В Петербурге отметили день памяти Петроградских святых
В Петербурге отметили день памяти митрополита Петроградского Вениамина и пострадавших с ним архимандрита Сергия (Шеина), настоятеля подворья Троице-Сергиевой лавры, профессора Университета Юрия Новицкого и юрисконсульта Александро-Невской лавры Иоанна Ковшарова. Они были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа 1922 года (спустя семьдесят лет все четверо были канонизированы). Их гибель стала результатом печально знаменитого «Петроградского судебного процесса», проходившего тем же летом. Этим событиям были посвящены памятные события, происходившие в нашем городе в минувшие выходные с участием Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
— Мы, конечно, христиане XXI века. Мы живем в других условиях по сравнению с теми страшными временами… Как мы можем соотносить себя с теми мучениками и исповедниками? А когда нам нужно выбирать, как поступать — по совести, по Божиему закону, или по конъюнктуре, под давлением среды? — сказал патриарх, открывая мемориальный вечер в Большом зале Филармонии.
Историки считают, что «Петроградский процесс» стал переломным в отношениях церкви и советского государства. Властям требовалось во что бы то ни стало сломить независимость церкви. В качестве повода был использован голод, охвативший страну в 1921 году. Церковь была готова добровольно пожертвовать свои ценности в пользу голодающих, но власти объявили, что она не имеет права участвовать в этом процессе. Изъятие ценностей решено было произвести насильственным путем.
Для митрополита Вениамина происходящее было святотатством: «Это — Богово, и мы все отдадим сами». Кроме того, митрополит, пользовавшийся большим авторитетом у верующих, был противником обновленческого крыла церкви, которое выступало за лояльность к властям.
Исход был предопределен. В Петроградский губотдел ГПУ пришла телеграмма из Москвы за подписью начальника секретно-оперативного управления ГПУ Вячеслава Менжинского: «Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду. Подобрать на него обвинительный материал. Арестовать его ближайших помощников — реакционеров и сотрудников канцелярии, произведя в последней тщательный обыск…».
Спустя несколько дней недавний зал Дворянского собрания превратился в зал судебного заседания.
На скамье подсудимых оказались 86 человек — представители духовенства, преподаватели Духовной академии, к тому времени уже закрытой, преподаватели Богословского института, а также наиболее активные прихожане. Показательный процесс должен был продемонстрировать контрреволюционную сущность православной церкви — именно так и заявил главный обвинитель на суде Петр Красиков: «Следовало бы посадить в тюрьму всю церковь!».
В течение всего процесса митрополит Вениамин оставался непреклонным. Свое последнее слово он посвятил защите других подсудимых. Отвечая на обвинения его в том, что он «враг народа», митрополит сказал: «Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я счастлив тем, что народ, точнее простой народ, платил мне тоже любовью, и он поставил меня на то место, которое я занимаю в православной церкви».
— В архиве ФСБ хранится 27 томов следственного дела, — говорит хранитель Музея-древлехранилища Александро-Невской лавры Роман Катаев. — Публикация этих документов — дело будущих времен… В актах об изъятии церковных ценностей за редким исключением не было росписи отдельных предметов: указывали только общий вес и количество холщовых мешков, в которые все было упаковано. Из Смольного собора, к примеру, было вывезено три мешка ценностей… Забирали не все подряд, а только имевшее материальную ценность — то, что было изготовлено из драгоценных металлов.
Место расстрела и погребения митрополита Вениамина и его соратников неизвестно, на этот счет до сих пор не обнаружено ни одного документа. Есть только догадки и предположения. По всей видимости, речь о Ржевском полигоне, который служил в 1920‑х годах «лобным местом». Кенотаф, посвященный священномученику Вениамину, установлен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, который, по традиции, считается местом последнего упокоения петербургских митрополитов…
Ныне памятный вечер состоялся именно в том самом помещении, в Большом зале Филармонии, где проходил «Петроградский процесс». В исполнении Академического симфонического оркестра Филармонии при участии Хора духовенства Санкт-Петербургской митрополии прозвучала премьера оратории «Страдалец до Голгофы», созданной композитором Михаилом Малевичем.
— Вряд ли может быть более высокая и ответственная задача для композитора, как написать большое сочинение на целый вечер для исполнения в день столетия смерти митрополита в Большом зале Филармонии, в том самом месте, где и проходил суд над ним и другими верующими. Тема новомучеников была мне близка, я ранее в своем творчестве уже обращался к ней в произведениях, посвященных святым царственным страстотерпцам, — отмечает автор оратории.
В основе произведения — письмо-завещание, написанное митрополитом Вениамином из одиночной камеры тюрьмы на Шпалерной улице и адресованное священнику Петру Ивановскому, настоятелю храма Святого Андрея Критского на Рижском проспекте. Его правнучка Любовь Ивановская стала автором-составителем литературной основы оратории.
«Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевывание, обречение и требование этой смерти под якобы народные аплодисменты, людскую самую черную неблагодарность, продажность, непостоянство и т. п. Беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже самую Церковь. Страдания достигали своего апогея, но увеличивалось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой…» — говорилось в письме.
А в самом конце — приписка: «Прошу уничтожить». Эта воля митрополита не была исполнена: письмо сберегла матушка отца Петра до возвращения супруга из тюрьмы через два месяца. Затем оно, как святыня, передавалось из рук в руки тех, кто хранил память о расстрелянном митрополите.
Копия записки, которая ныне находится в частной коллекции, была представлена на выставке «Приговор: быть святыми петроградским мученикам…», специально открытой к мемориальному вечеру в Бетховенском фойе Филармонии. На ней были представлены подлинные предметы из древлехранилища Александро-Невской лавры и Музея истории Санкт-Петербургской епархии. Среди них — фотография с автографом митрополита Вениамина, а также икона Веры, Надежды, Любви и матери их Софии, на обратной стороне которой — благословение митрополита Вениамина «на добрую христианскую жизнь».
— Происхождение иконы и фотографии нам неизвестно: их передали верующие люди, сохранившие их в своих семьях, — поясняет Роман Катаев.
Еще одна уникальная реликвия — Библия, изданная в Петрограде в 1917 году, с дарственной надписью, сделанной митрополитом Вениамином 1 сентября 1918 года. Она адресована Ивану Бочарову в знак его «примерно-усердных и полезных трудов на службе по Петроградскому Епархиальному Александро-Невскому Трудовому братству».
Не забыты и те, кто проходил по «Петроградскому процессу». Например, протоиерей Николай Чуков — впоследствии митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий. Расстрельный приговор ему заменили пятью годами тюрьмы со строгой изоляцией, в конце 1923 года он был освобожден.
К дню памяти митрополита Вениамина были открыты две мемориальные доски. Одна — в лавре, на первом этаже Митрополичьего корпуса. На ней изображен владыка и цитата из его последнего слова перед трибуналом 4 июля 1922 года: «Я… живу только интересами Церкви и народа и во всем исполняю веления Господа». Доска создана по инициативе и на средства Александро-Невского братства. Авторами выступили скульпторы Борис Сергеев и Ольга Панкратова.
Вторая мемориальная доска установлена в Большом зале Филармонии, на ней золотыми буквами на белом мраморе выбиты имена четверых расстрелянных. Как сообщили в епархии, ее автор — профессиональный скульптор, пожелал остаться неизвестным. А текст на доске утвердил лично Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 149 (7232) от 15.08.2022 под заголовком «Петроградские святые. Век спустя».
Комментарии