В Петербурге прошла международная научная конференция «Чтения памяти Бориса Мельниченко и Сергея Трифонова»
Изучение Таиланда в России — одно из самых активно развивающихся направлений академического востоковедения. Основные центры таиландоведения — Восточный факультет СПбГУ, Институт стран Азии и Африки МГУ, МГИМО МИД России, Институт востоковедения и Институт восточных рукописей. Не так давно к ним присоединились Высшая школа экономики и Дальневосточный федеральный университет.
ФОТО pixabay
Первые «Чтения памяти»
Отвечая на вопрос о зарождении российского таиландоведения, специалисты, как правило, начинают рассказ с событий второй половины XIX века. Первыми русскими, побывавшими в Сиаме (так до 1932 года назывался Таиланд), были моряки российского флота, которые в 1863‑м на кораблях «Гайдамак» и «Новик» вошли в порт Бангкока. Все, что знали в России об этой стране прежде, черпалось из описаний других европейских путешественников. В 1875 году здесь побывал Миклухо-Маклай. А уже в мае 1898‑го в Сиаме заработала первая российская дипломатическая миссия.
Именно этому событию — 125‑летию установления дипломатических отношений между Россией и Таиландом — была посвящена прошедшая в Петербурге II международная научная конференция «Чтения памяти Бориса Мельниченко и Сергея Трифонова», преподавателей Восточного факультета СПбГУ, стоявших у истоков прочных связей между Россией и Таиландом.
Организовала эту конференцию кафедра филологии Юго-Восточной Азии Восточного факультета СПбГУ при участии университета имени короля Чулалонгкорна и университета Тхаммасат, при поддержке посольства РФ в Бангкоке и Почетного Генерального Консульства Королевства Таиланд в Санкт-Петербурге.
А Тайский кабинет, в котором проходили очные этапы этих конференций, был открыт в СПбГУ еще 11 лет назад — и он был первым в России. Это прежде всего учебная аудитория, но она больше похожа на сочетание театральной гостиной и музея, оформленный в тайском стиле. В сводах у потолка — декоративные панно с видами Таиланда, шторы, напоминающие шафрановые одеяния тайских монахов, опоясывающий комнату бюрдюр из исторических фотографий, обширная библиотека в шкафах темного дерева, яркие тайские зонты от солнца, скульптурки Будды и прочие предметы декоративно-прикладного искусства тайских мастеров. В центре длинного стола — портреты востоковедов Мельниченко и Трифонова, а также книги их авторства.
— Это были настоящие петербургские интеллигенты, — рассказывает модератор чтений, преподаватель тайского языка Михаил Игнатьев. — Мне повезло — я учился у них обоих. Борис Николаевич Мельниченко — человек энциклопедических знаний. Он воспитывал в учениках точность, приверженность своему делу и следование историческому взгляду. У него была любимая фраза, которой он завершал лекции: «Доверяйте своим знаниям и нормальной человеческой логике». Учил нас не только усваивать информацию из лекций и книг, но и критически, рационалистически ее осмысливать. Он воспитывал у учеников собственный взгляд на вещи. Даже будучи в преклонном возрасте, читал лекции только стоя. С неизменным уважением относился к личности ученика. Носил с собой микрофон, чтобы в аудитории его было слышно каждому… С Сергеем Евгеньевичем Трифоновым их объединяла особенная внутренняя деликатность. Трифонов был безусловным подвижником тайского языка и такими же воспитывал нас. Он считал, что в Университете мы обретаем основу, стержень, на который впоследствии нанизываются знания, получаемые за пределами Университета. Он был человеком очень искренним и щедрым, тонким и очень образованным. Его занятия выходили за рамки дисциплины «тайский язык» — это были глубокие и интересные беседы о жизни, культуре, истории…
Дружба короля и императора
На длинном столе в Тайском кабинете — богато иллюстрированная фотографиями книга-исследование об историческом визите короля Чулалонгкорна в Россию, написанная Сергеем Трифоновым и Борисом Мельниченко. Мудрого и просвещенного сиамского властителя Чулалонгкорна называют тайским Петром Первым. Именно он определил развитие двусторонних отношений с Россией на весь ее дореволюционный период.
— С 1890‑х и на стыке столетий мы наблюдаем тот этап в российском таиландоведении, который начался со знаменитого Восточного путешествия цесаревича Николая, будущего императора Николая II, — поясняет Михаил Игнатьев.
Великий князь Николай Александрович стал первым российским монархом, который отправился в далекие экзотические страны Востока. В марте 1891 года он был радушно встречен в Сиаме королем Чулалонгкорном, Рамой V. Чулалонгкорн в свою очередь получил приглашение посетить коронацию Николая II в Москве, и в мае 1896‑го делегация из Сиама во главе с сыном короля принцем Вачиравудом приняла участие в этом торжестве.
