Настольная книга Достоевского. Историей Нового Завета поделилась доктор филологических наук Юлия Балакшина

«Новый Завет был напечатан огромным для того времени тиражом, его появление было колоссальным событием не только для Русской православной церкви, но и для всей российской культуры», — уверена доктор филологических наук Юлия БАЛАКШИНА. С ней трудно не согласиться, ведь наша сегодняшняя собеседница не только профессор Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена, но и доцент теологии, член экспертного совета ВАК, ученый секретарь Свято-Филаретовского института. Тем удивительнее дальнейшая судьба этой книги: едва увидев свет, она попала под запрет и довольно быстро была забыта… Что же произошло?

Ныне издание 1823 года — раритет, но его оцифрованную версию можно найти в Интернете./Репродукция. ФОТО автора

— Юлия Валентиновна, для начала простите наивный вопрос: с какого языка Новый Завет был переведен на русский?

— С греческого. Как известно, Библия состоит из двух частей — Ветхого и Нового Завета. Ветхий Завет — наследие иудейской религии. А Новый Завет состоит из текстов христианской традиции, в него входит 27 священных книг: четыре Евангелия, книга Деяний Апостольских, семь Соборных Посланий, четырнадцать Посланий Апостола Павла и Откровение Иоанна Богослова.

Все речения Иисуса Христа были изначально записаны на арамейском языке, на котором говорили в Палестине, где он жил и проповедовал. Затем уже появились пространные тексты Евангелий, посвященные его жизни, смерти и воскресению, — они были созданы на греческом языке. В дальнейшем их переводили на разные языки, в первую очередь на латынь. А когда дело проповеди христианства дошло до славян, то Кирилл и Мефодий, братья-миссионеры из города Солуни, создатели старославянской азбуки и церковнославянского языка, перевели Библию с греческого на славянские языки.

В России многие века Библия была известна именно на церковнославянском. Однако к началу XIX века стало очевидным, что он стал архаичным. Люди, говорившие и читавшие по‑русски, просто переставали понимать священные тексты. А представители образованного дворянства (достаточно вспомнить «Войну и мир» Льва Толстого) и говорили, и читали исключительно по‑французски.

— И даже богослужебные книги?

— Да, тоже во французском варианте… Переломный момент наступил после побед над Наполеоном и походов русской армии в Европу. Именно тогда в России возникло обостренное чувство национального достоинства. Стали раздаваться голоса просвещенных дворян: мол, доколе мы будем даже слову Божию внимать по‑французски, неужели мы не можем его читать на родном языке? Но Библии в переводе на русский язык не было.

И вот тогда на помощь пришло Российское библейское общество. Оно было учреждено в 1814 году, его возглавил князь Александр Николаевич Голицын, сподвижник императора. В следующем году Александр I, вернувшийся из‑за границы, повелел «президенту Российского библейского общества, дабы предложил Святейшему Синоду искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке…».

Причем первоначально идея была в том, чтобы донести Библию до самых разных народов («инородцев» и «инославных»), проживавших на территории Российской империи. Известно, что, следуя этому указанию, Новый Завет был переведен на сорок три языка!.. На какие именно — сведений пока найти не удалось, но известно, что среди них были даже персидский и сербский.

И вот когда вся эта деятельность уже широко развернулась, император Александр I возмутился: как же это так — на все языки народов империи священные тексты переводят, а на русский язык — нет?! Вот тогда и было решено переложить Новый Завет на русский язык, хотя, подчеркну, первоначально такой задачи не ставилось.

Поручено это было ректору Санкт-Петербургской духовной академии архимандриту Филарету (Дроздову). Священник Павский осуществил перевод Евангелия от Матфея, ректор столичной семинарии архимандрит Поликарп — Евангелия от Марка, архимандрит Моисей — Евангелия от Луки. Сам архимандрит Филарет взял на себя перевод Евангелия от Иоанна.

