать щадящим — сильных морозов не было, — вспоминает Милена. — Я даже порадовалась: настоящая зима со снежком и при этом такая мягкая… Трудно стало, когда начались морозы, да еще ковид, из‑за которого не было возможности съездить домой… Особенно тяжко мне бывает с февраля по апрель. Стараюсь выезжать на недельку-другую — если не домой, то в какой‑нибудь теплый город России, тогда становится легче дожить до мая.

Культурно-языкового шока от переезда в новую для себя страну уроженка Узбекистана, как можно догадаться, не испытала. Однако именно здесь, в Петербурге начала скучать по родной узбекской культуре и забеспокоилась, что стала забывать узбекский язык. Решение нашлось в узбекской диаспоре:

— Здесь на удивление много моих соотечественников, и найти близких по духу людей не составляет труда. После каждой встречи с земляками кажется — будто домой съездила.

— Что общего между узбекистанцами и петербуржцами и есть ли кардинальные отличия? — интересуюсь у Милены.

Та на минуту задумывается:

— У нас больше развита культура гостеприимности. У узбекистанцев она в крови, а здесь люди не привыкли принимать гостей у себя дома. Меня удивило, что в России не строят квартиры, где есть большой зал. В Узбекистане спальни может не быть, но большая комната для приема гостей есть обязательно. Здесь я снимала однушку и не понимала, как в ней принимать друзей — места же нет совсем. У нас дома всегда были гости, и здесь мне этого сильно не хватает. В остальном, мне кажется, мы очень похожи. Наши народы жили в СССР, и отсюда все общее: образование похожее, старые советские дома и районы, быт…

В Петербурге Милене больше всего нравится обилие воды:

— Для меня Петербург —это набережные и много воды кругом. Люблю набережную «Севкабель-Порта» — там очень красиво, заливом можно любоваться часами. И вообще, если у меня есть возможность пройти по набережной вдоль реки или канала, пойду именно так, даже если это вдвое удлинит маршрут. Еще мой Петербург — это улочки старого города с маленькими уютными кофейнями, это Марсово поле, парки и сады…

Милена признается, что в будущем мечтает найти баланс между большой семьей и профессиональной, творческой самореализацией:

— Я очень традиционный семейный человек — меня так воспитали. Но сейчас наша семья разбросана: родители в Ташкенте, брат переехал в Волгоград, я здесь в Петербурге. Моя мечта — жить так, чтобы мы были как можно ближе и чтобы была возможность ездить друг к другу.

Когда мои родные приезжают ко мне в гости, я веду их в музеи. А еще в кофейни — в Петербурге эта культура гораздо больше развита, чем в Ташкенте.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 55 (7631) от 27.03.2024 под заголовком «Милена прекрасная».