Серый пояс с видом на залив: как изменились бывшие промышленные территории на Васильевском острове
Эту отдаленную часть Васильевского острова сегодня уже никак нельзя назвать забытой. Нынче она известна многим горожанам и особенно популярна среди молодежи. Здесь, в недавно появившихся общественных пространствах между Кожевенной линией и Финским заливом, кипит жизнь: в некогда производственных цехах проходят выставки, концерты, фестивали и ярмарки. Особенно хорош тут зимой каток с видом на Финский залив. Как отмечает историк архитектуры и руководитель инициативной группы «Музей Старого Петербурга — Музей архитектуры» Александр КРЕЧМЕР, подобную новую жизнь бывших промышленных территорий нельзя не приветствовать.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
— На месте снесенных корпусов завода «Севкабель» на Кожевенной линии планируется жилая застройка. Вас это радует?
— Честно скажу: нет! Трансформация промышленных территорий происходит во всем мире. На место фабрик и заводов, так называемого серого пояса, приходят объекты инфраструктуры и общественные пространства с богатым озеленением — это настоящий «спасательный круг» для комфортного выживания и развития мегаполисов. И для такого сложного исторического района, как Василеостровский, остро нужны новые общественные пространства с социальными объектами, парками и многоярусными паркингами. Но вместо этого появляются только плотные по своей застройке огромные жилые комплексы.
Надо понимать: даже то положительное, что мы сейчас видим на Кожевенной линии, — увы, лишь промежуточная стадия между бывшей промзоной и будущей жилой застройкой, которая здесь, скорее всего, будет. Уникальный исторический промышленный район стремительно стирают вместо того, чтобы сохранить и заняться его социальным развитием.
— А как вообще получилось, что промзона оказалась частью морского фасада Петербурга?
— Здесь еще в XVIII веке выросли многочисленные белильные, красильные, кожевенные и прочие заводы, которые было запрещено строить в центральных частях города и в верхнем течении Невы. Но особенность в том, что историческая промышленная зона — это не только сами предприятия. В XIX веке собственники фабрик и заводов рядом с производством строили для себя особняки.
Увы, от одного из них, принадлежавшего коммерсанту Мессонье, остались нынче только руины. Готическая башенка с флюгером видна издалека в перспективе Кожевенной линии, но на самом деле за этой башенкой — разруха. Второй, деревянный, этаж с мезонином был снесен, от первого этажа осталась наружная стена.
Вместо консервации объекта культурного наследия арендаторы превратили его остов в заасфальтированную контейнерную площадку для мусора… Давно выдано задание на реставрацию особняка, но оно не выполняется.
— В этом отношении особняку Брусницыных на той же Кожевенной линии повезло больше?
— Все относительно. В советское время в нем находилось заводоуправление, что сберегло его. В Танцевальном зале устроили актовый зал. В постперестроечное время даже началась научная реставрация интерьеров. Потом его стали нещадно эксплуатировать в качестве кинопавильона. Но самое печальное, что были отключены электричество и отопление. Начались протечки...
Надежду вселяет прозвучавшее недавно предложение одного из депутатов Госдумы сделать в этом особняке Дворец бракосочетания Василеостровского района. Это было бы идеальным использованием великолепного особняка с регулярным садом. Но пока вместо консервации новый арендатор проводит бесконечные экскурсии в аварийном здании…
Оно действительно уникальное. Брусницыны, владевшие крупнейшим кожевенным предприятием, создали особняк аристократического уровня, «позаимствовав» образцы интерьеров во многих дворцах Петербурга.
— А что именно?
— Белый танцевальный зал — почти такой же, как в особняке госсекретаря Половцова на Большой Морской улице, мраморная парадная лестница и Мавританский кабинет — как во дворце великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной. Камин с путти на львиной шкуре — как во дворце Юсуповых на Мойке.
Удивительно, что в особняке Брусницыных до сих пор сохранились подлинные отделка, мебель и люстры. В Золотой гостиной даже штоф первоначальный! Парадная столовая — с богатой резной и лепной отделкой и грандиозным буфетом. В туалетной комнате — английская фаянсовая раковина…
— Кожевенное производство, как известно, отличается достаточно неприятным запахом. Неужели богатого купца, построившего особняк посреди, как раньше говорили, «зловония», это совершенно не смущало?
— В подобных особняках была система отопления и вентиляции, устроенная таким образом, чтобы воздух с улицы не попадал внутрь. Забор чистого воздуха происходил из зимнего сада. В особняке Брусницыных его металлическая конструкция хорошо сохранилась.
Но купеческая семья Брусницыных заботилась не только о себе. Говоря современным языком, она представляла собой пример «социально ориентированного» бизнеса. Было возведено трехэтажное здание общежития для рабочих. Часть своей территории Брусницыны отдали под дом призрения — в нем сейчас расположен учебный корпус Университета морского и речного флота имени Макарова…
Увы, промышленная архитектура у нас очень долго находилась без должного внимания исследователей и органов охраны памятников, она вообще не считалась чем‑то достойным для сохранения.
