Мифы о газовых «китах»
Перспективы развития сырьевых рынков России принято расписывать в светлых тонах, памятуя об их влиянии на глобальные тренды и весомой доле нефтегазовых поступлений в национальную казну. Не стал исключением и проходивший 3 - 6 октября VII Петербургский международный газовый форум (ПМГФ), в работе которого участвовали 4,5 тыс. экспертов из 43 стран. Причем к обсуждению горизонтов мировой газовой индустрии впервые присоединились в этом году Куба, Венесуэла, Алжир и ряд других стран. Но мажорная в целом тональность конгресса не помешала обсуждению тревожных тенденций: разговор специалисты вели и на «круглых столах», и в кулуарах форума.
Газовоз водоизмещением в два «Титаника» напоминает гигантского кита, заплывшего в наши «экономические воды», чтобы вывести на качественно новый уровень энергетическую отрасль России.
ФОТО Александра СЕМЕНОВА/ТАСС
Круг тем, выбранных для дискуссии, соответствовал отраслевым приоритетам. Представители бизнес-сообщества и ученые, разработчики инновационной продукции и проектировщики обозначили свою позицию по принципиальным для газовой промышленности моментам. Это и оценки эколого-экономических последствий при переходе на наилучшие доступные технологии (НДТ), и ожидаемые изменения в законодательной сфере, и использование газомоторного топлива на транспорте.
Многое из сказанного затрагивает интересы российских и зарубежных специалистов. Поэтому кроме неизменных на таких встречах общих пафосных слов на ПМГФ прозвучали откровенные суждения и оценки. Даже на ключевой дискуссии, собравшей на форуме весь «генералитет» отрасли: на пленарном заседании, где разговор шел о роли российского газового комплекса в развитии мирового энергетического баланса.
По словам Александра Медведева, заместителя председателя правления «Газпрома», этот баланс держится на трех китах - конкурентоспособность, безопасность и экологичность. Но первый «кит» для нашей страны может оказаться не столь надежным, как мы рассчитываем. Такой вывод прозвучал в контексте ряда выступлений на «круглом столе» «Россия - точка бифуркации нефтегазового комплекса и ресурсной базы в XXI веке». Его участники постарались поколебать некоторые устойчивые, живучие мифы и заблуждения.
Миф первый: «безмерный» потенциал углеводородной базы России. Сырьевая база страны велика: извлекаемые запасы нефти, поставленные на госбаланс, составляют 29 млрд тонн, а конденсата - 3,5 млрд тонн (данные 2016 г.). Однако рентабельными можно считать лишь около трети из них. Доказанные запасы нефти РФ вдвое меньше, чем у Канады, и втрое меньше по сравнению с Венесуэлой. Старые «кладовые» скудеют, напоминает петербургский эксперт Олег Прищепа, гендиректор Всероссийского научно-исследовательского геологоразведочного института (ВНИГРИ).
Это видно на примере Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции (НП), расположенной на Северо-Западе. Подготовленные к освоению запасы углеводородов там исчерпаны на треть (33,4%) - притом что степень разведанности ресурсов природного газа составляет 17,8%, а нефти - 25,9%. И хотя газовики находятся в более выигрышном положении, чем нефтяники, ситуация у них по большому счету сходная: не очень комфортная...
Миф второй: сделать рывок в пополнении нефтегазовой кладовой России можно благодаря добыче на шельфе, и только. Спору нет, при виде этой лакомой части «пирога» разгораются аппетиты всех заполярных стран. Одна лишь поправка: кроме Приразломного месторождения в Печорском море, никакое другое на шельфе арктической зоны Россия с применением стационарных платформ еще не осваивает, и про окупаемость этого проекта говорить пока рано. При нынешних ценах на нефть - в особенности.
Затраты и риски чересчур велики. А доля отечественного оборудования и конструкций, создаваемых для разведки и добычи сырья в ледовой обстановке, слишком мала. Причем на всех студеных широтах, включая Охотское море. О новых подходах к выстраиванию логистической схемы и поисково-оценочному бурению на Аяшском лицензионном участке в этом регионе поведал на ПМГФ Алексей Фадеев, руководитель управления по обеспечению производства сахалинской «дочки» «Газпром нефти».