Архимандрит Филарет (Дроздов) дважды, при Александре I и Александре II, занимался переводом Нового Завета на русский язык./Репродукция. ФОТО автора

И тут же раздалась критика. Ярым противником начинания выступил адмирал Александр Шишков, известный деятель общества «Беседа любителей русского слова». Он считал, что русский язык — это просто «низкий регистр» церковнославянского, поэтому в переводе Нового Завета нет никакой необходимости. Голосом церковных противников был архимандрит Фотий (Спасский), он выражал точку зрения немалой части представителей православного духовенства.

— И что же их не устраивало?

— Дело в том, что, хотя Российское библейское общество и было создано при личном покровительстве императора, оно было… не совсем русским начинанием. Общество изначально возникло в Англии. В нем участвовали не только православные, но и иноверцы — католики и лютеране.

Представителей РПЦ возмутило, что перевод «курировали» не Русская православная церковь, не Святейший Синод, а Библейское общество, в которое входили представители разных конфессий. Тем более что тексты Священного Писания были переведены «в чистом виде», без каких‑либо комментариев и конфессионального уклона. То есть для любого человека, говорящего на языках народов Российской империи, без различия его вероисповедания.

В конце концов руководство РПЦ дало понять, что вся эта затея ему не по душе, что дело распространения Священного Писания попало в руки «неизвестно кого».

Была и еще одна причина: Российское библейское общество оказалось причастно к тайным масонским ложам. Часть его участников стали использовать каналы общества для распространения масонской литературы. В результате Библейское общество распустили, его переводческая деятельность была остановлена, а все сделанное им прежде поставлено под серьезное сомнение.

Есть различные сведения о том, какова была судьба напечатанных экземпляров Нового Завета на русском языке. Тираж его по тем временам (да и нынешним тоже) был огромным — 50 тысяч.

В 1826 году в высочайшем рескрипте императора Николая I на имя митрополита Серафима говорилось о том, что не дозволяется делать новых тиражей, но не запрещается продавать то, что уже издано. Но, поскольку Библейское общество было подвергнуто гонениям, а связанная с ним масонская литература подлежала уничтожению, были случаи, когда та же участь постигала и экземпляры Нового Завета.

— Одним словом, книгу преследовали не по причине содержания, а из‑за издавшей ее организации…

— Да, именно так. В результате Новый Завет на русском языке не дошел до широкого круга читателей… Да и вообще сама необходимость перевода была поставлена под сомнение. Господствовало мнение, что на церковнославянском языке Священное Писание звучит привычнее, даже поэтичнее. К тому же в школах, которые управлялись не Министерством народного просвещения, а Священным Синодом, учили грамоте по Псалтыри, и церковнославянский язык был единственно возможным.

Однако, когда начались реформы Александра II и в обществе наступило оживление, тот самый Филарет (Дроздов), ставший уже митрополитом, созвал Священный Синод и добился решения о возвращении к переводу священных текстов.

Между четырьмя Духовными академиями были распределены тексты уже не только Нового, но и Ветхого Завета. В результате к началу 1870‑х годов вся Библия была переведена на русский язык. В основу легла работа, проделанная в начале 1820‑х годов Российским библейским обществом. Специалисты отмечают, что тексты несколько корректировались, чтобы спорных вопросов было как можно меньше.

Вот лишь один пример. В Молитве Господней «Отче наш» есть знаменитые слова, которые сегодня всем хорошо известны: «не введи нас во искушение». Так звучит в Синодальном варианте, появившемся в начале 1870‑х годов. А в переводе 1823 года значится: «не предай нас искушению». То есть смысл несколько иной.

Да, тонкие смысловые нюансы, но в них целое богословие. Кстати, не так давно разразилась целая дискуссия из‑за того, что Римский Папа предложил перевести эту самую фразу из Молитвы Господней так же, как ее «прочитал» в 1823 году отец Филарет.

— Каким текстом Нового Завета пользуются сегодня наши сограждане, православные верующие: Российского библейского общества или Священного Синода?

