«Там, где крякали утки»: Палевский жилмассив является объектом культурного наследия
Палевский жилмассив, расположенный между проспектами Елизарова, Обуховской Обороны, улицами Ольги Берггольц и Бабушкина, — это почти два десятка домов для рабочих и их семей, возведенных в 1925 – 1928 годах по проекту архитекторов Николая Рыбина и Алексея Зазерского.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Кстати, квартал строился на глазах у Ольги Берггольц, о чем она писала в своей заметке: «С весны 1925 года стали ломать старый мшистый забор… Прощай, Палевский огород!.. Ходили инженеры, мерили. Осушали болото. Рыли глубокие канавы… Пройдут годы, и многие забудут, что на месте этих красивых домов паслись козы и крякали утки…».
Дома очень похожи друг на друга, но на самом деле там нет даже двух одинаковых. Комплекс состоит из двухэтажных построек на четыре квартиры, с выходом прямо на улицу, трехэтажных многоквартирных домов и трех многоквартирных пятиэтажных зданий. Однако воспринимаются они как единый ансамбль, прежде всего за счет повторяющихся элементов — двускатных треугольных крыш и высоких дугообразных арок, обрамляющих окна и двери.
Как отмечает экскурсовод Марина Бурыкина, нынче купить квартиру здесь практически невозможно, и понятно почему: неужели бы вы отказались жить в коттедже, вход в который обрамляют густые побеги плюща, да еще и буквально в двух шагах от станции метро?!
В соцсетях можно найти страничку общественного движения волонтеров «Палевский жилмассив», оно, как указано в анонсе, с 2012 года ведет работу по восстановлению и сохранению этого квартала — «одной из жемчужин непарадного Ленинграда — Петербурга». Между прочим, внутри дворового пространства когда‑то находились парковые скульптуры, от которых нынче не осталось и следа.
КСТАТИ
Неподалеку от Палевского жилмассива в 1926 году появилась улица Ткачей — одна из первых улиц советского времени, возникших в нашем городе. Вокруг нее тоже построили жилмассив для рабочих. Иногда его называют «ткацкий городок».
МНЕНИЯ
Надежда ВЕДЕНЯПИНА, заведующая информационно-библиографическим отделом Российской национальной библиотеки:
— Мои родные переехали в этот район в январе 1959 года. Но еще до этого жизнь семьи была тесно связана с этой местностью: мой прадед еще в 1930‑х устроился на Невский завод имени Ленина, бывший Семянниковский. В декабре 1941 года он умер от голода в блокадном Ленинграде… На этот же завод в 1946 году пришел работать мой дед, а в начале 1960‑х годов — моя мама. Оба проработали на предприятии всю жизнь. Наш дом тоже был построен для работников завода. Помню, мама пела мне в детстве песню «За фабричной заставой, где закаты в дыму», и я очень долго думала, что это про нас, про нашу Невскую заставу.
Здесь с каждым местом связаны теплые воспоминания. В сквере у мореходки (Большой Смоленский проспект, 36) я училась кататься на своем первом велосипеде. Ходила в заводской детский сад, на месте которого сейчас — высотный дом на улице Седова, 24, потом в школу на Мирной улице, как тогда называлась часть улицы Ольги Берггольц. На уроках физкультуры зимой мы катались на лыжах в Палевском саду, весной и осенью бегали там на длинные и короткие дистанции, в выходные и каникулы играли в бадминтон прямо на проезжей части проспекта Елизарова напротив Палевской больницы, ходили всем классом в кино в ДК Крупской. Помню, как там на Большой сцене выступал наш хор, на Малой сцене в честь 60‑летия СССР мы танцевали узбекский танец, стояли в пионерском почетном карауле у памятника Крупской… И ныне, несмотря на то что многое изменилось, дух места остается прежним: зелень, пение птиц по утрам.
Леонид АМИРХАНОВ, издатель:
— Так получилось, что немало страниц моей биографии оказались связанными с ДК имени Крупской на проспекте Обуховской Обороны, которую нынче называют «Крупой». Когда я служил срочную службу и полтора года был участником вокально-инструментального ансамбля «Арсенал», мы периодически выступали в этом ДК. Именно поэтому и теперь входить в здание книжной ярмарки в ДК имени Крупской я стараюсь через центральный вход. Это бывший вестибюль. Дальше — проход в бывший главный зал, где мне доводилось «концертировать».
