Михаил Рутман

Город 18 июля 2016

Хлестаков «с Лубянки»

Дело гоголевского Хлестакова живет и побеждает. Наши граждане по-прежнему трепещут перед чинами, званиями и наименованиями серьезных ведомств. Приходит некий гражданин, заявляет, что он представляет одну из могущественных государственных структур.

Иллюстрация digitalconsumator/shutterstock.com

Именно такой человек в начале марта нынешнего года предложил свои услуги одной из коммерческих структур, которая занимается установкой терминалов оплаты на железнодорожных вокзалах. В какой-то момент в ее отношениях с ОАО «РЖД» возникли проблемы, которые требовали разбирательства в арбитраже. Под угрозой были коммерческие интересы этого ООО. Его руководство, разумеется, понимало, что суды длятся долго и исход разбирательства непредсказуем. А потому лучше обойтись без суда.

Представлявший интересы фирмы Зиновий Монастырский в поисках решения проблемы обратился к своему старому знакомому Дмитрию Турченко. Хорошо подумав, тот ответил, что у него есть на примете весьма влиятельный человек. Звали его Вячеслав Буханов. При встрече он представился высокопоставленным сотрудником ФСБ, курирующим МЧС. Привел с собой и «коллегу из аппарата на Лубянке», который, правда, узнав суть дела, несколько стушевался и быстро ушел.

Буханов, напротив, вел себя уверенно, заявил, что все проблемы решаемы, вопрос только в цене. А она ни много ни мало 3 миллиона рублей. Сами, дескать, понимаете – надо «подмазать» московское начальство как в РЖД, так и в ФСБ...

Как честно признается Монастырский, поначалу представительный вид собеседника произвел на него впечатление, и он пообещал нужную сумму предоставить. После этого началось откровенное давление – Турченко стал звонить, сообщая, что Буханов просит ускорить выплату, иначе дело не двигается. Последовали еще две личные встречи – 21 и 22 марта. Буханов заверял, что ждать больше не может, Монастырский просил уточнить сроки решения проблемы...

Встречи эти проходили под контролем сотрудников ФСБ. Незадолго до того Монастырский, которого чрезмерная активность «спасителя» несколько смутила, обратился к ним с заявлением проверить их «коллегу». Надо сказать, что если бы он действительно таковым являлся, то, по закону, дело должно было быть передано для расследования в Следственный комитет. Но оказалось, что Буханов к ФСБ никакого отношения не имеет.

Был он человеком вполне благополучным. Занимал должность заместителя генерального директора строительной фирмы. Имел несколько квартир и дачу, ездил на «Лексусе». Такие же машины имели его жена и взрослая дочь. А к правоохранительной системе некоторое отношение имел – в середине девяностых год служил в службе наружного наблюдения питерской милиции. Работа эта, как известно, весьма творческая – опера из «наружки» живут под различными легендами, пользуясь документами прикрытия всевозможных ведомств. В том числе и ФСБ.

Последняя легенда Буханову, видимо, так понравилась, что, даже покинув службу, он для всех близких остался чекистом. Причем весьма высокопоставленным. Посему Турченко на голубом глазу его и рекомендовал как действующего сотрудника могущественной структуры, который реально может повлиять на решение сложного вопроса.

Надо ли говорить, что Буханов попросту блефовал. Как признавался впоследствии, он прекрасно понимал, что никакой проблемы решить не может. Попытался было прибегнуть к помощи того самого приятеля, которого привел на первую встречу с Монастырским Тот, разумеется, тоже никаким чекистом не был, просто когда-то служил в милиции. Он сразу понял, что задача ему не по зубам, потому тогда так быстро и ушел. Повторил отказ и при новом обращении. А больше Буханову обращаться было и не к кому.

Имел он, правда, слабую надежду, что проблема как-нибудь рассосется сама, и тогда все 3 миллиона будут его. А если бы так не получилось, то, по его словам, он 2 миллиона предполагал вернуть Монастырскому, а миллион оставить себе, объяснив, что уже потратил его на «нужных людей».

23 марта в кафе на Невском Монастырский передал Турченко пакет с «куклой», изображавшей 3 миллиона рублей. А через несколько минут с ним уже беседовали сотрудники ФСБ. Ему популярно объяснили, что приятель использовал его втемную, и предложили принять участие в оперативном эксперименте. В тот же день в кафе на Лиговском он передал пакет Буханову. Тот разоткровенничался и признался, что собирается Монастырского «кинуть». А через несколько минут на его руках сомкнулись наручники.

По дороге на Литейный, 4, он умудрился отправить SMS жене и одному из друзей. Писал, что задержан, и просил найти адвоката. Друг, желая ему помочь, посоветовал «почистить» содержимое электронной почты. Потом, когда эту переписку прочитали чекисты, они сделали однозначный вывод, что задержанный может уничтожить возможные доказательства. Этот аргумент показался существенным и суду, избиравшему Буханову меру пресечения. Он был арестован и провел в камере два месяца.

Обвинение ему было предъявлено в покушении на мошенничество в особо крупном размере. Суд признал его виновным, но, учитывая чистосердечное признание вины, счел возможным избрать наказание, не связанное с лишением свободы. Буханов приговорен к 3 годам условно с испытательным сроком 3 года. Нельзя, однако, исключить, что своей легендой он в корыстных целях пользовался и раньше. Если кто-то может что-нибудь о таких его «подвигах» сообщить, его с интересом выслушают на Литейном, 4.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 128 (5745) от 18.07.2016.