Переулками Придворной слободы: чем примечателен этот исторический район Петербурга?
Казалось бы, самый центр города, но эти улицы и переулки, притаившиеся между Владимирским проспектом и улицей Марата, словно тихая провинция в двух шагах от блистательного Санкт-Петербурга. Когда‑то это была Дворцовая, или Придворная, слобода. Здесь самая рядовая петербургская застройка, причем почти полностью второй половины XIX века. Ярких построек немного. Зданий начала ХХ века, столь модной ныне эпохи модерна, почти нет. И тем не менее, по словам нашей собеседницы краеведа и экскурсовода Натальи САМОХВАЛОВОЙ, здесь каждый день можно увидеть десятки, сотни экскурсантов, которые совершают променады по дворам и парадным.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
— Иногда по пути в редакцию — а она находится здесь же, на углу улицы Марата и Кузнечного переулка, — краем уха слышу, какие небылицы рассказывают некоторые, с позволения сказать, гиды: например, о том, что раньше во дворах нечистоты выливали прямо из окон…
— Подобные россказни — от невежества, малого знания либо просто от желания произвести впечатление на экскурсантов, которые хотят услышать что‑нибудь необычное.
На самом деле в отношении уборки нечистот Петербург был достаточно цивилизованным: во всех дворах были специальные помойные ямы и отхожие места. Мы же не какой‑то средневековый Рим или Париж… Вот на что действительно можно обратить внимание, так это на следы каретных сараев XIX века во дворах, они сохранились почти везде на первых этажах. При желании можно обнаружить и другие напоминания о прежнем городском быте…
— Тем не менее людей привлекает именно «темная сторона»…
— И это тоже понятно: о блистательной императорской столице уже достаточно рассказано, поэтому хочется увидеть «изнанку» старого Петербурга — своего рода «закулисье»… Особенно здесь, где цепочкой внутренних дворов можно пройти от станции метро «Владимирская» до «Маяковской», практически не выходя на улицу Марата или Владимирский проспект.
Конечно, замечательно, что есть такой интерес к непарадному Петербургу. Однако местных жителей подобное внимание довольно сильно напрягает: не каждый рад вторжению в «личное пространство». Кроме того, многие экскурсоводы используют звукоусилители, что тоже не очень нравится жильцам…
Особенно сильно страдает от туристов, причем в прямом смысле этого слова, дом архитектора Николая Никитича Никонова на Колокольной улице. Его нередко называют «пряничным», или «домом с кокошниками». На фасаде — разноцветная мозаика и керамика с затейливыми завитушками, над входом в парадную — волшебные узоры, как в калейдоскопе. В день здесь проходят сотни туристов, и едва ли не каждый хочет своими руками проверить: действительно ли фасад отделан майоликовыми украшениями...
— И не просто потрогать, даже поковырять…
— Вот именно… Хотя в то же время повышенный интерес к этому дому — это возможность привлечь к нему внимание чиновников соответствующих ведомств: здание остро нуждается в капитальном ремонте…
Кстати, оно примечательно не только своим оригинальным фасадным убранством, но и функциональным решением. Архитектор сделал общий парадный вход для тех, чьи квартиры были в той части дома, которая выходила на улицу, и в той части, что расположена во дворе. Все для того, чтобы сравнять стоимость аренды квартир в обеих частях дома и тем самым повысить прибыль с тех, что расположены в дворовом флигеле. А во дворе, между прочим, «спрятана» башня, которую с улицы не видно — в ней расположена черная лестница.
— Вычурный дом Никонова — все‑таки не самый характерный для этой части города…
— Да, большинство построек здесь выглядит гораздо проще, в их основе — двухэтажные «мелкокупеческие» дома. Внизу, как правило, помещались торговые лавки, мастерские и портерные, а на втором этаже жила семья владельца либо он сдавал его внаем. Во второй половине XIX века на эти дома громоздили новые этажи. И ведь с тех пор здания стоят уже больше полутора веков! Секрет в том, что нижнюю часть, подвальную, складывали из так называемого сырого кирпича совершенно особого обжига. Со временем он буквально врастал в землю, поэтому и выдерживал нагрузку в несколько дополнительных этажей…
— И при этом почти все дома одинаковой высоты.
— Это следствие правила, введенного еще Николаем I: высота дома не могла превышать ширину улицы. Исключение делали только для угловых зданий, которые допускалось оформлять более представительно.
Кстати, в одном из домов в Дмитровском переулке можно увидеть часть отреставрированной богатой «барской» квартиры. Она принадлежала купчихе Марии Павловне Кудрявцевой в ее собственном доходном доме. Сейчас квартиру занимает арт-студия, в ней отреставрированы гостиная и дубовый зал — настоящие образцы купеческого богатства второй половины XIX века.