— Справедливости ради: сегодня это уже не так…
— Да, теперь есть понимание ее значимости, в немалой степени благодаря историкам архитектуры Маргарите Штиглиц и Валентине Лелиной. На тех предприятиях, куда можно было получить доступ в полном объеме, они смогли выявить исторические здания, которые были взяты под охрану как объекты культурного наследия.
Но очень многие промышленные предприятия — закрытые, туда невозможно было попасть и оценить степень значимости архитектурных объектов. В результате застройщики, выкупая теперь территории бывших предприятий, сносят все под ноль, поскольку никаких обременений у них нет. Именно так произошло и на территории бывшего завода «Севкабель». Не исключаю, что здесь были промышленные корпуса, которые имели архитектурную ценность. Но теперь ничего этого нет, кроме подстанции периода конструктивизма.
Как не осталось, к примеру, абсолютно ничего от расположенного неподалеку чугунолитейного и бронзового завода купца Шопена, который до революции завоевывал награды на престижных международных выставках. Теперь вместо него — жилой комплекс.
Еще один «элитный» ЖК возводят вдоль набережной Невы на месте части промышленных корпусов Балтийского судостроительного завода, по соседству с главным зданием Горного института. Здания строят «ступенями», тем самым как бы продолжая петровскую традицию застройки набережной Васильевского острова. По высоте эта новая застройка будет гораздо больше здания института, и знаменитый портик Горного рискует просто потеряться.
— Поделитесь вашим рецептом: как можно правильно использовать промышленные объекты, которые перестали быть таковыми?
— Понятно, что бесконечно переделывать их в общественные пространства, торговые комплексы, бизнес-центры или лофты невозможно: возникнет переизбыток. Но ведь есть и другие варианты трансформации — медицинские, спортивные и культурные центры, вузы, школы и детские сады.
В центре Петербурга не хватает недорогих гостиниц для внутреннего туризма. Почему бы под них не приспосабливать исторические промышленные здания?.. И почему, собственно говоря, мы сегодня не развиваем современную промышленность? Наш город всегда был промышленным центром. Помимо «вредных производств» в конце концов, есть ведь и наукоемкие технологии.
МНЕНИЯ
Сергей РУДНИК, заведующий кафедрой истории Горного университета императрицы Екатерины Великой:
— Район вокруг Горного университета — студенческий, и это очень заметно осенью и весной, когда на улицах буквально рябит от форменных пиджаков. Так что если на Чекушах появятся уютные кофейни и недорогие рестораны, то студенты это обязательно оценят… В самом институте все блестит и сияет: в связи с недавним 250‑летним юбилеем было сделано все, чтобы здание предстало во всем великолепии. Одна только беда: добираться до вуза довольно неудобно. Ждем не дождемся, когда откроют станцию метро «Горный институт». Обещали ее сдать еще несколько лет назад, но все время откладывают.
Виолетта ФЛОТСКОВА, соавтор и продюсер просветительского проекта «Блокадные маршруты»:
— В одном из общественных пространств на Кожевенной линии мы несколько лет назад впервые представили на большом экране наш проект, изначально рассчитанный для смартфона. И мы поняли, что, выбрав это место, попали в самую точку. Ведь наш проект ориентирован прежде всего на молодежь, а как раз она — главный посетитель этих пространств. Опыт получился очень ценный. И что еще меня очень тронуло, так это энтузиазм представителей самой площадки: они очень помогли в организации акции, проявили огромный интерес к чрезвычайно непростой блокадной теме.
Валентин СМИРНОВ, доктор исторических наук, директор Российского госархива ВМФ:
— В год, когда исполнилось 175 лет со дня рождения вице-адмирала Степана Осиповича Макарова, отрадно сознавать, что в Государственном университете морского и речного флота на Косой линии, 15А, носящем его имя, создан прекрасный музей морской истории. Здесь собраны многочисленные предметы и документы, связанные в том числе и с жизнью и деятельностью Макарова. Безусловно, основная заслуга в создании этой экспозиции принадлежит ректору Макаровки Сергею Олеговичу Барышникову и директору музея, моему бывшему сослуживцу капитану 1‑го ранга в отставке Юрию Леонидовичу Дьяченко. В поисках документов о Макарове он не раз бывал у нас в архиве. Выступая в Макаровке на встрече, посвященной памяти Степана Осиповича, я с радостью отметил, что музей посетили воспитанники Морской школы Московского района. Им есть на кого равняться в своей жизни!
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 44 (7620) от 12.03.2024 под заголовком «Серый пояс с видом на залив».
Комментарии