Спустя несколько десятков лет, когда началась моя издательская деятельность, я, конечно, завязал в «Крупе» деловые отношения с продавцами книг. В начале 2000‑х годов даже в будни народ заполнял все помещения. Дорожка от станции метро «Елизаровская» в выходные дни напоминала демонстрацию. И если кто‑то спрашивал, как пройти к ярмарке, ему отвечали: «Идите за идущими». Увы, времена меняются: нынче книжные прилавки, заполнявшие когда‑то два этажа, располагаются только на первом. Но я надеюсь, что эта ярмарка будет жить вечно, так как искусство книги — вечно.
Николай НИКОЛАЕВ, доктор филологических наук:
— Живу в доме рядом со станцией метро «Елизаровская», в курсе всех преимуществ и недостатков подобного соседства. Весь мусор из ларьков и палаток, расположенных у метро, продавцы несут в мусорные баки нашего двора. Естественно, они постоянно переполнены и наш двор заметно грязнее других. А сам он давно уже превратился в подъезд к торговому центру, при этом фургоны и грузовики разбили асфальт. Мы не можем выпустить пятилетнего внука на самокате во двор: движение, как на Невском проспекте, и повсюду ямы.
Из преимуществ: магазинов и точек бытового обслуживания вокруг метро очень много, даже, пожалуй, избыточно. А тех, кому и этого мало, бесплатный автобус прямо от метро отвезет к супермаркету на улице Седова. И еще из положительного: фасады домов по проспекту Елизарова от метро в сторону сквера Ольги Берггольц за последние два года почистили, отмыли, и они из серых, закопченных стали светлыми, будто бы засветились.
Владимир КРАСИЛЬНИКОВ, создатель Музея кирпича:
— Закрываю глаза и вижу, как в конце 1960‑х — начале 1970‑х мы едем с отцом на трамвае с кольца в Рыбацком на Невский рынок (его еще называли Общественным) на проспекте Обуховской Обороны с нашим урожаем — корзинами, полными малины, крыжовника и смородины. Санитарный врач проверяет качество ягод, затем нам выдают белые фартук и нарукавники, а также весы и гирьки. Чаще всего все быстро удавалось продать, но иногда процесс затягивался, и мне приходилось заменять отца за прилавком. В один такой момент к прилавку подошла моя одноклассница, и мне стало как‑то неловко. Она до сих пор при наших встречах вспоминает мое смущение…
Спустя годы судьба снова занесла меня в эти края. Я работал тогда в таксопарке на улице Седова. В работе таксиста было несколько показателей, один из них — КИП (коэффициент использования пробега): нужно было как можно меньше проехать без пассажира, поэтому чаще всего мы спешили при выезде из парка на ближайшую стоянку, а она была у метро «Елизаровская», и с нетерпением ждали первого пассажира или сигнала заказа по телефону, та стоянка была телефонизированная.
Андрей МАЖОРОВ, журналист:
— В этом году у моей 327‑й школы на улице Ткачей юбилей — 95 лет. По дерзновенному замыслу (как утверждают) архитектора Григория Симонова с высоты птичьего полета она должна была походить на серп и молот, как и построенная в те же годы школа у Нарвской заставы. Но мне комплекс огромных зданий всегда больше напоминал винтовку с примкнутым штыком. При этом доминантой сооружения служил купол обсерватории, под которым размещался действующий (!) планетарий. А в подвале главного здания, как раз под исполинскими актовым и спортивным залами, был оборудован великолепный тир. Выходит, нас не просто учили: стояла задача воспитать настоящих патриотов страны — с мечтами о покорении космоса и умением их, эти самые мечты, защищать.
Школа не была ни специальной, ни элитарной, ни с каким‑нибудь уклоном. Обычная десятилетка с переполненными начальными классами, со второй сменой и продленкой. Я отучился здесь с первого по десятый класс, и обретенных гуманитарных знаний вполне хватило для поступления в Ленинградский университет. Много лет спустя мне самому довелось принимать экзамены, и я понял, что в сравнении с нынешним «школьным продуктом» нас учили просто блестяще.
Что же касается жизни в нашем районе, то в 1960‑е годы мальчишеские нравы в этих местах царили суровые. Иногда надо было уметь и постоять за себя как на переменках, так и после занятий. Чаще всего за школой, рядом с большим стадионом. Со всем набором необходимых знаний школа научила нас, пожалуй, главному: видеть жизнь не сквозь розовые очки, а такой, какая она есть на самом деле.
Читайте также:
Каким будет облик левобережного Невского района Северной столицы
Район имени командарма: название «Фрунзенский» имеет богатую историю
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 170 (7746) от 11.09.2024 под заголовком «Там, где крякали утки».
Комментарии