По законам идентичности. Что обсуждали на XVII международной конференции «Формирование комфортной городской среды»
Как уже знают наши читатели («СПб ведомости» от 17 сентября), в Петербурге состоялась конференция, посвященная формированию комфортной городской среды и сохранению идентичности Северной столицы. Сегодня, как и обещали, расскажем о ней подробнее с помощью участника работы форума Александра КАРПОВА, консультанта председателя комиссии по городскому хозяйству Законодательного собрания.
ФОТО Vitali Adutskevich on Unsplash
— Насколько представленный на конференции зеленый каркас Петербурга как системы общественных зеленых пространств у воды, включая берег Финского залива и берега малых рек, отвечает идее сохранения идентичности нашего города?
— На мой взгляд, это разные предметы. Зеленый каркас — это про градостроительство, про связь застройки с ландшафтом и про охрану окружающей среды. Это больше вопрос профессиональной культуры устроителей города.
Сохранение идентичности — это понимание города более широким кругом людей. Сюда входит понимание правил того, как устроен город, почему он такой, чем отличается от других городов. Что можно поменять без ущерба для целостности. Развитие — очень сложная вещь. Вспомним детскую игру в «бирюльки». Что можно вытащить, а что можно добавить, чтобы все не обрушилось.
Идентичность — не есть нечто застывшее. Например — отношения города с Невой. Петербург сначала был крепостью, защищавшей водные пути, потом речь шла о транспортном использовании воды, затем на берегах стали развиваться кораблестроение и промышленность, потом возникла тема защиты от наводнений — от набережных к дамбе… Какое‑то время акватория была местом интенсивного промышленного рыболовства.
Пожалуй, самой последней появилась рекреационная функция, которая постепенно выходит на лидирующие позиции. И теперь все вместе формирует наше восприятие Невы и Финского залива.
— Возможность для горожан выйти к воде всегда отвечала петербургской идентичности?
— В случае с берегами Большой Невы и Финского залива это, бесспорно, так. Но на их фоне мы еще не привыкли ценить долины малых рек — Охты, Оккервиля, Утки, Стрелки и других. Поэтому создание общественных пространств на малых реках — новый шаг в формировании «особенных мест».
— Как разрешить конфликт между сохранением культурного наследия и растущими требованиями к комфортной среде?
— Важная часть петербургской культуры и, следовательно, петербургской идентичности — сдержанность и уместность, вдумчивый подход к любой проблеме. Нет «железобетонного» стандарта, но есть поиск уместного решения. Которое, скорее всего, будет нестандартным. Возьмем ту же Почтамтскую улицу, о которой шла речь на конференции. Если в попытке сделать ее пешеходной просто убрать транспорт и разместить привычный общепит, вазоны с цветами и т. д., то ничего хорошего не получится.
— А что делать?
— Возможно, выходом был бы дизайн, напоминающий историю почтового дела. С верстовыми столбами, атрибутами почтовых станций, каретами, которые поддержат память места. Но, может быть, найдется и не такое «лобовое» решение. Если обобщать, то в таких ситуациях важно думать о контексте и ориентироваться на чувство вкуса.
— Фонтаны с разноцветной подсветкой — это петербургская идентичность?
— Тут мы входим в тонкие культурологические аспекты. Фонтаны — точно часть петербургского «кода города», но они меняются с развитием техники. Что касается конкретного подбора цветов, музыки, даже художественных решений, то поскольку свет — это временное решение, ну так оно сегодня такое, завтра будет найдено более гармоничное. Все временное — пространство эксперимента.
— Так называемый жэк-арт в виде раскрашенных камней и старых покрышек отвечает нашей идентичности?
— Они уместны, когда этим занимаются соседи по дому для себя, делают немножко «по приколу», подшучивая над собой, понимая, что такие объекты создаются на не очень продолжительное время. Или когда это затронуло души горожан — вспомним историю с дизайном, созданным дворником с Петроградской стороны. Его надо было оставить.
— На конференции обсуждались темы уличных вывесок и стрит-арта в контексте создания комфортной городской среды. В чем там проблема?
— Конфликт возникает, если в традиционную среду «вставляется» что‑то чужеродное по смыслу и вкусу, по форме исполнения. Но было бы глупо утверждать, что вывески абсолютно чужеродны Петербургу или разрушают идентичность горожан. Они нам необходимы. Иное дело, что бывает реклама неуместная, пошлая, глупая, образующая двусмысленность. Очевидный пример — содержание рекламных постеров возле кладбища нужно подбирать с особой аккуратностью.
Много других знаковых мест в Петербурге, возле которых не всякая реклама хороша. Речь идет и о цветовой гамме, и о слоганах, которые используются. Время от времени необходимо одергивать креативщиков, говорить им: ориентируйтесь на контекст.