Сам король посетил Россию в 1897 году во время своей поездки в Европу — туда он отправился ради мирного разрешения франко-сиамского конфликта. Франция пыталась колонизировать единственную оставшуюся независимой в Индокитайском регионе страну. Среди историков распространено мнение, что именно дружба с Российской империей спасла Сиам от колонизации.
А в 1898‑м в Петербург приехал учиться младший сын Чулалонгкорна — принц Чакрабон. За восемь лет пребывания в столице Российской империи он окончил Пажеский корпус, Академию Генерального штаба, получил звание полковника русской армии и даже тайно женился на незнатной девушке Екатерине Десницкой. Этот брак долго не признавали оба двора, но это не помешало влюбленным остаться вместе на всю жизнь. История дружбы русского и сиамского властителей, как и романтическая история любви сиамского принца и русской барышни, также представлены в исследованиях Трифонова и Мельниченко.
— После посещения королем Чулалонгкорном столицы России интерес к Сиаму со стороны русских еще усилился, — продолжает Игнатьев. — В Россию приехал сиамский балет. Наши посланники начали собирать коллекцию буддийского искусства. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» много писала о Сиаме. Этой темой заинтересовались философы…
В числе даров, привезенных принцем Вачиравудом императору Николаю II, была 29‑томная Трипитака (переводится с санскрита как «три корзины» мудрости — свод раннебуддийских священных текстов, созданных в V – III вв. до н. э.).
— Это первое печатное издание на сиамском пали, выпущенное в 1894 году в Бангкоке, и это одна из главных жемчужин нашего тайского фонда, — рассказывает заведующая восточным отделом научной библиотеки СПбГУ кандидат педагогических наук Милана Азаркина. — Принц привез в Россию девять экземпляров Трипитаки. Все они разошлись по госучреждениям. Одним из таких учреждений оказался Санкт-Петербургский университет. Это была первая книга в нашей тайской коллекции. Еще по одному экземпляру Трипитаки сохранилось в РНБ и в библиотеке им. Ленина в Москве, остальные, к сожалению, утрачены… В 1964 году Трипитака была передана из университетской научной библиотеки в библиотеку Восточного факультета, поскольку там началось изучение тайского языка.
Дипотношения между Россией и Сиамом продолжались и после революции 1917 года. В 1918‑м после расстрела большевиками Николая II и его семьи эти отношения хотя и не были разорваны официально, но прекратились де-факто: посольство Сиама в полном составе покинуло Россию. Лишь спустя 22 года они были официально восстановлены, но реально обмен посольствами произошел только после войны, в 1946‑м. Тогда в СССР и началось изучение языка и культуры этой страны.
Кстати, национальный гимн Таиланда был написан русским композитором Петром Щуровским в 1902 году, в 1932‑м он обрел статус королевского гимна и с тех пор дважды в день звучит на всех улицах Таиланда.
Учителя и ученики
На Восточном факультете Ленинградского университета обучение тайскому языку началось в 1950‑х годах. Первыми преподавателями были сотрудники МГИМО, потом — Института стран Азии и Африки МГУ, и только в 1961‑м здесь открылось собственное отделение тайской филологии.
Первым преподавателем тайского на факультете стал Юрий Михайлович Осипов (1931 – 2003). Он первый в отечественном востоковедении разработал теоретические курсы по истории литературы стран Индокитая, по грамматике тайского и лаосского языков, составил первый в России «Краткий тайско-русский словарь»… Профессора Осипова и его учеников Мельниченко и Трифонова считают отцами-основателями таиландоведения на Восточном факультете.
На тот момент кроме Трипитаки на сиамском пали в тайском фонде университетской библиотеки были книги на французском языке, описывающие Сиам, сборник документов и три только что увидевших свет советских учебника. На этом, да еще на записях педагогов училось, произрастало петербургское таиландоведение.
В 2018 – 2019 годах профессорско-преподавательский состав тайского отделения практически полностью обновился. Борис Николаевич Мельниченко и Сергей Евгеньевич Трифонов почти одновременно ушли из жизни. Им на смену пришли другие. Например, знаток тайского языка Леонид Николаевич Борисов (проживший 25 лет в Таиланде и проработавший переводчиком в нашем посольстве и судебным переводчиком) и носительница тайского, великолепный русист Натчиван Мекратанакулпат. И еще Михаил Игнатьев — благодарный ученик, продолжающий дело своих учителей.
Интерес к тайской культуре растет
В работе четырех секций конференции участвовали будущие или уже состоявшиеся специалисты по Таиланду — лингвисты, литературоведы, историки, политологи, экономисты.
