Голос с орбиты. Если нам до МКС не дозвониться, то космонавтам до нас — запросто
В Петербурге прошел трехдневный девятый по счету «КосмоСтарт» — форум, где хоть молодой ученый, хоть студент, хоть младший школьник могут напрямую задать вопрос космонавту или представителю космической отрасли. В этот раз довелось узнать, что полет на Марс пока — изощренный способ самоубийства, а космонавтом иногда становятся «по приказу». И все это не отменяет мечты ни о профессии, ни о Марсе.
ФОТО K8 on Unsplash
Всероссийский форум космонавтики и авиации «КосмоСтарт» — проект Государственного университета аэрокосмического приборостроения (ГУАП), его поддерживают «Роскосмос», Санкт-Петербургская региональная организация Федерации космонавтики России. Впервые основной площадкой стал Музей связи имени Попова, а вообще, по традиции, лекции, мастер-классы, хакатоны проходили в самых разных местах города, в том числе в школах.
За девять лет участниками «КосмоСтарта» стали более 15 тысяч человек, напомнила ректор ГУАП Юлия Антохина (и это только «очные», а есть онлайн-зрители): кто‑то из вчерашних школьников поступил в вуз, кто‑то из вчерашних студентов уже работает на предприятиях «Роскосмоса».
Минувший форум был посвящен 90‑летию со дня рождения Юрия Гагарина. После него в космосе побывали немногим больше 600 человек из разных стран. Из них около 30 были гостями «КосмоСтарта». Двое из них прямо сейчас находятся на МКС — Алексей Овчинин (у него идет четвертый полет) и выпускник петербургского Военмеха Иван Вагнер (второй полет).
Всего же в российском экипаже на МКС три человека: Александр Горбунов присоединился в сентябре, добравшись на многоразовом Crew Dragon. Александра ждали на орбите еще в августе, но старт откладывался. «Союзы» в этом смысле надежнее, прокомментировали гости нынешнего «КосмоСтарта» Сергей Прокопьев и Валерий Токарев, летчики-космонавты, Герои России.
— Старт «Союза» почти всегда гарантирован. Если задержка случится, то минимальная, — поясняет Прокопьев. — У американских кораблей больше ограничений по погоде. Dragon почти никогда вовремя не взлетал. Когда говорят: «Мы летим в августе», — я понимаю: ну, наверное, после сентября.
Связь с МКС, традиционная для форума, была — но такая: собравшиеся в музее 300 участников прекрасно видели-слышали трех космонавтов на МКС, они нас — нет. Правда, когда все уже смирились с несовершенством технологий, Алексей Овчинин просто позвонил с орбиты на мобильник.
— Космонавты могут дозвониться куда угодно, — прокомментировал Валерий Токарев, кивая в сторону Сергея Прокопьева.
Дело было так. Несколько лет назад Токарев, вообще‑то летчик-испытатель, тестировал с коллегами на Северном полярном круге самолеты-амфибии. Поздно вечером пошли перекусить в какое‑то кафе. Звонок на мобильный: с МКС Сергей Прокопьев и Олег Кононенко привет передают.
— Мы просто мониторили ту экспедицию летчиков на малых летательных аппаратах, просчитали, на каком аэродроме приземлятся и когда примерно ужинать пойдут. И позвонили, — рассказывает Прокопьев.
Вообще ему довелось вот так, по связи (только видеосвязи), наблюдать, как внук говорить-ходить учится. Улетал, когда ему восемь месяцев было.
Гости этого года Токарев и Прокопьев — представители разных поколений российских космонавтов. Между первым полетом первого и первым полетом второго почти два десятилетия. Токарев впервые полетел, когда еще не было МКС — вообще‑то он участвовал в ее сборке: добирался на «шаттле» «Дискавери», доставлял оборудование. А Прокопьев — один из долгожителей на МКС: провел во второй экспедиции больше года.
У обоих по два полета, с выходами в открытый космос.
— Часто спрашивают: страшно ли выходить, когда открывается люк? Не очень, — делится Прокопьев.
