Пепел Торнтона. Что будет со сгоревшим зданием Невской мануфактуры?
Злые языки поговаривают, что в Веселом Поселке с некоторых пор замечены два несанкционированных объявления: «Снесем дымовую трубу за 15 минут», «Недорого и быстро, за пять дней, подготовим производственное здание к реконструкции». (Все совпадения с реальностью являются случайными.)
ФОТО АВТОРА
Апрельский пожар на Октябрьской набережной, 50, стал в нынешнем году самым знаменитым в Петербурге. Почти пять суток горел фасад исторического здания Невской мануфактуры (оно же памятник фабрика Торнтона). Ныне это одноименный бизнес-центр. Вернее, уже его остов.
12 апреля дул в основном юго-восточный ветер, который, к счастью, относил пламя от соседнего предприятия – бумажной фабрики Варгуниных на Октябрьской набережной, 54 (ныне публичного акционерного общества «Фирма «Бумага»). И от единственной части самой Невской мануфактуры – дома владельца, – которая была отремонтирована и приспособлена под хостел. Так что эта трехэтажная пристройка, соединенная с основным комплексом узкой перемычкой, осталась практически в целости-сохранности. Уже подчищена и работает, давая приют гастарбайтерам.
Реальный ущерб от огня так и не был оглашен. В официальных и инсайдерских сообщениях полным-полно разночтений: от «обвалилась часть стены» до «рухнули все перекрытия», от «необходимо реставрировать» до «придется воссоздавать все заново».
Специалисты КГИОП сразу на руины не попали. Между тем им и только им, представляющим госучреждение, контролирующее использование и содержание объектов культурного наследия, надлежало проводить такой анализ.
Сейчас кажется, что выгорело все. Стоит лишь прогуляться по Октябрьской набережной и по улице Тельмана, как можно увидеть, что от огромного углового здания оставлена лишь внешняя краснокирпичная стена. Иные стены и перекрытия уже отсутствуют: то ли реально выгорели, то ли демонтированы после ликвидации пожара. Похоже, остов готов к дальнейшему решению свой судьбы. От кого или от чего она будет зависеть?
Самый радикальный и сам собой напрашивающийся вывод – снести обгоревший остов и построить новодел с аналогичным фасадом. Но о таком в Петербурге даже думать нельзя, ибо сгоревшее здание – часть объекта культурного наследия регионального значения, возведенного в 60-х годах XIX века. То бишь памятник. А стало быть, неприкасаем.
Правда, памятником фабричный комплекс был признан лишь в 150-летнем возрасте – в 2015 году, через много лет после приватизации и открытия здесь бизнес-центра. А предметы охраны в нем утверждены и вовсе в 2018 году. В документе, подписанном начальником управления оргобеспечения, популяризации и госучета объектов культурного наследия Г. Р. Агановой, подробно расписано, что именно надлежит сохранять.
Там много всего. Разумеется, внешний вид фабричного здания с встроенной водонапорной башней и шестигранной дымовой трубой на четырехгранном основании. А также все детали, украшающие окна, форму кровли, карниз и пр. Охране также подлежат интерьеры. А именно: внутренний вид фабричных корпусов, сформированный пролетами длинной 6,4 метра каждый, которые опираются на 1126 металлических колонн, украшенных металлическими же капителями (эдакими «браслетами» с геометрическим орнаментом). А еще – металлические кронштейны, вмурованные в стены, анкеры на фасадах, двухмаршевые лестницы (как их внешний довольно убогий вид, так и расположение).
Иными словами, сохранить надлежит... историческое фабричное пространство. То самое, которого уже нет: ни пролетов, ни колонн, ни капителей... Утрачены!
Вообще-то федеральный закон об объектах культурного наследия предполагает, что памятник может перестать быть таковым. Статья 23 этого закона говорит, что «исключение объекта культурного наследия из реестра осуществляется в случае полной физической утраты объекта культурного наследия или утраты им историко-культурного значения». Только правительство РФ своим актом может признать объект регионального значения утраченным.
