В дурман — от нелюбви. Почему дети все чаще интересуются наркотиками?
Тема борьбы с наркоманией, несмотря на все сложности текущего момента, с первых позиций повестки дня не уходит. Тем более что ее «детско-молодежный аспект» приобретает все большую остроту. Как рассказала заместитель главного врача городской наркологической больницы Елена Куркова, в 2019 году в Петербурге были 13 несовершеннолетних с установленным диагнозом «наркомания», в 2020‑м — 21, в 2021‑м — 27, а по итогам прошедшего года — уже 30. Также в минувшем году в нашем городе зарегистрировали 214 несовершеннолетних на стадии, предшествующей наркомании. Если же говорить о показателях на душу населения, то они у нас в два раза превышают средние по России.
ФОТО Pixabay
«Страусиная» забота
Само собой потребление наркотиков (а «просто» потребители — еще необязательно наркоманы, но с большой вероятностью станут ими в будущем) тянет за собой криминальный шлейф. Начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних прокуратуры Санкт-Петербурга Ольга Качанова отметила примечательный факт: при общем снижении количества подростковых преступлений доля связанных с наркотиками остается неизменной — 4 – 5 %. В абсолютных цифрах это чуть более 50. Казалось бы, для мегаполиса — капля в море. Так же, как и количество подростков, доставленных в медучреждения с наркоотравлениями, — около 200. Но тенденция к росту этих показателей расслабляться не позволяет. К тому же, как хорошо известно, данная сфера характеризуется весьма высокой латентностью, и об истинной картине наркопотребления в детской и молодежной среде мы можем только догадываться.
Главная опасность сегодняшнего дня — синтетические наркотики. Зависимость от них возникает после первого же употребления. При этом подростки, как правило, о серьезности последствий не задумываются, относясь к зелью, как к веселой игрушке. Дескать, попробую и в любой момент брошу. Увы, чаще всего так не получается. Более того — дальше уже идет употребление «всего что попало» — ассортимент «синтетики» неограничен. Каждый из таких наркотиков имеет свои особенности и разную степень воздействия, и потому выбрать «правильную» дозировку невозможно. Естественно, в этом случае путь к пропасти оказывается еще более коротким.
Коварство «синтетики», предупреждает Елена Куркова, заключается и в том, что она дает отложенный эффект — тяжелые соматические проявления наступают не сразу, и у потребителя долго нет повода для обращения за медицинской помощью. А когда такой повод наконец наступает, выясняется, что процесс зашел уже очень далеко и все усилия врачей могут оказаться бесполезными.
Разумеется, государство ведет активную антинаркотическую пропаганду. Есть целый ряд программ профилактики наркопотребления, в которых задействованы как специально созданные, так и медицинские, правоохранительные и иные органы. Однако все специалисты единодушно сходятся в одном: самый надежный и эффективный субъект профилактики — это родители ребенка. Именно они прежде всего должны быть заинтересованы в том, чтобы как можно раньше выявить тревожные симптомы и предотвратить беду.
В жизни, однако, все оказывается не так просто. Сплошь и рядом родители отказываются давать разрешение на мероприятия по раннему выявлению наркопотребления — дескать, мы точно знаем, что наш ребенок абсолютно чист. А если, не дай бог, что‑то по ошибке у него и найдут, поставят на учет как наркомана и сломают ему жизнь. Но, даже обнаружив факты реального потребления, «любящие» мама с папой к врачам не бегут, а стараются скрыть от всех этот позор, надеясь, что как‑нибудь справятся сами.
Увы, «страусиная политика» дает обратный результат — болезнь, загнанная вглубь, начинает прогрессировать.
— Мы провели специальное исследование, — рассказывает Ольга Качанова, — и выявили интересную закономерность. Почти 80 % из тех подростков, которые попали в поле зрения медиков или правоохранителей в связи с потреблением наркотиков, — те, кто не проходил тестирование. Некоторые из них за это заплатили жизнью. Их сгубила родительская слепота…
Болезнь семьи
Когда родители наконец понимают, что домашние средства оказались бессильны и надо «идти сдаваться», реально помочь ребенку уже очень трудно. Начинается сложная работа специалистов разного профиля.
Как сообщил руководитель программы реабилитации городской наркологической больницы Антон Петров, в данном учреждении имеется сеть амбулаторных кабинетов, в которых осуществляется диспансерное наблюдение за ребенком. Если это не дает результата, пациент направляется в отделение медицинской реабилитации в Серебряковом переулке, 11. Там работает мультидисциплинарная команда: врачи-наркологи, психотерапевты, медицинские психологи, специалисты по социальной работе. При этом объектом их внимания становится не только сам ребенок, но и его родители.
