Свет на дне бутылки
Импортозамещение стало едва ли не главным словом и одновременно лозунгом нашего времени. На тему того, как прекрасно развернут свои мощности российские заводы, которым раньше мешал дышать заграничный конкурент, вот-вот защитят сотни диссертаций, напишут десятки книг и, быть может, снимут производственный сериал в духе позднесоветских времен. В первые рабочие дни нового года нас обрадовали тюменские товарищи, которые довели идею импортозамещения до идеала. Скоро в заснеженном краю начнут выпускать бутылки премиум-класса для коньячных изделий. Какой бы импортный коньячный спирт ни наливали внутрь ударники пищепрома, форма алкоголя в любом случае будет отечественной.
ФОТО Tashatuvango/shutterstock.com
Пять шагов назад
Если трезво взглянуть на ситуацию с импортозамещением в российской экономике, то лучше сказать по Станиславскому: «Не верю». Если отечественные промышленники реально хотели заменить своими товары зарубежные на российском рынке, то необходимо было еще года три назад предпринять следующие шаги:
а) Создать внутрикорпоративные фонды для венчурного финансирования принципиально новых проектов. Нельзя на старой базе строить новые трамваи, автомобили и даже снегоуборочные машины.
Но одних фондов мало: в структуре корпораций должны были возникнуть обособленные подразделения, специалистам которых была бы дана максимальная свобода в инженерно-технической и экономической фантазии. Нельзя навязывать старые стандарты управления системе завтрашнего дня. Именно так в 1930-х поступила мощная американская корпорация General Motors, пригрев в своей структуре молодую фирму по выпуску тепловозов EMD. Вопреки, кстати, мнению тогдашних экспертов рынка, делавших ставку на проверенные паровые технологии. Если бы GM не рискнула, американцы до недавнего времени катались бы на паровозах, одетых в модерновые кожухи.
б) Сформировать отраслевые фонды взаимного кредитования предприятий, чтобы не зависеть на все сто от международного рынка и ставок Центробанка. Государство тоже могло бы создать фонды поддержки реального сектора, но рассчитывать на эти ресурсы в любом случае могли не все игроки рынка.
в) Мобилизовать трудовые ресурсы. Давно было понятно, что существующая в России система подготовки кадров всех уровней – от рабочего до инженера – провисла где-то между социализмом и капитализмом. Молодежь учат одному, а работодатели хотят получить другое. Однако вступать в кооперацию с вузами и колледжами отечественные предприятия не спешили: подобные проекты даже в Петербурге можно пересчитать по пальцам (в основном в сфере судостроения).
г) Убедить правительство модернизировать фискальную систему, в которой должны появиться льготы по налогообложению прибыли и имущества предприятий. Например, в части средств производства. И только после этого зафиксировать систему лет на 5 – подобно тому, как это пытаются реализовать власти сейчас.
д) Совместно с властями создать единую по всей стране систему контакта бизнеса с монополистами и региональными администрациями – и в сфере подключения к сетям, и в области земельных, градостроительных отношений, и по части проверок.
Игра на грани
Почти ничего из вышеперечисленного выполнено не было, а сейчас перестраивать систему уже поздно. Государственные ресурсы мобилизованы на корректировку валютного курса, из-за чего международные резервы России сократились до уровня 390 млрд долларов (почти в полтора раза меньше, чем годом ранее).
Корпорации и бизнес весь прошлый год выводили капиталы из России. Ближе к Новому году Банк России повысил прогноз чистого оттока капитала из страны за 2014 год с 128 миллиардов до 134 млрд долларов. Напомним, что такой показатель характеризует разницу между ввезенными в страну и вывезенными из нее деньгами.
Петербург в этой ситуации выглядит чуть лучше соседей. По данным Петростата, в январе – ноябре прошлого года инвестиции предприятий в основной капитал выросли на 19% в годовом исчислении.
Но даже в петербургской статистике можно найти тревожные нотки. Прибыльность бизнеса в северной столице падает: сальдированный финансовый результат наших предприятий в январе – октябре 2014 года (более свежих данных пока нет) упал на 9% в годовом исчислении.
