Три загадки экономики
В нашу редакцию по-прежнему приходит много писем (большинство из них – по электронной почте). Некоторые достойны развернутого ответа. В одном из писем наш многолетний читатель Александр Мурашкин интересуется, о каких единицах идет речь, когда указывается экономический рост Петербурга и Ленинградской области, – только ли в денежных или в натуральных – штуках, килограммах, тоннах выпущенной продукции? «Подозреваю, что все-таки в рублях, – пишет наш читатель. – Но тогда какой же это рост, если цена продукции наверняка значительно возросла?»
Иллюстрация rangizzz/shutterstock.com
Внимательный читатель «Санкт-Петербургских ведомостей» интуитивно нащупал первую загадку реальной экономики: в чем «вешать» лучше – в штуках или рублях? Действительно, в северной столице цены на промышленную продукцию в марте 2016-го выросли (по данным Петростата, на 2,8% по сравнению с декабрем 2015 г.). Потребительские цены увеличились за тот же период на 2,7%. В нашем случае получается, что эффект от удорожания продукции заводов и фабрик минимален, как мы уже заметили в предыдущих публикациях, городская индустрия в январе – марте 2016 г. впервые за несколько лет показала рост на 1,8%. Этот показатель денежный, но соответствует и реальным объемам.
Однако такое совпадение бывает не всегда. Так, в 2015 году индекс цен производителей промышленных товаров составил 114,4%, в то время как индекс потребительских цен – 117,4%. В 2014-м эти показатели составляли 109,9% и 108,3%. Значит, в прошлом году продукция заводов дорожала медленнее, чем товары в магазинах, а в позапрошлом – наоборот, быстрее. Однако разница между ними не столь велика, чтобы говорить о некорректности оценки экономического роста.
Загадка вторая: что хорошо риелтору, то хорошо стране? Наши коллеги из «Делового Петербурга» инвентаризировали признаки восстановления экономики города. Один из главных – в I квартале 2016 года в новостройках Петербурга было продано 1,09 млн квадратных метров жилья. Это на 35,3% больше, чем за январь – март 2015-го.
Казалось бы, вот оно, наглядное подтверждение выхода северной столицы из периода экономического застоя. Однако рост продаж квартир в Петербурге не просто статистический факт, а самая настоящая загадка. Не секрет, что не менее трети покупателей недвижимости в нашем городе – выходцы из других регионов. А что заставляет их покидать малую родину?
Вероятно, процентов десять всю жизнь мечтали поселиться на невских берегах, чтобы каждый день прогуливаться по Невскому. Остальные 90% уезжают из областных и районных центров, потому что там попросту нет работы. По крайней мере той, на которой можно получать больше 15 – 20 тысяч рублей в месяц. И перспектив экономического развития там не просматривается. Единственный вариант – переехать в столицы, где жизнь бьет ключом и работу найти гораздо легче. Ну и, конечно, у детей внутренних мигрантов открываются куда более радужные перспективы, нежели у их одноклассников, оставшихся в регионах.
Вот вам и разгадка: активизация рынка жилья – признак ухудшения экономической ситуации в других субъектах Федерации. Хотя Петербургу такое положение дел, наверное, выгодно: больше домов возведут строители, увеличится число налогоплательщиков, потенциальных матерей и отцов, активных потребителей товаров и услуг местного производства.
Загадка третья: почему низкая инфляция это плохо? Только ленивый не упрекает наши банки в жадности: когда те выдают кредиты, проценты по ним высокие. Когда же люди приносят банкирам сбережения, ставки по ним оказываются ниже, чем было недавно. Финансисты пеняют на инфляцию, которая съедает их бонус от кредитов. Что же до депозитов, то проценты по ним с ростом цен никак не связаны – так полагают банкиры, назначающие ставки «как в США». То есть очень низкие для рублевой зоны.
Финансисты в самой Америке бьют тревогу: инфляция в стране снизилась до 2% годовых, что для США критически мало. Дело в том, что инфляция скрывает в себе не простое печатание наличности или рост цен в магазинах. Увеличение денежной массы – неотъемлемый атрибут рыночной экономики, в которой постоянно генерируется прибавочная стоимость. Любое изделие априори дороже суммы сырьевых составляющих. На цену товара в современном мире гораздо больше влияют нематериальные активы: разработки, права на патенты, маркетинг и пр. Но даже если их учесть в себестоимости товара, предпринимателю надо иметь маржу на развитие бизнеса.
Далее – как в курсе политэкономии: «деньги – товар – деньги штрих». Иными словами, государство должно постоянно подкреплять расширенное производство увеличением денежной массы. То есть – поддерживать адекватный экономическому росту уровень инфляции. Если в 2015 году американская экономика выросла на 2,4%, то двухпроцентной инфляции для поддержания роста действительно недостаточно.
В современной России инфляция (рост потребительских цен) почти всегда была впереди экономического прогресса. Вот и сейчас банкиры говорят: если вычесть из ключевой ставки 11% годовых 7-процентный рост цен, то останется почти столько же, сколько берут их коллеги за бугром. В долларах и евро, разумеется.
Прогнозируя допустимый уровень инфляции, правительство должно не переборщить. Если цены растут существенно быстрее, чем экономика, то этот процесс может перерасти в гиперинфляцию. Подобное мы пережили в 1990-х.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 093 (5710) от 27.05.2016.
Комментарии