Недосчитались «индивидуалов»
Свежий отчет Петростата вызвал к жизни споры о роли и месте малого бизнеса в экономике Петербурга и Ленинградской области. Статистика зафиксировала странное совпадение: число малых предприятий в северной столице сократилось в 2016-м на четверть, однако доля налоговых поступлений от «малышей» в городскую казну возросла с 4,9% в 2015 году до 5,2% в прошлом. Объяснить подобное в числе прочего можно изменением методики обследования малого и среднего бизнеса, которое Росстат проводит раз в пять лет. Новые данные сплошного обследования, проводившегося по итогам 2015 г., существенно отличались от результатов выборочных обследований. Это, возможно, и повлияло на расчет налоговой базы.
Иллюстрация ronstik/shutterstock.com
Артельщик в законе
Малый бизнес в нашей стране после революции считался буржуазным пережитком. Ему приоткрыли форточку в эпоху нэпа, зато в 1930-х артели раскулаченных довольствовались пайком, заработанным на строительстве первой очереди столичного метро.
В послевоенные годы граждане, которые не хотели жить на одну зарплату, пополняли штаты подпольных мастерских по пошиву обуви и брюк, но и эти островки свободного предпринимательства быстро закрывали сотрудники ОБХСС. Считалось, что любой кустарь-одиночка, даже если он что-то шьет своими руками, расхищал тем самым социалистическую собственность. В реалии артельщики отнимали у госпредприятий хороших работников, что, разумеется, категорически не нравилось власти.
Однако, как мы уже писали в одном из предыдущих «Индексов», с ростом благосостояния советским гражданам хотелось лучше одеваться, душиться от «Шанель» и разъезжать на иномарках. В итоге к концу 1970-х в СССР расцвело два направления частнособственнического бизнеса: артели по выпуску ширпортеба и сети распространения импортных шмоток, бытовой техники и автомобилей.
«Это мне принесли», - говорила героиня Муравьевой из фильма «Самая обаятельная и привлекательная», показывая коллегам по КБ импортные сапоги явно не из «Обувьторга». Поставками товаров для малого бизнеса в те времена занимались моряки торгового флота и сотрудники внешнеторговых и прочих ведомств, выезжавшие за рубеж.
В середине 1980-х, еще до кооперации, артельщиков пытались организовать. «А я бы взяла и сделала такого цеховика министром легкой промышленности», - фантазировала героиня фильма «Прохиндиада, или Бег на месте».
Когда в середине 1980-х разрешили кооперацию, это вызвало в обществе двоякую реакцию. С одной стороны, можно было без очереди купить бывший дефицит, с другой - в кооператорах признали барыг, ранее спекулировавших на фоне нехватки товаров народного потребления. Так и повелось: малые предприниматели и по сей день воспринимаются как некие «жучки», зарабатывающие перепродажей.
Вес и доля
Сегодня малый бизнес вырос в отдельную хозяйственную систему, состоящую главным образом из малых предприятий (юридических лиц), а также индивидуальных предпринимателей (ИП). По данным Петростата, в 2016-м на 14,8 тысячи малых предприятий (МП) северной столицы трудились 298 тысяч петербуржцев.
Еще 130 тысяч горожан значились индивидуальными предпринимателями. Итого в малом секторе петербургской экономики работали 428 тысяч человек - 14,4% от общего числа занятых. Конечно, это далеко от показателей небольших европейских стран, но заметно в структуре народного хозяйства северной столицы.
В Ленинградской области в прошлом году на 2,1 тыс. малых предприятий работали 57,2 тыс. человек. Добавим к ним 43,7 тыс. ИП и получим 101 тыс. трудоустроенных в малом бизнесе - 11% от общего числа занятых в экономике региона. Возможно, более низкая доля представителей малого бизнеса в трудовых ресурсах Ленобласти вызвана меньшим оборотом торговли, ведь именно в этой отрасли работает значительная часть «малышей».
Кстати, чем именно занимаются субъекты малого бизнеса? Приведем данные по малым предприятиям за прошлый год (развернутые данные по индивидуальным предпринимателям будут обнародованы позже).
В Петербурге самым популярным видом деятельности малых предприятий была торговля, где работали 34,5% МП. Чуть меньше - 22,7% МП - занимались операциями с недвижимостью и арендой. Еще 13,1% МП трудились в обрабатывающих производствах. В Ленобласти 22,3% малых предприятий занимались торговлей, 18,5% МП - недвижимостью и 19,8% - реальным производством.
Можно определить и удельный вес малых предприятий в совокупном обороте предприятий и организаций. Так, в Петербурге МП в 2016-м вышли на обороты 1,4 трлн руб. - это 13,2% от общегородского показателя. То есть почти такая же доля, как и по числу занятых. В Ленобласти малые предприятия показали оборот 164,4 млрд руб. - это 8,2% от общерегионального.
Предел прочности
Гораздо труднее ответить на вопрос, почему малый бизнес в Петербурге и Ленобласти не играет той роли в экономике, каковая есть у коллег из других стран? Причин несколько, еще раз перечислим основные.
Первая: прерваны трудовые династии. Основу малого (в первую очередь - производительного) бизнеса в других государствах составляют крепкие семьи, передающие опыт и традиции от деда к отцу, от отца к сыну. У нас институт семьи ограничивается, как правило, двумя поколениями, а этого мало. Семейные связи помогают начинающему предпринимателю стартовать без лишних затрат - например, на наем работников, функции которых некоторое время могут выполнять члены семейного клана.
Вторая: часто меняющиеся правила игры. Мелкий предприниматель, который, открывая дело, часто рискует всем своим имуществом, боится попасть в тиски юридических и административных ограничений, как то: возможность отмены упрощенной системы налогообложения, изменения правил торговли и отчетности. Наконец, пугают «индивидуалов» частые визиты проверяющих органов, несмотря на стремление государства снизить давление на малый бизнес.
Третья: отсутствие источников финансирования. В Западной Европе начинающий предприниматель может рассчитывать на кредит для своего стартапа, а в России кредит - верный путь к банкротству.
Четвертая: инфраструктурные препоны. Начинающий малый предприниматель, конечно, может арендовать офис и производственные площади со всеми техническими подключениями, но это будет затратно. Есть альтернатива: аренда помещения у города, но здесь наш «индивидуал» вынужден будет договариваться с монополистами, а это долго и трудоемко.
Пятая: отсутствие рынков. Почему львиная доля ИП и МП занимаются торговлей? Да потому, что в этой сфере есть конкретные покупатели. Работая в реальном секторе экономики, бизнесмен столкнется с монопсонией - зависимостью от узкого круга (а иногда и единственного) покупателя.
В технологически продвинутых странах малый бизнес занят в основном венчурными проектами и IT-разработками, которые потом выкупают отраслевые киты. Но у нас, к сожалению, слишком узок круг этих людей и структур. Так что хорошо еще, что малые предприниматели обеспечивают почти 15% оборота субъектов всей петербургской экономики.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook
Комментарии