Как простые петербуржцы противостоят приказу Минздрава

Милая аптекарша озадаченно повертела в руках рецепт: «Скоро штампики ставить будет негде. Будем лепить поверх старых. Место сэкономим». На стандартном сером рецептурном бланке появился очередной оттиск «лекарство отпущено», адрес аптеки и подпись фармацевта.

Фото: Виктор Бартенев/ИНТЕРПРЕСС

Гонка за рецептом

Сцена эта повторяется дважды в месяц. Каждая отметка на обороте рецепта символизирует очередную коробочку проданных таблеток. На рецепте уже 9 штампиков. Когда их будет 24, надо будет думать, как быть дальше.

Лет пятнадцать назад выяснилось: этот препарат мне придется принимать отныне и, наверное, до конца жизни. Причем ни резко менять дозу, ни тем более резко прекращать прием нельзя: если и появится необходимость, то только постепенно - в течение недели по чуть-чуть увеличивать или уменьшать дозу. В общем, жизнь стала зависеть от коробочки с таблетками. Причем от импортной. Подходящих отечественных лекарств не оказалось.

Помнится, лет через пять после начала приема Россия отказалась от экспорта ряда препаратов, среди которых оказался и мой «любимый». Ну и шорох же начался среди нас - товарищей по несчастью. Все бросились в единственный в городе центр, куда можно попасть лишь по направлению из районной поликлиники, которая такого направления практически не дает. Пробирались к врачу кто как мог: по звонку, ползком, силой врываясь в кабинет. Врач все понимала и, не раздражаясь, не ругаясь, переводила пациентов на другие снадобья. Тот стресс почти стерся из памяти. А вспомнился осенью прошлого года в связи... с новым стрессом.

Ведь говорила же аптекарша, что грядут какие-то рецептурные перемены. Долго говорила: мол, нужно получить новый рецепт, скоро отметка врача о постоянном приеме перестанет действовать. Да разве кто-то слушает немного невнятные слова сотрудницы аптеки, сказанные вскользь в коротком промежутке между походом к стеллажу за коробочкой и щелканьем по кассе?

В конце года выяснилось, что именно она имела в виду. Выяснилось внезапно, когда срочно потребовалось пополнить запасы лекарства - не осталось ни крошки. В аптеке заявили, что рецепт давно просрочен, что если они и могут продать коробочку, то исключительно из человеколюбия. Но при этом изымут рецепт.

- Приказ Минздрава вышел, - пояснила фармацевт. - Переходим на принцип: по рецепту на каждую коробочку. Продавая лекарство, я должна изымать рецепт.

Первая мысль была - броситься по старой памяти в городской центр, но там забаррикадировались и всех направляли в районную поликлинику к каким-то мифическим «лечащим врачам». Вот тогда-то и начался настоящий стресс. В воображении рисовалась картина: дважды в месяц нужно как-то попадать на прием к специалисту районной поликлиники, который один только и может выписать рецепт. Причем номерков, как правило, не бывает ни за неделю, ни за две.

- Приходите каждый день ровно в одиннадцать. Возможно, будут номерки, - посоветовали в регистратуре.

Чтобы выиграть время, пришлось отдать старый проверенный рецепт со словом «постоянно» за одну коробочку. Вторая перепала по счастливому стечению обстоятельств. Просто удалось набрести на аптеку, где никто еще не слышал про приказ Минздрава, да и вообще не потребовал никакого рецепта. Благословенное место. Вот только коробочка с нужными таблетками там была последней. Рецепт на третью коробочку посчастливилось выпросить у участкового терапевта. При этом врач сказала, что делает огромное исключение, но больше никаких послаблений: только у специалиста.

Можно и на годик

Тогда-то от досады и родилось истеричное письмо в Минздрав РФ, в котором точек не было - только восклицательные и вопросительные знаки.

