Национальное достояние. Как работает народный музей «А музы не молчали...»
Казалось бы, сколько уже сказано о народном музее «А музы не молчали...». Но как не вспомнить о нем сегодня, в блокадные дни! Музей находится в школе № 235 им. Д. Д. Шостаковича на набережной реки Пряжки. Вроде и в центре города, в Большой Коломне, а как будто бы на отшибе, в стороне от транспорта...
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
- Ежедневно у нас проходят две-три экскурсии для самых разных посетителей. Люди приходят к нам по предварительному звонку, - поясняет руководитель музея Ольга Прутт. - Кроме того, в залах постоянно идет работа детских кружков, хора, театральной студии. Увы, у нас нет возможности принимать одиночных гостей: мы бы с удовольствием, но экспозиция открытая, а смотрителей нет...
Музей постоянно пополняется. Не так давно сюда принесли крохотную, почерневшую от времени шкатулку, украшенную в японском стиле. Когда-то, в 1942-м, ее не выпускал из рук истощенный, еле живой мальчик, которого доставили в детский приемник на Васильевском острове. Его нашли девушки-дружинницы у тела погибшей матери. Никто не знал, сколько времени ребенок провел там в полном одиночестве. На вид ему было не больше трех лет. Его подкормили, а затем отправили по Дороге жизни на Большую землю.
Ни фамилия, ни судьба его неизвестны, а шкатулку сохранила врач Александра Николаевна Карамышева. К ней ребенок особенно привязался, повсюду ходил за ней, держась за подол ее белого халата. Она стала словно бы его второй мамой. А когда мальчика отправляли в эвакуацию, на прощание он отдал ей шкатулку. Прошли годы, и дочь врача, Зоя Владимировна Карамышева, разбирая мамин архив, поняла, что эту реликвию непременно надо отдать в музей...
Зная, что здесь все будет бережно сохранено, родственники передают сюда целые домашние архивы. Например, недавно поступили материалы музыковеда Андрея Крюкова, писавшего о музыке в осажденном городе, и архив писательницы Тамары Сталевой.
Передают много книг, журналов - то, что в войну не сожгли в печках-буржуйках. То, что помогло пережить блокаду...
Весь январь наполнен в музее самыми разными событиями. В день прорыва блокады прошла «Свеча памяти». Затем - классные часы, которые в этом году посвящены дневнику юного ленинградца Миши Тихомирова. Читать его будут сами ученики. Записи, которые вел их сверстник с октября 1941 года, обрываются 17 мая 1942-го, когда он погиб во время артобстрела на Международном проспекте. Его дневник - взгляд подростка на то, что происходит в городе. Записи сохранила его сестра.
Финалом блокадных дней в музее станет театрализованное представление 31 января, основанное на документах из его коллекции. Откроются две выставки. Одна посвящена блокадному мальчишке Виктору Конецкому, ставшему известным писателем, и всей его семье. Вторая - поэтессе Наталье Крандиевской-Толстой, создавшей в блокадном городе цикл стихов «В осаде»...
В прошлом году «А музы не молчали...» отметил свой полувековой юбилей. Для стоявшего у его истоков учителя Евгения Линда, сына ополченца, погибшего в 1942-м в боях за Ленинград, создание экспозиции было подлинным делом всей жизни. А название музею предложил актер Анатолий Королькевич, солист Театра музкомедии: именно так называлась его книга, посвященная искусству блокадного Ленинграда.
- Для начала нужно понимать, кто это такие, жители блокадного города, - говорит Ольга Прутт. - Недаром у входа в музей - скульптура «Блокадная мадонна», созданная Михаилом Звягиным, который в блокаду был ребенком. Трагический, кричащий образ обессиленной, голодной матери, потерявшей своего сына... Ей не на кого надеяться, ее взгляд - это стон, несущийся над осажденным городом...
Мы рассказываем о том, что людей спасал в блокаду их внутренний духовный запас. Стихи, книги, песни, которые они знали. Чем богаче у человека духовный мир, тем легче ему выжить... Но для нас важен и быт того времени. Наша экспозиция - своего рода комментарий к эпохе.
Зеркало, пробитое осколками. Довоенная карта Германии, которую передал девочке, выступавшей в госпитале, раненый солдат. Часть ее залита кровью... Рукописная афиша спектакля «Анна Каренина». Уличный репродуктор с Синопской набережной: его сняли в 1981 году с дома, пошедшего на капремонт. Стекло из дома на площади Труда, на котором остались следы от наклеенных в блокаду крест-накрест полосок.
За каждым экспонатом - судьба. Например, буржуйка композитора Бориса Асафьева. На фотоснимке 1942 года, на котором он, сидящий за роялем, изображен в тулупе, шапке и валенках, на полу видна как раз эта самая буржуйка. Она была сделана мастером-жестянщиком, которого композитору порекомендовал директор Института театра и музыки. По словам самого Асафьева, когда топилась печурка, он садился на пол на разостланную шкуру и писал на табурете...
А многие ли знают, что во время блокады в Соляном городке находилась экспериментальная фабрика грампластинок? Их тоже можно увидеть в экспозиции. Например, запись концерта агитвзвода Армейского дома Красной армии «Лети, моя пуля» или песни композитора Бориса Гольца, умершего от голода.
Особая часть музея - детский уголок. Игрушки, детские рисунки, письма, записи, дневники. Творчество отвлекало от блокадных ужасов.
Особый экспонат связан с первым исполнением в блокадном Ленинграде Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Школьница Люба Шнитникова, работавшая в госпитале, после исполнения симфонии подарила дирижеру Карлу Элиасбергу цветы. Их вырастил в Лесном ее дедушка ученый Захар Френкель. В букет она вложила записку: «Глубокоуважаемому Карлу Ильичу Элиасбергу с признательностью за сохранение и исполнение симфонической музыки в осажденном Ленинграде. Семья Шнитниковых, 9 августа 1942 года». Когда создавали экспозицию «А музы не молчали...», Элиасберг передал сюда эту записочку.
Не так давно побывавший в музее дирижер Фабио Мастранджело воскликнул: «Это же национальное достояние!». С этим нельзя не согласиться. И хотя он и входит в Союз музеев России, все равно остается школьным.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 013 (6366) от 25.01.2019 под заголовком «Музы сопротивления».
Комментарии