Отдел рукописей Российской национальной библиотеки принимает семейные архивы
Куда «пристроить» архив своих предков, особенно когда он занимает в квартире много места и кажется не особенно нужным, задумываются многие из нас. Чаще всего владельцы подобных собраний пытаются заинтересовать архивы и музеи. И едва ли у кого мелькает мысль, что все эти документы могут с благодарностью принять в отделе рукописей Российской национальной библиотеки.
Среди материалов в архиве Воронцов — грамота польского короля Яна Казимира, данная в 1652 году Казимиру Воронцу на владение землями. Документ скреплен печатью Великого княжества Литовского./ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
— Действительно, нас не воспринимают как место хранения семейных архивов, — говорит старший научный сотрудник отдела рукописей РНБ Мария Смирнова. — Бытует представление, что бывшая Императорская Публичная библиотека, нынешняя Российская национальная — хранилище исключительно книжных и рукописных памятников государственного значения.
Конечно, в немалой степени так оно и есть. Тем не менее если посмотреть на состав рукописных фондов, то значительная их часть в действительности является семейными архивами. Даже коллекции документов, когда‑то принадлежавших кому‑то из государственных деятелей или представителей науки или искусства, в немалой степени содержат и «домашние» материалы.
В Российском государственном архиве новейшей истории сохранились записи Юрия Андропова— Но, кроме этого, есть именно семейные, или родовые, архивы, которые поступали и продолжают поступать к нам на хранение. В отделе рукописей представлены архивы как представителей известных дворянских фамилий XVIII и XIX веков, так и самых обычных петербуржцев — ленинградцев ХХ века, рядовых тружеников. Тех, чьи потомки, дабы сохранить память о своих родных, чтобы эти документы с пресечением поколений не пропали, передают их нам, — говорит Смирнова.
Семейные собрания, которые сегодня поступают в РНБ, чаще всего содержат служебные документы, переписку, фотографии… В основном начиная с первых десятилетий советской власти. Яркий пример — переданный в 1970‑е годы архив инженера-электрика Георгия Михайловича Коновалова. Он родился в Казани, с 1920‑х годов жил в Ленинграде, окончил ЛЭТИ, а затем работал в Политехническом институте.
В свои последние годы он создавал, по сути, историю своей жизни, своей семьи, своего окружения. Получилась автобиография, которая уместилась в двадцать два тома!.. Чтобы сделать повествование еще более достоверным, Георгий Коновалов подклеивал к тексту многочисленные документы. Несколько томов посвящены жизни в блокадном Ленинграде.
В научный оборот этот архив до сих пор еще не вошел, о чем свидетельствуют пустые «листы использования»: в них нет ни одной фамилии исследователя. А вот подобного рода автобиографию, созданную Ильей Федоровичем Тюменевым, сотрудники отдела рукописей изучили и подготовили к печати: три первых тома увидят свет весной следующего года.
Потомок богатых рыбинских купцов, Тюменев учился в Академии художеств, пробовал себя в самых разных видах искусства и литературы. Был однокурсником Рябушкина по Академии художеств, учеником Римского-Корсакова, автором нескольких либретто для его оперных сочинений, в частности к «Царской невесте». Сочинял и сам — романсы, церковную музыку, писал оперу «Еретики». Под конец своей жизни, в 1920‑х годах, он оформил свою автобиографию, подготовил полтора десятка томов с приклеенными и вложенными документами, письмами, зарисовками, нотными записями.
— Когда мы говорим о дореволюционных семейных коллекциях, то правильнее называть их «родовыми архивами», — отмечает Мария Смирнова. — Зачастую в них писем и личных материалов минимальное количество. В основном это грамоты, указы о награждениях и пожаловании чинов, а самые распространенные документы связаны с имуществом и крестьянами. Причина проста: в давние времена цель хранения старинных бумаг, главным образом, была сугубо практическая — доказательство дворянских и имущественных прав.
Классический пример подобного архива — коллекция документов смоленского шляхетского рода Воронцов. Она была приобретена библиотекой в 2010 году у частного лица. Самый древний документ в коллекции — жалованная грамота одному из представителей рода, данная в 1455 году. Оригинал хранится в Эрмитаже, но сохранились еще шесть различных вариантов копий, переписанных потомками.
В середине XVII века, после того как в результате русско-польской войны Смоленск стал частью Российского государства, Воронцы перешли в российское подданство и приняли православие. Их архив был известен еще в XIX веке, его важность была отмечена даже Петербургской археографической комиссией. Всего в нем без малого 150 листов, связанных с шестью поколениями семьи. Документы — на русском, польском, латинском языках.
— Это та языковая и культурная среда, из которой вышли многие представители российского служилого дворянства, чиновничества. Старшие братья отправлялись в столицу и тянули за собой младших, поддерживая их и друг друга в Петербурге, — отмечает Смирнова.
Последние документы из этого архива датированы 1913 годом, когда им владел полковник Генерального штаба Дмитрий Николаевич Воронец. Он систематизировал все семейные материалы, делал копии и подборки.
Современные исследователи уже успели оценить архив Воронцов, документы практически сразу вошли в научный оборот. Правда, сначала им потребовалась серьезная реставрация.
В еще большей степени она понадобится материалам, которые передал в РНБ весной прошлого года калужский коллекционер Арсений Зуйков. Речь о датированных XIX веком документах купеческой семьи Мешковых, найденных на чердаке одного из старых домов.
— Листы пришлось в буквальном смысле спасать от грибка и плесени. Если бы они пролежали в сыром помещении еще несколько лет — документы просто пропали бы. Теперь их ждет реставрация — «долив» бумаги, — поясняет Смирнова.
Купеческий архив в основном составляют письма, касающиеся торговли. Один из Мешковых находился в Саратове и занимался там закупкой товаров — рыбы, соли. В начале писем — «церемониальные» слова с пожеланием здоровья всем родственникам, а затем — вопросы о том, что сколько стоит и где это выгоднее всего продать и приобрести…
— Мы открыты для новых поступлений. Последние «семейные» документы, которые мы приняли на хранение, датированы 2020‑ми годами, — говорит Смирнова. — Все материалы, поступающие в отдел рукописей, доступны широкому кругу исследователей. Ведь еще в уставных документах Императорской Публичной библиотеки — в следующем году мы отметим 230 лет со дня ее основания — говорилось, что она учреждена «на пользу общую».
Пока документы принимают только в бумажном виде, но сотрудники отдела рукописей уже очень серьезно задумываются о том, как хранить нынешние семейные архивы, которые в значительной части состоят из цифровых материалов.
При работе с семейными архивами необходимо учитывать требования закона об авторском праве. Если с момента смерти автора документов еще не прошло 70 лет (а иногда и больше), эти материалы нельзя обнародовать без разрешения правообладателей.
Читайте также:
Под сенью двуглавого орла: РНБ возвращает свою историческую символику
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 210 (7786) от 06.11.2024 под заголовком «Пишите историю своей семьи!».
Комментарии