Терракота на гвоздях. В Северной столице началась реставрация здания Большой хоральной синагоги

Наши читатели в курсе начавшейся реставрации Большой хоральной синагоги, которая проводится по программе КГИОП на средства из бюджета Петербурга. На Лермонтовском пр., 2, вместе с руководителями комитета по охране памятников и представителями подрядчика работы побывал наш корреспондент.

ФОТО АВТОРА

Как рассказал Алексей Михайлов, председатель КГИОП, здание синагоги один из знаковых объектов нашего города. И не только в силу выразительного архитектурного решения в мавританском стиле с применением полихромной терракотовой отделки. В XIX — начале ХХ века столичный Петербург отражал всю многосложность и многоконфессиональность России, поэтому здесь появились мечеть, дацан и синагога. Марк Грубарг, председатель еврейской общины Петербурга, в свою очередь напоминает, что реставрация Большой хоральной синагоги важна не только для верующих. Это часть духовной жизни России, свидетельство возрождения ее духовных ценностей.

Статья по теме:

Здание Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого «оделся» в строительные леса

Последняя большая реставрация фасадов синагоги проводилась перед Олимпиадой 1980 года. Тогда применялся цемент, который плохо совместим с кирпичной кладкой. «Сейчас по программе импортозамещения у нас появились предприятия, которые производят реставрационные материалы, максимально приближенные к оригинальным. Реставрация — дело небыстрое, вдумчивое, оно сопровождается обследованиями здания-памятника. Правительством Петербурга выделено более 400 млн рублей, все работы должны быть завершены осенью 2027 года, — сообщил руководитель КГИОП. — Мы находимся в тесном контакте с представителями религиозной общины и учитываем ее пожелания. В частности, главный фасад синагоги пока не закрыт реставрационными лесами». Леса у главного фасада начнут возводить, предположительно, после наступления еврейского Нового года (22 – 24 сентября).

Пока же есть возможность подняться по лесам северного фасада, чем мы с Петром Щедриным, техническим директором компании-­подрядчика, и воспользовались, делая остановки в самых интересных местах. Первая — у карниза окон второго этажа. Там лежат кирпичи, которые при строительстве изящно стесали, чтобы установить на них металлические откосы. Когда же недавно они были сняты, выяснилось, что кирпичи можно разбирать легким движением руки, поскольку связующий раствор их просто не держит, а значит, предстоит поставить камни на новые связующие элементы.

Стены здесь украшены редким терракотовым декором — в начале 1890‑х годов его изготовляли по эскизам скульптора Давида Йенсена небольшими панелями в условиях мастерских. При этом температура обжига должна была быть немного ниже, чем у кирпича. Далее декор монтировали к стене на известковый раствор. Некоторые элементы держались на штукатурном поясе, как в раме, часто терракоту крепили на гвозди, с которыми теперь есть проб­лемы, как признался Щедрин чуть позже. Но прежде мы увидели, как идет расчистка полуциркульных завершений оконных заполнений второго этажа — сосна здесь, что удивительно, прекрасно сохранилась, невзирая на наш капризный климат.

На уровне кровли, укрытой «теп­ляком», мы задерживаемся подольше. «По документам было известно, что во время Великой Отечественной войны в здание синагоги попал снаряд, — рассказывает Щедрин. — Но только теперь, сняв кровлю, мы обнаружили, что одним из осколков была серьезно повреждена стропильная балка. Все они — сборные, состоят из стальных «уголков» с клепано-болтовыми соединениями».

Теперь реставраторам предстоит изучить несущую способность балки и решить, каким образом ее лучше усилить. Здесь же Щедрин показывает три образца металлических «костылей», похожих по форме на чертежную рейсшину. Ими края кровли крепятся к стене, чтобы ее не оторвало ветром. Оригинальные костыли очень прочные, установленные при реставрациях 1960‑х годов — послабее, но приемлемые. Те же, что поставили в 1990‑е, гнутся легким движением руки, их придется менять.

Поднимаемся еще выше — реставраторы называют это место «первым уровнем барабана купола». Именно там Щедрин показывает, как крепилась терракота. В отверстия, оставленные при формовке, помещался ­гвоздь, которым терракотовая деталь прибивалась к кирпичной стене. Для прочности конструкция заливалась известковым раствором, шляпка гвоздя закрывалась круглой терракотовой «шайбой». Но время и климат безжалостны: гвозди ржавеют и разрывают шайбы. Реставраторам предстоит, проверив прочность гвоздей, установить новые шайбы. Заодно Щедрин сообщил, что заново красить терракотовый декор будут силиконовыми красками. Они дышат в отличие от ПХВ, акрила и водо­эмульсионки, которыми пользовались в прежние годы.

На вершине первого яруса изящная девушка-реставратор по имени Эля в маске, больше похожей на противогаз, смывает растворителем старую краску и производит расчистку терракоты от загрязнений. Никаких зловонных запахов не чувствуется, но охрана труда — прежде всего.

Читайте также:

Особняку Урусова вернули исторический облик: завершена пятилетняя реставрация фасада

Открытая реставрация в ГМЗ «Гатчина» стартовала с Нижней Тронной Павла I в Гатчинском дворце

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 160 (7982) от 01.09.2025 под заголовком «Терракота на гвоздях».