Что касается граффити и стрит-арта, то это совсем другая история. Потому что стрит-арт — разовое высказывание, которое изначально не предполагает его постоянного сохранения в городской среде. При этом оно тоже может быть высокохудожественным или неудачным. О заурядном хулиганстве я не говорю.
— Сейчас для уличных художников создаются специально отведенные места. Это правильно?
— Это способ взаимодействия города с какой‑то группой художников. Кто‑то будет этим пользоваться, кто‑то нет. На мой взгляд, это вполне нормально — появление вдумчивых произведений, которые становятся на какое‑то время событиями в жизни города.
— Портреты Сергея Бодрова-младшего и Игоря Талькова на трансформаторных будках — из этого ряда?
— Наверное. Но при этом у владельцев будок не должно возникать обязанностей по содержанию нового оформления фасада. И, наверное, должен быть «льготный период», когда они не получают за него штрафы.
— В программе конференции было посещение общественного пространства «Остров фортов» в Кронштадте. Оно отвечает петербургской идентичности?
— Этот проект больше, чем комфортная городская среда для Кронштадта. Это большой проект развития территории как важной части Петербурга.
И он, если честно, «взламывает» идентичность Кронштадта, кронштадтцев и делает город на острове чем‑то новым. То есть это, скорее, не столько сохранение, сколько очень сильное преобразование. Потому что Кронштадт всегда был закрытым городом.
— Он открытый уже больше 30 лет.
— Но в сознании людей след прежней эпохи остался. Там было «самообеспечение» и особое снабжение, теснота общения, дом-работа-учеба-отдых — все на 16 квадратных километрах. Два поколения еще не сменились с тех пор.
Когда обсуждения преобразования Кронштадта только начинались, все говорили, что необходимо учитывать определенную островную психологию людей. И те, кто работает над «Островом фортов» и другими проектами, это понимают.
Сейчас остров Котлин открылся мощнейшему туристическому потоку. Это меняет жизнь, места работы, восприятие окружающего мира для горожан. Меняет их идентичность.
— На конференции работала большая экологическая секция. Комфортная городская среда и охрана природы — конфликтны?
— С точки зрения экологии разрастающаяся петербургская агломерация — огромная пробка, которая перекрывает естественный коридор миграций для животного и растительного мира с Карельского перешейка на юг и по Неве — с востока на запад. Пока Петербург был небольшой город на островах невской дельты, такой проблемы не существовало. Собственно, поэтому и возникает тема водно-рекреационного каркаса как способа сделать эту преграду не совсем непроницаемой. Слово «рекреационный» здесь для того, чтобы примирить экологические идеи и потребности людей.
Но понятие комфортной городской среды выходит далеко за рамки «красоты» благоустройства. Оно касается и того, например, насколько удобно передвигаться, как обеспечить безопасность горожан и т. д. Тут‑то и возникают конфликты.
Например, с точки зрения безопасности любой парк должен быть просматриваемым. А с точки зрения устойчивости живой системы в нем должна быть как минимум трехъярусная растительность. Нижний травянистый и кустарничковый ярус, выше — молодые деревья и кусты, еще выше — высокие полноценные деревья.
Потом — парк должен быть освещен, в том числе ночью. А деревьям нужно спать! Уже не говорю о птицах, насекомых и прочих. Дорожки, по которым мы комфортно ходим, разрушают корневую систему деревьев. И так далее.
— Как разрешить конфликты?
— Единого рецепта не существует, но подходы сейчас вырабатываются. Мне запомнился доклад представителя Русского музея. Чудесная боскетная система Летнего сада резко повысила биологическое разнообразие. В боскетах можно не косить траву и дать птицам возможность спокойно размножаться. Количество видов птиц, обитающих в Летнем саду, выросло с 20 до 40.
— В 1980‑е годы в Ленинграде обсуждалась идея создания Музея старого доходного дома. Тогда не использовали слово «идентичность», но, по сути, речь шла именно о ней.
— Музеефикация и сохранение идентичности, в моем представлении, разные вещи. Музей — про то, как остановить время, сделать слепок определенной эпохи. Это здорово, необходимо как часть нашей культуры. Точно так же, как мы все время фотографируем Петербург, хотим сохранить образ города.
Но идентичность, повторюсь, это не застывшая форма, а специфическое различение плохого и хорошего, ощущение каких‑то правил, которым надо следовать, когда город меняется.
Читайте также:
В июле на площади Труда открыли памятник русскому флотоводцу Фёдору Федоровичу Ушакову
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 180 (7756) от 25.09.2024 под заголовком «По законам идентичности».
Комментарии