Не прошло и недели, по электронной почте пришел ответ, подписанный заместителем директора департамента лекарственного обеспечения С. В. Семечевой. Действительно ответ, а не отписка. Признаться, это было потрясением. Чиновники на пальцах объясняли, что именно они имели в виду своим приказом и как надлежит поступать всем, кто вынужден принимать лекарства постоянно.

И главное, Светлана Семечева (или тот, кто готовил текст ей на подпись) сообщала, что новая норма в полной мере относится лишь к нейролептикам, анксиолитикам (транквилизаторам), снотворным, седативным средствам, антидепрессантам... А иные препараты (в том числе и нужный мне) можно приобретать и по щадящим правилам. Так, лечащий врач может, если захочет, выписать рецепт на год, но не больше. При этом фармацевт обязан отмечать каждую коробочку штампиком на рецепте.

Когда наконец нашелся талончик к специалисту, это письмо было представлено ему раньше, чем даже статталон. Но специалист(ка) читать не стала. Пересыпая свою речь уменьшительно-ласкательными суффиксами, она убеждала, что для нее главное - не письма кому-то и даже не приказы Минздрава, а распоряжения начальства. А начальство ни про какие «рецептики на годик» ей не говорило.

Разговор продолжался минут 15. Для районной поликлиники практически VIP-обслуживание. Наконец, решили идти к главврачу. Там просидели еще минут 15. Главврач тоже не стал читать письмо: поглядывал без неприязни, но в руки не брал. Зато звонил кому-то. И звонил, и звонил... Через каких-то полчасика рецептик был выписан. На годик.

Беречь тонкую китайскую вазу или древний пергаментный свиток - это ерунда. Беречь клочок плохой серой бумаги, на которой печатают бланки рецептов, следить, чтобы очередной чернильный оттиск не просочился насквозь, чтобы небрежную надпись «действителен в течение года» можно было прочитать 24 раза - вот это дело, достойное хронического больного.

Отдал приказ - объясняйся!

Отдать приказ или выпустить закон, а потом вдогонку писать разъяснения, как именно надлежит понимать сей документ, - это, похоже, в стиле нынешнего управления во всех отраслях жизни России. И медицина с фармакологией не исключение.

Приказ Минздрава № 403 Н, о котором идет речь, вышел в свет 11 июля 2017 года. И, разумеется, он преследовал самые благие цели: упорядочить торговлю лекарствами, облегчить контроль за аптечными сетями, создать условия для получения корректной статистики. Но, судя по информации самого Минздрава, распространяющего письма-разъяснения, не все поняли его стремления. До сих пор не иссякает поток обращений от пациентов и самих аптечных сетей с просьбой объяснить ту или иную норму приказа.

Так, даже через полгода Минздраву пришлось особо оговорить: этот приказ № 403 не требует от аптек испрашивать у пациента рецепт на лекарственный препарат, который зарегистрирован как безрецептурный. И вообще цель - всего лишь прописать, какие препараты на каких рецептурных бланках надлежит выписывать, и установить для аптек сроки хранения рецептов. И не было цели вводить дополнительные ограничения на оборот лекарств. Выходит, что даже эта простая мысль в приказе прослеживается не очевидно.

Сроки хранения рецептов установлены на все группы лекарств: наркотические и психотропные из 1-го списка - пять лет; из 2-го и 3-го, а также льготные - три года; из прочих списков - три месяца. Причем на обороте каждого рецепта должно быть записано: наименование аптечной организации; торговое наименование, дозировки и количество отпущенного препарата; ФИО аптекаря и его подпись. А если препарат из списка контролируемых, то и данные о покупателе.

Как разъясняет Минздрав, аналогичную информацию аптечный работник обязан записывать и на рецепте, выдаваемом на год. И, похоже, пока еще никто из руководителей аптечных сетей не попросил министерство объяснить, как все это 24 раза может поместиться на клочке бумаги? И кто сможет разобрать записи потом, через год, когда (как записано в правилах) использованный рецепт должен быть принят аптекой на хранение?

Материал был опубликован в газете под № 113 (6222) от 27.06.2018 под заголовком «Коробочка».