— Болезни зависимости — это болезни семьи, — считает Петров. — И в меньшей степени это касается наследственности, а в большей — нарушений функциональных взаимоотношений в семье. Причем на разных уровнях — не только между родителями и детьми, но и родителями между собой, что, безусловно, тоже будет отражаться на ребенке. Нарушение контакта в рамках этой группы способно привести к дисфункции, в которой у ребенка могут быть нарушены базовые эмоциональные потребности. Результатом будет поиск каких‑то состояний, которые компенсируют этот эмоциональный дискомфорт…
Людей из ближайшего окружения наркоманов — главным образом, родителей — так и называют: созависимые. Их психика тоже серьезно меняется. И они также нуждаются в квалифицированной помощи. В Серебряковом переулке с родственниками пациентов-детей проводятся специальные занятия. Для многих из них образовательный процесс начинается со звонка по круглосуточному телефону доверия 714‑42‑10. Получив предварительную консультацию, человек потом сам приходит и садится «за парту».
Есть, однако, родители, которые и в этой ситуации государственной структуре не верят — их пугает все тот же пресловутый «учет» (хотя такового давно уже нет — только диспансерное наблюдение). Эти особо мнительные люди могут воспользоваться услугами общественной организации — Фонда Василия Великого.
— У нас две реабилитационные группы общей численностью не более 12 человек стационарно и 20 человек амбулаторно, — сообщила руководитель фонда Юлиана Никитина. — Кроме того, есть группы для созависимых родителей общей численностью 30 человек.
Опять же возникают сомнения: достаточно ли этого на огромный город? Увы, оказывается, город, что называется, больше не просит, — как признала Елена Куркова, даже имеющиеся детские наркологические койки (а, по нашим данным, их всего три и находятся они в центре восстановительного лечения «Детская психиатрия» имени С. С. Мнухина) сегодня простаивают. Как можно догадаться, совсем не потому, что на них некого класть…
За шаг до пропасти
Каким образом родители, ранее не имевшие никакого отношения к наркотикам и предельно далекие от этой темы, могут заподозрить, что их ребенок начал употреблять психоактивные вещества?
— Прежде всего, — отвечает Антон Петров, — нужно обратить внимание на то, что ребенок становится скрытным. К тому же он начинает много врать, скрывать имена своих друзей и места встреч с ними. Изменяется также и его поведение — он становится либо излишне сонливым, заторможенным, либо, наоборот, нервно возбужденным. Наблюдаются нарушение сна, поздние приходы домой. Можно посмотреть на его зрачки — они могут быть либо очень сильно сужены, либо, наоборот, предельно расширены. От ребенка может исходить специфический запах, который дают те или иные вещества. В карманах его одежды или в ящиках его стола могут появиться медикаменты, которыми он раньше никогда не пользовался. Наконец, насторожить должен появившийся обостренный интерес ребенка к деньгам. Он будет пытаться найти их любыми способами — просить у близких, что‑то продавать из своих вещей, брать у кого‑то в долг. При этом объяснить, зачем ему нужны деньги, он не может…
Впрочем, не секрет, что при вхождении в подростковый возраст авторитет родителей в глазах ребенка часто ослабевает, и доверительные отношения создать становится очень трудно. В этот момент необходимо, чтобы сохранили свой авторитет другие люди — умный понимающий педагог, опытный тренер спортивной секции или руководитель кружка, который посещает ребенок. Подросток должен знать, что этим людям не безразлична его судьба, они в трудную минуту всегда его поддержат.
— Да, во всех учебных заведениях в обязательном порядке проводятся мероприятия по профилактике наркопотребления, — признает Ольга Качанова. — Но очень важно, чтобы их проводили неравнодушные люди — те, которым дети могут доверять. Те, кто реально сможет остановить их от рокового шага.
В наркотический дурман человек погружается от нелюбви. От того, что реальная жизнь по каким‑то причинам стала для него некомфортна. Но ребенок этот самый шаг может сделать и просто так — от безделья, от внутренней пустоты, от желания покрасоваться перед товарищами или поставить эксперимент над собой. И, как ни крути, это чей‑то педагогический прокол — родителей, школы, иных общественных и государственных институтов.
Самому молодому из зарегистрированных в Петербурге наркопотребителей было 12 лет. И схватить его за руку в страшную минуту оказалось некому.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 46 (7375) от 16.03.2023 под заголовком «В дурман — от нелюбви ».
Комментарии