Рабочие языки чтений — русский, английский и тайский. Например, обращения к участникам конференции посла России в Таиланде Евгения Томихина (к слову, выпускника Восточного факультета ЛГУ) и посла Таиланда в России г-на Сасивата Вонгсинсавата прозвучали на английском. Авторы сообщений, включая тайцев, предпочитали русский.
В Таиланде насчитывается свыше 70 языков и диалектов. В СПбГУ преподают центральный бангкокский диалект, однако, зная его, можно научиться понимать и все другие, говорят педагоги.
Человеку, не искушенному в наречиях Юго-Восточной Азии, сложно даже представить те тернии, которые возникают на пути европейца, решившего стать таиландоведом.
Одна из главных сложностей состоит в тоновой системе тайского языка. В нем пять тонов: ровный, низкий, высокий и два динамических — повышающийся и понижающийся. Например, два звука «па» в зависимости от тона могут значить: «бросать», «лезть», «тетя», «отец» и «папочка». Плюс к этому — буквы, делящиеся на три класса (высокий, средний и низкий), различная долгота гласных, «живые» и «мертвые» слоги, диакритические знаки, гортанные смычки в звуках — без учета всего этого невозможно правильно прочитать слова. Особая «проблемная статья» — отсутствие устойчивых ударений и интонаций в словах, вместо этого в тайском «работает» изменение тона. Об этих премудростях и способах в них разобраться при чтении и в разговоре рассказала участникам конференции ассистент кафедры филологии Юго-Восточной Азии кандидат педагогических наук Натчиван Мекратанакулпат.
Таец Чусуван Критсада из университета Тхаммасат в своем сообщении сравнил образование сложных существительных в тайском, русском и удмуртском языках.
Вера Саенгнатесванг, старший научный сотрудник ИМЛИ РАН, преподаватель Института классического Востока и античности НИУ ВШЭ, ознакомила аудиторию с нравоучительной поэмой «Саватди раксаа» Сунтхона Пху (на основе собственного перевода с тайского языка). И будто окунула слушателей в далекое прошлое… Дидактическая поэма «Береги благополучие» была создана поэтом в 1821 – 1824 годах, но базировалась на более древних источниках. В 143 стихотворных строках, написанных по заказу короля, изложен «кодекс поведения» молодых членов королевской семьи. В них зафиксированы самые разные запреты и позволения для принцев, а также то, как надо вести себя с женщинами или на поле боя.
— Главное правило — рано утром, встав с постели, следует воздержаться от гнева и обидчивости, а первое произнесенное слово должно быть красивым, хорошим, — процитировала королевское наставление Вера Саенгнатесванг.
Что ж, полезное правило — и, пожалуй, не только для принцев…
Еще любопытная деталь: одеваться каждый день недели тайский воин должен был в наряд определенного цвета. В воскресенье — в красное, в понедельник — светло-желтое, вторник — фиолетовое и так далее, вплоть до черного платья в субботу. Чтобы наводить ужас на врага, пояснила литературовед.
Согласитесь — все это как про людей из другой, не похожей на нашу, цивилизации. Как нам понимать друг друга, как обнаружить общее в столь не похожих культурах?
Этот вопрос задаю таиландке Натчиван Мекратанакулпат, переехавшей в Петербург 15 лет назад.
— У нас с вами много общего, — отвечает она. — Некоторые тайцы, которые не знают русских, говорят, что русские — это европейцы. Я бы сказала, что это не совсем так. В вашей культуре есть кое‑что азиатское. Например, уважение к старшим. Или манера общения: несмотря на то что вы более прямолинейны по сравнению с тайцами, вы, выражая свои мысли и чувства, делаете это более мягко и уважительно, чем, скажем, европейцы или американцы. Европейцы говорят, не думая о том, что может при этом почувствовать собеседник. А русские очень приятны в общении.
Натчиван говорит, что благодаря соцсетям и Интернету интерес к Таиланду в последнее время быстро растет. И возможности изучения языка тоже.
— Некоторые наши студенты говорят, что они слушают тайскую музыку, смотрят тайские сериалы, фильмы и таким образом улучшают знание языка, — поясняет Натчиван. — Любовь к нашей стране, культуре всегда была у русских людей, а сейчас ее стало еще больше. И я благодарна им за это.
О месте, которое таиландоведение занимает в ряду других направлений востоковедения, высказался заместитель декана Восточного факультета профессор Алексей Родионов.
— В нашем университете преподается более 60 языков Азии и Африки, и тайский язык является очень важным звеном в «ожерелье» этих направлений, — отметил он. — Нам необходимо больше подобных форматов сотрудничества между странами, больше студенческих обменов, совместных научных проектов. Я не сомневаюсь, что это поможет и дальнейшему нашему сотрудничеству с Таиландом.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 74 (7403) от 25.04.2023 под заголовком «Россия и Таиланд: 125 лет спустя».
Комментарии