Общий объем кредиторской задолженности компаний северной столицы (с учетом обязательств перед банками) на 1 ноября 2014 года составил 5,6 трлн рублей. За год до этого предприятия были должны 4,2 триллиона. Растут и суммы невыплат петербургским компаниям: на 1 ноября прошлого года совокупная дебиторская задолженность по региону достигла 2,5 трлн рублей, в то время как на 1.11.2013 г. составляла лишь 1,8 триллиона. Темпы роста межкорпоративных долгов в Петербурге впечатляют: в совокупности «дебиторка» и «кредиторка» за год выросли на 26%.
Дефицит оборотных средств вкупе с ростом ключевой ставки ЦБ РФ до 17% годовых поставил всю российскую промышленность в сложное положение. С одной стороны, выросли операционные расходы (на сырье, топливо и пр.); с другой – деньги оказались слишком дорогими. Своих почти нет, а займы корпоративным клиентам банки дают под 35 – 40% годовых.
Министр экономического развития Алексей Улюкаев назвал новые ставки коммерческих банков по кредитам экстремальными, а наиболее откровенные бизнесмены – убийственными. Российский бизнес-омбудсмен Борис Титов констатировал тот факт, что вся отечественная индустрия находится в преддефолтном состоянии.
«Власть одинаково боится и гиперинфляции, и дефолтов с последующими всплесками безработицы, – подытожил сопредседатель совета директоров инвестиционной компании «Третий Рим» Андрей Мовчан. – Такая ситуация может привести к национализации компаний с высокой долговой нагрузкой».
Самое время вспомнить о фондах поддержки промышленности, которые созданы в прошлом году по всей стране. Увы, размер такого «кошелька» был запланирован более чем скромным – до 30 млрд рублей. Для сравнения: оборот промышленных предприятий одного только Петербурга в январе – ноябре 2014 г. достиг 2,4 трлн рублей.
КПД паровоза
Впрочем, проблема выпуска новых товаров упрется не только в дефицит финансов. На втором по важности месте – нехватка кадров. Казалось бы, индустриальным корпорациям надо срочно учить новый персонал, которому предстоит выйти на передовую импортозамещения.
На деле все обстоит иначе. По данным кадрового агентства HeadHunter, уже в 2014 году 45% опрошенных экспертами руководителей российских компаний планировали оптимизацию штатной численности персонала. Читай – сокращение. Первыми под удар попали «стар да млад»: те, кто уже не может тянуть лямку, и те, кто толком ничего не умеет.
По данным другого агентства – Superjob.ru, в Петербурге растет число фирм, которые намерены сократить штат. Если летом увольнять персонал планировал лишь каждый десятый работодатель северной столицы, то к зиме таких стало в два раза больше. Как следует из исследований этой компании, решающими месяцами на рынке труда станут февраль и март 2015 года. Возможно, время поиска новой работы в среднем увеличится на 50%, для выпускников без опыта работы – в два раза. Наибольшие проблемы будут испытывать выпускники вузов с гуманитарными специальностями.
На поверку выходит, что развиваться заводам и фабрикам не на что, не говоря уже о серьезном техническом перевооружении. Резервов нет, новые кадры не подготовлены, технологии не внедрены, налоги не снижены, административные барьеры не сняты. В таких условиях импортозамещение у нас пройдет с КПД паровоза, если и вовсе состоится.
Правда, Петербург показывает удачный пример развертывания выпуска продукции в кратчайшие сроки и без особых затрат со стороны отечественных предприятий. Так, недавно на улицы города вышел красивый трамвай made in St. Petersburg. Почему автор этих слов позволил себе написать по-иностранному? Да потому что в трамвае этом собственно российского нет почти ничего – только сборка. Зато шильдик – наш! По сути, это та же коньячная бутылка, выпущенная в Тюмени: по форме – отечественная; по содержанию, скорее всего, импорт.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 005 (5378) от 16.01.2015.
Комментарии