— Синодальным. Но, надо сказать, что после него было еще несколько переводов Нового Завета на русский язык. Автором одного из них стал ученый-литературовед Сергей Сергеевич Аверинцев. Он хорошо знал восточную культуру, византийскую литературу, понимал особенности мелодики, ритмики текстов Священного Писания.

Зачем нужны новые переводы? Русский язык очень подвижный, постоянно меняется, и язык начала XIX века для нас уже достаточно архаичен.

Возвращаясь же к переводу 1823 года… В этой истории есть очень любопытная, как мне представляется, «неслучайная случайность». Связана она с Федором Михайловичем Достоевским.

Федора Михайловича Достоевского эта книга поддерживала четыре каторжных года./Репродукция. ФОТО автора

Он, осужденный по делу Петрашевского, вместе с другими участниками тайного кружка был отправлен в Сибирь. В начале 1850 года в Тобольске, когда он следовал на омскую каторгу, произошло событие, сыгравшее важнейшую, возможно, даже решающую, роль в духовной биографии Достоевского. Жены декабристов добились («умолили», по словам писателя) тайного свидания с петрашевцами на квартире смотрителя пересыльной тюрьмы.

В «Дневнике писателя» за 1873 год Достоевский вспоминал: «Они благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого оделили Евангелием — единственной книгой, позволенной в остроге. Четыре года пролежала она под моей подушкой в каторге. Я читал ее иногда и читал другим. По ней выучил читать одного каторжного». А еще раньше в «Записках из Мертвого дома» Достоевский писал об этом Евангелии: «Эту книгу, с заклеенными в ней деньгами, подарили мне еще в Тобольске те, которые тоже страдали в ссылке и считали время ее уже десятилетиями и которые во всяком несчастном уже давно привыкли видеть брата».

В руках у Достоевского и других петрашевцев оказался тот самый Новый Завет на русском языке, изданный в 1823 году. Экземпляр, которым пользовался писатель, сохранился. Ныне он находится в Российской государственной библиотеке в Москве.

Новый Завет был с ним все четыре каторжных года и во многом определил его духовный путь. Писатель сделал в нем большое количество помет. Литературовед Владимир Николаевич Захаров рассказывал, что когда он взял этот Новый Завет в руки и случайно поднес к яркому свету, то обнаружил, что кроме отметок, произведенных с помощью пера, есть еще пометы, сделанные при помощи ногтя, их оказалось более тысячи. Достоевский подчеркивал отдельные слова, делал «зарубки» на полях.

Достоевский пронес этот экземпляр через всю свою жизнь, он хранил его на своем рабочем столе как святыню. Жена писателя Анна Григорьевна Достоевская вспоминала, что в день своей смерти, 28 января 1881 года, он открыл этот экземпляр Евангелия, подаренный ему тридцать лет назад женами декабристов: «…он часто, задумав или сомневаясь в чем‑либо, открывал наудачу это Евангелие и прочитывал то, что стояло на первой странице (левой от читавшего). И теперь Федор Михайлович пожелал проверить свои сомнения по Евангелию. Он сам открыл святую книгу и просил прочесть».

Наугад открылось Евангелие от Матфея: «Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду». «Ты слышишь: «не удерживай» — значит я умру», — сказал Достоевский жене и закрыл книгу… За два часа до смерти он передал ее своему сыну Федору.

Но вот что, пожалуй, самое интересное: герои произведений Достоевского читают и цитируют именно этот Новый Завет, изданный в 1823 году, который был неизвестен массовому российскому читателю. Все евангельские эпиграфы в романах Достоевского — тоже из этого перевода.

В романе «Преступление и наказание» есть такие строки: «На комоде лежала какая‑то книга… Это был Новый Завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете». Эпизод воскрешения Лазаря Сонечка Мармеладова читала Раскольникову как раз по ней.

Одним словом, русский перевод Нового Завета 1823 года пришел к широкому российскому читателю через тексты произведений Достоевского…

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 146 (7475) от 09.08.2023 под заголовком «Настольная книга Достоевского».