Съезд народов России
Общественная активность петербуржцев концентрируется вокруг развития транспортной инфраструктуры. Иного и быть не может: за минувшие четверть века город оброс микрорайонами, где скоро будут проживать миллион человек. А обещанных дорог нет: жители Бугров мечтают дожить до продления Гражданского проспекта, новоселы бывшей центральной усадьбы совхоза им. В. И. Ленина в Красносельском районе – проспекта Ветеранов. Оба эти проекта требуют строительства путепроводов, а денег в городской казне на все виадуки не хватает. Основную причину отставания инфраструктурного развития многие видят в росте численности населения. И прежде всего – за счет приезжих. Но так ли это плохо?
ФОТО ronstik/shutterstock.com
Западный дрейф
Внутреннюю миграцию в России остановить или как-то контролировать невозможно. Хотя, конечно, ее масштабы на фоне малонаселенности отечественной глубинки весьма впечатляющие. По данным российского демографа Юлии Флоринской, население Чукотки за минувшие четверть века сократилось более чем наполовину, Магаданской области – на 40%, в ряде других регионов потери оцениваются десятками процентов. Масштабы «западного дрейфа», как называет это явление ученый, достигают 60 – 80 тыс. человек ежегодно. Суммарные масштабы такого дрейфа с начала 1990-х составили около 3 млн человек. Регионов, способных удержать население, даже в европейской части России осталось немного.
Среди северных регионов страны только Ханты-Мансийский АО и Ямало-Ненецкий АО имеют близкий к нулевому миграционный баланс, у остальных северных территорий – устойчивая убыль. На северо-западе России в лидерах чемоданного настроения – Мурманская область, чье население с советских времен сократилось более чем на треть.
Причин массового отъезда россиян с насиженных мест много, назовем основные. Первая – сокращение армии, начавшееся еще в конце 1980-х. Выходцы с Украины, из Белоруссии, Прибалтики возвращались с «северов» в знакомые с детства места.
Вторая – сокращения персонала градообразующих предприятий, у которых в небольших городах не было альтернативы. Города Кузбасса и севера Свердловской области, Воркута, Игарка и другие бывшие «клондайки» советской экономики больше не могли обеспечить своим жителям доходы. Люди продавали квартиры, за сколько могли, и радовались возможности купить комнатку в коммуналке в Москве или Петербурге.
Третья – отсутствие перспектив. Когда внутренние мигранты продавали трехкомнатные квартиры под сто квадратных метров в Ангарске ради угла в петербургской коммуналке, они думали не о себе – о детях. Даже элитная квартира без перспектив трудоустройства на хорошую работу не может служить опорой завтрашнего дня. Так получилось, что работа вся сконцентрирована в столицах – о том, почему так, чуть ниже.
Четвертая причина отъезда – плохая инфраструктура. Даже райцентры, в советские годы считавшиеся островками «уездного благополучия», теперь содержатся крайне плохо. Проблемы с водоснабжением, отоплением, канализацией так и не решены, а дороги разбиты. Общественный транспорт – явление фрагментарное, поэтому надо покупать автомобиль. Так не лучше ли уехать из города своего детства туда, где за те же деньги вам обеспечат лучшие бытовые условия?
Пятая – зарплаты. Здесь сложилась устойчивая формула: среднестатистический москвич получает в полтора-два раза больше петербуржца. А тот в свою очередь во столько же больше жителя Екатеринбурга или Нижнего Новгорода. Потому что штаб-квартиры почти всех российских корпораций – от якутской «Алросы» до сибирского «Лукойла» – зарегистрированы в Москве.
Бенефициары миграции
Вслед за корпорациями переселяются в столицу и россияне. По оценкам Юлии Флоринской, с начала 1990-х гг. в Москву и Московскую область переехали почти 4 млн человек. За текущее десятилетие приток населения в Московию составит не менее 1,5 млн человек.
Второй центр притяжения россиян, существенно уступающий столичному, – Петербург с Ленинградской областью. Суммарный приток внутренних мигрантов можно оценить в 700 тыс. человек за два десятилетия, еще 100 тысяч прибыли в 2011 – 2012 гг. Почти треть миграционного прироста наших регионов обеспечил СЗФО, еще 40% – сибирские и дальневосточные субъекты Федерации.
Для сравнения: третий бенефициар внутренней миграции – Краснодарский край – приютил полмиллиона новоселов в 1991 – 2010 гг. и еще 54 тысячи – в 2011 – 2012 гг.
Притягательность «больших городов», как называли Москву и Ленинград в былые годы, объясняется не только социальными факторами. Относительно высокая зарплата – результат повышенной производительности труда в мегаполисах, которую отмечают многие урбанисты.
До 2030 года только в развивающихся странах появится 23 новых мегаполиса, а на селе останется не более 4 – 5% населения. Ранее урбанизация прокатилась по Западной Европе и США, и с 1950-х гг. по сей день число занятых в американском сельском хозяйстве упало в 4 раза. Самое удивительное, что аграрный сектор там не умер. Более того: его добавленная стоимость выросла в 10 раз. С 1975 г. число занятых в американской обрабатывающей промышленности уменьшилось на четверть, а производимая добавленная стоимость выросла в три раза.
Подобный прогресс достигнут за счет роста производительности труда – автоматизации процессов, внедрения IT-технологий, новых решений в логистике (система поставок «точно в срок») и пр. На новых предприятиях снижается энерго- и материалоемкость производства.
По данным российского экономиста и финансового аналитика Николая Кощеева, объем сырья, использованного в мире для производства одной единицы ВВП (в постоянных ценах), за три последних десятилетия сократился с 1,6 т до 1,46 т. Затраты энергии в мире в расчете на один «постоянный» доллар ВВП упали на 23%. Подобное достигается за счет модернизации производства, главным образом – в крупнейших агломерациях мира, называемых драйверами экономического развития.
Одним из таких, пусть и не очень больших по глобальным меркам, драйверов является Петербург. Как мы уже писали ранее, отгрузка продукции в расчете на одного занятого в промышленности и энергетике у нас выше, чем в Москве. Валовый региональный продукт (ВРП) северной столицы в расчете на душу населения в 2014 году оценивался в 514 тыс. рублей. Выше – только у сырьевых регионов и Москвы.
Промышленная и торговая «подушка» достаточно надежна, чтобы поддерживать на высоте городскую экономику. Неудивительно, что даже в сложные для экономики времена ВРП Петербурга остается на уровне 2,7 трлн рублей. Так что в ближайшие годы вряд ли придется рассчитывать на заморозку строек жилья в Буграх, Мурине, Новодевяткине и Кудрове: урбанизацию мегаполиса не остановить, и она экономически оправданна.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 046 (5663) от 18.03.2016.
Комментарии