«Не очень», потому что дело привычное, похожее на выход из самолета с парашютом. Только в отличие от «обычных» прыжков с парашютом космонавт в состоянии свободного падения должен решать математические задачи, проходить психологические тесты и наговаривать все на диктофон. Желательно без тех слов, которые обычно в стрессовой ситуации срываются с языка.
Сергей Валерьевич, уроженец Свердловска (Екатеринбурга), в детстве хотел стать строителем, хирургом, каскадером, циркачом-дрессировщиком. В космонавтику пришел из тяжелой бомбардировочной авиации. Спустя два года после поступления в отряд космонавтов мама спросила: «Сережа, ты, наверное, плохо учишься? Два года прошло, а ты еще не в космосе». «Мам, ну тут особенность такая, сначала надо лет десять поучиться».
Валерий Иванович первый раз полетел в космос в 47 лет. «В космонавты» не планировал, хотел быть военным летчиком, что неудивительно: родина — военный городок ракетного полигона Капустин Яр в Астраханской области.
— А космонавтом стал, потому что… Просто вызвал начальник управления, ему разнарядка пришла: отобрать кандидатов из числа летчиков-испытателей не старше 35 лет, чтобы был здоров и не дурак.
Космонавт Токарев говорит: «Если бы выбрал другую профессию, — это был бы уже не я». Препятствий было много: Советский Союз распался, многое рушилось. Не раз возникал вопрос: если все рухнет окончательно, в какое направление идти?
— Всегда гнал эту мысль. Говорил себе: нет, сначала иди до конца, а потом уже будем думать.
Традиционная встреча-беседа с космонавтами называется «Героями не рождаются, героями становятся», но героями они себя не считают, и не из скромности.
— Я понимаю, что занимаюсь экстраординарным делом, — говорит Прокопьев. — Но к нему долго готовишься. В авиации есть такое выражение: «Если в полет идешь как на подвиг, значит, ты к полету не готов».
— Скорее, можешь сказать себе «молодец» — если предвидел ситуацию либо справился с непредвиденной, — добавляет Валерий Токарев. У него такого больше в военной авиации случалось. А в космосе… ну разве что задним числом что‑то вспоминается. Например, когда с Биллом (Уильямом Макартуром) выходили в открытый космос в американских скафандрах. Вышли, поработали. Оказалось, что скафандры вообще‑то конструировались с расчетом на то, что их помогает надевать третий. А не было третьего, и так справились.
Вот ради чего геройствовать бы не стали, так это ради полета на Марс в один конец — в качестве создателей колонии. Прокопьев считает, что сейчас полететь в один конец — «такой способ самоубийства изощренный». Надо все делать последовательно: для начала освоить технологии на Луне. «Пока это популизм для привлечения инвестиций, и я не считаю, что это правильно». Валерий Токарев согласен: «Не наш метод». Говорит: отправляя на задачу, ищешь возможности, чтобы вернулись, а пока отправка на Марс «противоречит человеческой жизни».
— Перед «Роскосмосом» поставлено очень много задач, — сообщает Прокопьев «повестку». — Например, увеличить спутниковую группировку, а значит, надо перестроить промышленность — делать заводы по конвейерному производству спутников. Есть доктрина развития космонавтики — полеты на Луну, новая космическая станция, новый пилотируемый корабль, новый ракетоноситель.
И все это — в короткие сроки: отставать нельзя, паузы невозможны. Космонавты говорят: были планы отказаться от МКС и года за три-четыре запустить станцию российскую. Но стало понятно, что пауза в эти три года может оказаться критичной для пилотируемой космонавтики.
Поэтому МКС будет эксплуатироваться как минимум до 2028 года. Первые модули орбитальной станции планируют запустить в 2026 – 2027 годах.
…А пока космонавты общались со школьниками и студентами, параллельно в другом зале проходило заседание консорциума «Аэрокосмические системы нового поколения», созданного при ГУАПе: специалисты обсуждали перспективные бортовые вычислительные системы.
Читайте также:
Подарки космонавтам доставлены: «Прогресс МС-29» пристыковался к МКС
Прогресс «Прогресса». О планах развития и перспективах госкорпорации «Роскосмос»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 226 (7802) от 28.11.2024 под заголовком «Голос с орбиты».
Комментарии