Петербурга резной палисад

Заместитель генерального директора НИИ «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик считает, что Петербург должен внимательно и бережно охранять немногие дошедшие до нас памятники деревянного зодчества. Ведь наш город с петровских времен ассоциируется с камнем. Гранит набережных и Петропавловской крепости, кирпич дворцов и особняков. При этом на Русском Севере строили уникальные храмы и дома из бревен без единого гвоздя. Теперь на эти творения неизвестных зодчих приезжают смотреть туристы со всего мира. Оказывается, немало шедевров деревянной архитектуры есть и в северной столице. Пока...

Кирпич фальшивый — зодчество настоящее.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА

Еще в XIX веке губернские города строились в основном из подручного, дешевого и легкого в обработке материала – дерева. Но имперская столица этого простонародного материала стеснялась: к 1917 году лишь треть зданий Петербурга были деревянными. В основном они строились в промышленном кольце города и в дачных предместьях, только-только вошедших в городскую черту (например, Лесное).

«Постройки из камня были более престижны, – объяснил Михаил Мильчик, с которым мы совершим виртуальную экскурсию по деревянному Петербургу. – Приемы каменного зодчества даже стали переносить на деревянные дома. Особенно это характерно для классицизма. Причем этот прием уникален для России – на Западе так не делали».

Дом из бревен, а выглядит так, как будто из кирпича... Мне невольно вспомнились здесь легендарные «потемкинские деревни». Прекрасный пример – Каменноостровский театр. Автор Шустов, 1828 год, перестроен Кавосом в 1844 году. Кажется, он из камня, но камень этот нарисованный!

При советской власти здание реставрировали дважды: первый раз в 1932 году и второй – в 1967-м. Последняя реставрация проводилась под руководством Ирины Бенуа. Изначально это был простой летний театр, но в ходе последней реставрации его решили сделать современным и сложным: автоподача декораций, наклонная сцена и пр. машинерия.

Как это сделать в большой деревянной коробке? Нашли такой выход. В сценической части строители углубились на 12 метров. А что делать со срубом? Думали раскатать и перебрать по бревнышку, но решили бережно поднять сооружение (на профессиональном языке – «вывесить»). Оказалось, что дерево в хорошем состоянии. За эту работу на престижной Европейской специализированной выставке по реставрации и охране памятников в Лейпциге авторы получили золотую медаль.

«Вы входите – не понять, что театр из дерева. А ведь в России всего два деревянных театра – этот и под Москвой в Архангельском, – рассказывает Михаил Мильчик. – Был еще третий в Тобольске. Я его помню, но он сгорел». Действительно, здание Тобольского государственного драматического театра имени П. П. Ершова погибло в 1990 году. А еще подобный был в Астрахани, он тоже сгорел – в 1970-х.

«Когда мы обсуждали, как реставрировать, я был белой вороной, доказывал, что надо показывать зрителю, в каком он здании: не штукатурить, там, где можно, сохранить дощатые полы», – сокрушается Мильчик.

Вместе с мэтром мы идем дальше по виртуальным улицам нашего города. Выборгская набережная – дача Головина. В XIX веке таких построек в городе было несколько сотен. Этот дом построил известный мастер – Людвиг Шарлемань. Сегодня строгие здания классицизма первой половины ХIХ века в дереве можно по пальцам пересчитать.

«Мы вообще меры не знаем. Например, зелень – это хорошо. Но надо понимать, что дача Головина была открыта, а теперь ее летом за листвой деревьев не видно. Тем не менее памятник жив, – отметил Мильчик. – Обратите внимание на обшивку. Кажется, что это доска. Ширина же ее уникальна, сегодня доску шириной 30 – 35 см достать сложно, а шире – вообще невозможно. Вагонка же дает другой облик».

Идем дальше. Особняк Бремме на 12-й линии Васильевского острова одноэтажный. Но это тоже классицизм – композиция, намек на фронтон. Однако потом вокруг вырос завод, сегодня он чужеродный в промышленном окружении. В советское время в нем было заводоуправление. Такие здания несут память уходящей среды. Чем меньше их остается, тем больше ценится то, что сохранилось.

Снова Васильевский остров, теперь уже 5-я линия, корпус частной больницы для душевнобольных. Он построен позже, но это отзвук классицизма. Сегодня здесь тоже больница, что делать с домом, она не знает. «В исторических городах бросаются в глаза старинные мелочи – ручки, колотушки (древние аналоги звонков), – поясняет Михаил Мильчик. – В Петербурге все это было, но сохранилось лишь в соседнем Хельсинки».

Вот известная дача Громова в Лопухинском саду. Очень важный памятник нескольких стилей. Отпечаток 1850 – 1860-х гг., переход от классицизма к эклектике. Вся композиция привязана к месту: открытая терраса, большие окна. И в них поставили современные стеклопакеты – сразу же облик исказили. Но тут более-менее сохранились интерьеры. Состояние неудовлетворительное, но не катастрофическое.

Большая Пушкарская улица, особняк Добберт. Это русский сруб, который замаскировали под немецкий фахверк. Сохранились детали (кованый паук, например), обшивка. Здание отреставрировали хорошо. Но недавно рядом построили школу балета Бориса Эйфмана, и дом Добберт перестал держать пространство. Он как бы превратился в игрушку на фоне учебного заведения.

Идем дальше. Дача Гаусвальд (та, где «Ленфильм» снимал дом Ирен Адлер, безответной возлюбленной Шерлока Холмса), 1898 г. – один из наиболее ярких образцов ар-нуво (в России известного как модерн). Он перекликается с особняком на Б. Пушкарской, накладные доски тоже имитируют фахверк. Широкое окно, черепица... Памятник в неудовлетворительном состоянии, его поедает грибок.

Теперь – дача Месмахера в Шуваловском парке. Это эклектика, но на здание можно смотреть как на картину. Обычный загородный дом превращен в произведение искусства. «Его обшивка сохранилась на 95%, – обращает внимание на детали Мильчик. – Утрачена всего-то водосточная труба. Сколько она стоит? Наверное, дорого». Сейчас дача принадлежит Институту токов высокой частоты. Это небогатое учреждение, но ведь на трубу могли бы потратиться.

«Виноват не только институт, но и органы охраны памятников, – считает эксперт. – Надо следить, чтобы владельцы зданий сохраняли их первоначальный исторический облик».

Михаил Мильчик против новодела в историческом формате: «Не надо делать, как в Петергофе, где в центре города восстановлена гостиница. Снаружи все красиво, доски. Но внутри мы видим, что это здание из современного бетона, который прикрыт деревом. Такая имитация, в лучшем случае, общий облик погибшей постройки. Получается, что это «памятник памятнику».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 057 (5430) от 02.04.2015.