Но, чтобы получить такой акт, Росохранкультура по согласованию со Смольным должна направить в адрес федеральной власти представление, составленное на основании историко-культурной экспертизы. В законе не сказано, кто именно и за чей счет должен проводить такую экспертизу. Похоже, что за счет собственника или пользователя утраченного объекта. Но в любом случае экспертиза не пройдет мимо КГИОП.
Между тем КГИОП уже определил свою позицию. И, похоже, она не будет изменена, если не случится ничего экстраординарного или все не пойдут навстречу всем.
Арбитражный суд по иску КГИОП обязал акционерное общество «Невская мануфактура» в течение полугода (то есть к началу декабря) провести противоаварийные работы, а еще через 50 месяцев полностью отреставрировать объект. При этом за каждый месяц опоздания с противоаварийными работами компания будет платить штраф 50 тысяч рублей, а за опоздание с реставрацией – 100 тысяч руб. в месяц.
Очевидно, «Торнтон» напросился. Фирма с 2018 года не может наладить отношения с КГИОП: сразу после подписания охранного свидетельства от нее требовали обратиться в комитет и выслушать разъяснения, что и как теперь делать. Это называется получить техническое задание на проект восстановления памятника. «Мануфактура» не обратилась и ничего не получила. Проигнорировала охранную грамоту, которую сама же и подписала.
А тут еще масла в огонь подлили (извините за невольный каламбур) сотрудники МЧС, которые в течение 2021 года несколько раз наказывали фирму за нарушения противопожарных правил. В общем, «Невская мануфактура» кругом виновата и может огрести по полной. К примеру, самым печальным образом может завершиться уголовное дело в отношении двух руководителей фирмы – гендиректора Максима Макеева и его заместителя Алексея Михневича, на которых возложена ответственность и за пожар, и за гибель людей во время его ликвидации.
У самого «Торнтона» наверняка есть план дальнейших действий. По данным ресурса kartoteka.ru, у компании появился правопреемник – ООО «Народная, 43», – учредителем которого является миллиардер из российского списка «Форбс» Алексей Устаев – собственник банка «Викинг», гостиницы «Октябрьская», отеля «Санкт-Петербург», торгового центра «Владимирские ряды» и других «заводов-газет-пароходов». Стоит, очевидно, припомнить, что Максим Макеев – давнишний знакомый Устаева, тот долгое время работал его советником. Так что все в этом мире взаимосвязано.
Таким образом, вероятнее всего, обязанности, которые суд и КГИОП возложили на «Невскую мануфактуру», предстоит выполнять иной структуре. Вот только согласится ли она исполнить все условия, прописанные в охранном свидетельстве? Или у нее получится доказать властям, что внутреннее содержание старой фабрики не поддается не только аутентичному восстановлению, но и приспособлению под современное использование? Ну разве что в восстановленной фабрике Торнтона открыть... музей фабрики Торнтона.
Между тем прогулка по Октябрьской набережной заставила задуматься, все ли благополучно в политике города, касающейся исторических объектов? Взять того же соседа «Торнтона» – региональный памятник «Писчебумажная фабрика Варгуниных» на Октябрьской, 54. То самое строение, на которое, к счастью, не перекинулся огонь. К этой компании у КГИОП больших претензий нет. А ведь смотреть невозможно: грязные, в трещинах и выбоинах краснокирпичные стены, многие стекла разбиты, а те, что целые, грязны до неприличия. На окнах – решетки с многолетними наслоениями краски. Из-под кирпичей растет трава и кустарник.
Сквозь открытые гнилые фрамуги открывается вид, как в пещеру: в слабо освещенных цехах вертятся какие-то станки, внешне напоминающие эпоху начала работы писчебумажной фабрики в XIX веке. Частично, как и «Невская мануфактура», предприятие превращено в бизнес-центр. Забавная деталь: у входа в него на исторической стене красного кирпича висит пластиковая канистра, превращенная в рукомойник: мол, соблюдайте санитарию в условиях пандемии.
Смотреть на этот «исторический объект» можно лишь с противоположного берега Невы, откуда видны красные стены да кое-как побеленные наличники. Красота!.. И главное – аутентично.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 156 (6994) от 24.08.2021 под заголовком «Пепел Торнтона».
Комментарии