Одежды горы, а надеть нечего
Российские фабрики, которые шьют спортивную одежду и для любителей, и для профессионалов, можно пересчитать по пальцам. При этом альпинисты мирового уровня нередко выбирают куртки и снаряжение, сделанные именно в Петербурге. О том, как местным производителям удается конкурировать с европейскими и азиатскими коллегами, нашему корреспонденту рассказал мастер спорта международного класса по альпинизму, генеральный директор компании Red Fox Александр ГЛУШКОВСКИЙ.
Иллюстрация Ganiba/shutterstock.com
– Александр Эдгарович, вы были одним из руководителей секции альпинизма в ЛЭТИ, где познакомились с вашим будущим партнером Владиславом Морозом. С ним вы собственноручно шили пуховые куртки и рюкзаки. Сложно ли было из этого «промысла» вырастить фирму?
– Конечно, сложно. В ЛЭТИ была очень сильная секция альпинизма и скалолазания. Мы дошли до уровня сборной СССР по альпинизму, в составе которой выезжали за рубеж, что в те годы было большой редкостью. Тогда-то мы и поняли, что в стране нет ничего из снаряжения и экипировки для разных экстремальных видов спорта.
Мы начали все делать сами: сначала для команды, потом и для друзей. Свою первую пуховку я действительно сшил собственными руками, но потом подключили к работе девушек с кафедры физвоспитания, которые строчили на швейных машинках. Когда мы одели команду, начали постепенно развивать собственное производство. Наняли профессиональных швей, арендовали площади. Сейчас у нас производства не только в Петербурге, но и в странах СНГ и Юго-Восточной Азии. Наши фирменные магазины открыты в трех частях света: Европе, Азии и Америке.
– Каковы «изюминки» вашего производства?
– Мы единственные в России получили лицензию на выпуск и ремонт изделий из ткани с мембраной, которую производит известная американская компания. Это дорогой и высокотехнологичный материал для одежды и обуви. В Петербурге мы шьем с использованием этой мембраны и куртки, и брюки, и палатки. Каждую сшитую у нас новую модель из этой ткани отправляем на тестирование в Германию в специальную лабораторию. Используем мы и высокотехнологичные флисовые ткани, тоже американские, которые применяются в качестве утепляющего слоя.
При экипировке людей, занимающихся экстремальными видами деятельности, в том числе в армии и МЧС, действует принцип многослойности. Сначала идет термобелье, потом – утепляющий слой, далее следует слой ветро- и влагозащитный, если не очень холодно. И теплый слой (пуховый) – на зиму.
– Выпускают ли высокотехнологичные ткани в России?
– Недавно петербургская компания «БТК групп» запустила завод по производству мембранных тканей в городе Шахты Ростовской области. Но пока выпуска этих тканей для открытого рынка, а не для госзаказа, нет. Получается, что в России тканей много, а шить куртки для альпинистов не из чего. Отечественная спортивная мануфактура хуже «дышит», пропускает влагу и зачастую не продается в рознице. То есть простому потребителю недоступна. В России делают молнии и фурнитуру, но все это недотягивает до тех требований, которые предъявляются к одежде и снаряжению для использования в экстремальных условиях.
Разумеется, если по госзаказу положено делать продукт из российского сырья, мы это делаем. Для того чтобы сшить изделия из высокотехнологичного импортного сырья для госзаказчика, нужно пройти сложную процедуру согласований. Минпромторг должен установить отсутствие возможности производства материала в России и дать разрешение на использование импортного сырья. Чем более функциональна вещь, тем, увы, выше эта зарубежная доля.
– После удорожания доллара и евро некоторые западные бренды ушли с нашего рынка. Теперь вы можете занять их место?
– С одной стороны, стало меньше конкурентов. С другой – в стране падает потребительский спрос, и ничего сделать с этим нельзя. В том числе и на рынке outdoor (одежда и экипировка для активного отдыха и экстремального спорта), на котором мы работаем. Нам приходится снижать наценку дилерам, оптимизировать производственный процесс. Мы немного подняли цену на готовое изделие, но далеко не пропорционально росту курса валют.
– Вы шьете спортивную одежду, к которой предъявляются повышенные требования по качеству и безопасности ткани...
– Мы не делаем вещей, от которых напрямую зависит жизнь человека. Например, существуют нормы безопасности, предъявляемые к одежде для пожарных: она не должна прогореть в течение нескольких секунд при прямом попадании пламени на нее. Мы можем сшить такое изделие, но это довольно редкие заказы. Мы не делаем дешевые вещи, что сейчас и востребовано. От качества нашей продукции жизнь человека зависит косвенно: в наших куртках он не должен замерзнуть или промокнуть.
Одежда ведь бывает разной. На вершине условной горы одежды – очень дорогие вещи с большими возможностями. Они подойдут профессиональным альпинистам и экстремалам. Далее идет так называемая мультиспортивная серия, предназначенная для любителей спортивного ориентирования, бега по пересеченной местности и пр. Следом – треккинговая (туристическая) и городская коллекции. Обычно эти изделия выглядят моднее, но они менее функциональны. К этим вещам требований меньше. Например, у них необязательно проклеивать швы. Но это не значит, что они менее качественные: просто погодные условия, для которых эта одежда предназначена, не такие суровые, как на вершине Эвереста.
– Какими работами вы гордитесь?
– Могу с уверенностью сказать, что самые сложные заказы – те, что мы делаем для профессионалов. У них самые высокие требования к экипировке. Допустим, нам нужно снарядить команду альпинистов, которые собираются покорять гору K2 (Чогори) – вторую горную вершину мира высотой 8614 м. Хотя эта гора немного ниже Эвереста, восхождение на К2 технически значительно сложнее. И если мы сделаем экипировку для альпинистов, желающих покорить вторую вершину мира, из более дешевой ткани, они будут чувствовать себя в ней хуже. А в суровых условиях это может стоить жизни.
– Ощущаете ли вы поддержку государства в легпроме?
– Минпромторг активно пытается помогать нашей отрасли. На федеральном уровне не так давно появился Фонд развития промышленности, средствами которого можно пользоваться для расширения или модернизации производства. Такой же фонд с нынешнего года действует в Петербурге. Конечно, эти деньги не так просто получить, но это реально. Есть и другой вид помощи от города: возмещение затрат на выставочную деятельность, оформление товарных знаков и пр. В некоторых из этих программ мы обязательно будем участвовать. Конечно, на фоне бюджета города суммы, выделяемые на поддержку легпрома, выглядят небольшими. Но в масштабах конкретного производства они станут ощутимой поддержкой.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 086 (5703) от 18.05.2016.
Комментарии