А на Стремянной улице в подворотне бывшего обычного жилого дома, где ныне устроили гостиницу, находится созданный отельерами неформальный музей этой улицы. С историческими фотографиями домов, краткими сведениями об их постройке и о выдающихся людях, которые были их жителями…
Примечательно, что местом притяжения всего квартала служил Владимирский собор. В том числе и потому, что рядом с ним был базар, который тоже назывался Владимирским, и туда люди приходили также и за тем, чтобы узнать последние новости.
— Базар находился на месте Кузнечного рынка?
— Совершенно верно. Иногда приходится слышать, что Федор Михайлович Достоевский, живший по соседству с базаром, в доме на углу Ямской улицы и Кузнечного переулка, ходил туда за продуктами. На самом деле в то время, когда он там жил, еще и базара не было: на его месте вплоть до Первой мировой войны находились дровяные склады Владимирской церкви.
И коль скоро мы упомянули писателя, то облик Поварского и Дмитровского переулков как раз очень напоминает Петербург Достоевского. До недавнего времени вид здесь был не очень презентабельный. Облупившиеся, не очень опрятные фасады, разбитые мостовые… Теперь фасады многих домов отремонтированы, хотя, как говорится, нет предела совершенству. В целом же район все равно остается «провинциальным». В этих переулках почти нет продуктовых магазинов, зато несколько рюмочных… Крупные сетевые магазины — на Владимирском проспекте и улице Марата.
За редким исключением, здесь практически нет элитных квартир, как на Петроградской стороне или на Васильевском острове. Подавляющее большинство жильцов — потомки тех, кто обитал в здешних коммуналках в прежние времена. Некоторые из них, кому это было по силам, выкупили у соседей остальные комнаты и сделали квартиры отдельными. Но коммуналок в этом районе по‑прежнему много…
Вот где действительно обосновались наиболее состоятельные жильцы, так это в знаменитом доме на Стремянной улице, построенном в начале ХХ века архитекторами Алексеем Бубырем и Николаем Васильевым. Это одна из самых ярких петербургских построек в стиле северный модерн, украшенных изображениями животных.
Кого только тут нет! Совы, дятлы, рыбы, змеи, какие‑то мифические существа… Причем они и в виде скульптуры, и резьбы на камне, и металлических деталей на ограждениях балконов. Но любоваться этим зданием можно только снаружи: жильцы наглухо закрыли его двери. И их тоже можно понять: они на свои средства отреставрировали парадную, восстановили витраж, установили светильники с изображениями сов и теперь очень берегут свой уютный дом.
Мнения
Елена БЕЛЯВИНА, жительница блокадного Ленинграда:
— Я прожила пятьдесят три года в доме на Стремянной улице, здесь наша семья провела всю блокаду. Когда началась война, мне было двенадцать лет, я окончила четыре класса. Помню, как на Кузнечном рынке меняли вещи на продукты. Мы с мамой ходили туда вместе, мама одна идти не решалась. Боялась, что ее обманут… В памяти осталась бомбежка осенью 1941 года. Мы с братом прятались в бомбоубежище, когда на нашу Стремянную улицу обрушилось несколько фугасных бомб. Одна попала в дом № 12, другая — в садик на углу Стремянной и Дмитровского переулка, еще одна — ближе к Колокольной. В доме, выходящем в садик, обрушилась стена, и мы несколько лет смотрели на то, что оставалось в разрушенных квартирах…
Ирина ВАСИЛЬЕВА, менеджер:
— Была с экскурсией в доме архитектора Никонова на Колокольной улице. Снаружи очень красивый, в подъезде все сохранилось с давних времен. Удивительные двери — старинные, добротные, пережили столько всего и до сих пор в отличном состоянии. Ну разве что некоторые подреставрировать чуть нужно. В общем, не оставил этот дом меня равнодушной.
Елена ЗИЛОТИНА, заведующая Музеем-квартирой Самойловых:
— Несмотря на то что Петербург — театральная столица еще со времен Российской империи, в нем только одна мемориальная актерская квартира — Самойловых. Вообще, обстоятельства ее открытия достаточно необычные. Шла реконструкция гостиничного комплекса, и здание на Стремянной было включено в него. Условием города была музеефикация второго этажа, где жил Василий Самойлов со своей семьей.
Возможность создать этот музей появилась потому, что в фондах Государственного музея театрального и музыкального искусства были мемориальные предметы, связанные с семьей Самойловых. И с тех пор как открылся музей, мы прирастаем ими. Музей поддерживает отношения с представителями династии, из которой вышли не только актеры, но и представители других творческих профессий…
Сегодня музей меняет амплуа и превращается в клуб, где можно узнать о прошлом через современный театр и даже самому стать его участником.
Читайте также:
Вокруг и около Смольного: чем примечательна эта часть Северной столицы?
Архитектура и скульптура Петроградской стороны: маршрут по Троицкой площади
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 217 (8039) от 20.11.2025 под заголовком «Переулками Придворной слободы».
Комментарии