Миф третий: у шельфовых проектов нет альтернативы. Это не так: материковые месторождения по-прежнему к себе влекут. Другое дело, что «классические» активы там истощились, а нетрадиционные ресурсы (нефтяные оторочки, сланцевые пласты, низкопористые плохопроницаемые толщи и др.) малодосягаемы вследствие опять же огромных затрат и рисков. Даже если научиться вовлекать в добычу, по западной терминологии, sweet spots (лакомые куски) - самые привлекательные участки, где сконцентрировано основное бурение.
Осваивать их могут позволить себе только солидные компании, отраслевые киты. Однако гордиться результатами даже им пока рано. Так, научно-техническая компания «РИТЭК», входящая в «Лукойл», испытала технологии, связанные с термо- и водогазовым воздействием на пласт, добычей высоковязких нефтей и созданием интеллектуального промысла. Но эти показанные на форуме достижения бледнеют на фоне скромных объемов дополнительно добытых с их помощью углеводородов.
Миф четвертый: ставка на импортозамещение поможет перевооружить наших геологов, геофизиков, буровиков, что станет их важнейшим конкурентным преимуществом. Все так, но с небольшой оговоркой: в отдельных сегментах машиностроения получить победные лавры удастся нескоро. Об этом открыто на ПМГФ заявила «Росгеология»: доля российских технологий на рынке специальной аппаратуры в морской сейсморазведке близка к нулю, а в производстве регистрационных систем она не превышает 20 - 30%.
Догнать западные страны тут пока сложно: не хватает инвестиций, инженеров и менеджеров высокой квалификации. Отраслевая наука стиснута в корпоративных границах, интеграционные процессы слабы, нет единой для нефтегазовой промышленности базы геологических данных и общего, как в советские годы, планирования. На это обратил внимание один из участников форума доктор химических наук профессор Антон Максимов (Институт нефтехимического синтеза им. А. В. Топчиева): «В отраслевых программах развития трудно найти российские технологии. Тем самым мы ставим себя в жесткую зависимость не только от разработок, но и от сопутствующих химических продуктов, хотя обладаем неплохим научным потенциалом».
Как преодолеть пристрастие к чужестранной наукоемкой продукции? В «Росгеологии» считают, что нужно дать раскрутиться технологическим кластерам в машиностроении, нефтегазовая наука должна смыкаться с родственными структурами в военно-промышленном комплексе, растущем на государственных заказах. Да еще желательно укреплять бизнес-климат, расширяя связи с западным технологическим миром в тех «коридорах», где, вопреки санкциям, такое сотрудничество возможно.
Миф пятый: поскольку «сырьевые» поступления во многом формируют российский бюджет, государство всячески помогает игрокам, действующим на этом рынке, создавая им преференции. Отчасти оно это делает, но не так вдумчиво и последовательно, как хотелось бы, дабы иметь еще большую отдачу. При всех существующих отраслевых программах. Равно как недостаточно налоговых и кредитно-финансовых мер, стимулирующих появление «крутых» российских технологий.
Эту мысль профессор Российского государственного университета нефти и газа им. И. М. Губкина Владимир Якушев проиллюстрировал на примере легендарного Уренгойского месторождения. Дебиты там упали настолько, что более-менее приличную добычу (300 тыс. кубов в сутки и выше) обеспечивают 3% его скважин, а практически каждая вторая дает менее 100 тыс. кубов.
Специалисты обратились к нетрадиционным ресурсам. И столкнулись с тем, что для сочетания добычи из верхних и нижних горизонтов (один из путей интенсификации) нужно проникнуть в последние, а попасть туда без лицензии, дающей право на разведку и обкатку методик, невозможно. Но и получить лицензию на разработку нестандартных запасов нельзя, если у тебя нет специального полигона и определенных наработок. А то и другое стоит немалых денег. Замкнутый круг, выйти из которого без поправок в законодательные нормы РФ не удастся.
Это случай из ряда вон выходящий? Вовсе нет. Похожую картину можно увидеть, рассмотрев положение с утилизацией попутного нефтяного газа, часть которого сжигают по-прежнему в факелах. Или обратившись к практике коммерциализации прорывных разработок и другим направлениям, требующим «государева ока» и федеральной поддержки. Газовый форум можно считать состоявшимся хотя бы потому, что он вновь высветил системные проблемы не только российского, но и глобального рынка углеводородов.
Комментарии