День рождения ваучера
Среди четвертьвековых юбилеев событий 1991 - 1992 годов, связанных с крахом социализма и распадом СССР, день рождения ваучера едва ли не самое заметное. 3 июля 1992 года Борисом Ельциным (на тот момент еще председателем Верховного Совета) был подписан закон «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР». Именно от этого акта отсчитывают историю приватизационных чеков (за ними закрепилось неофициальное название «ваучер», от англ. - «расписка, поручительство»). Закон был исполнен, хоть и с искажениями.
В начале 1990-х каждый из тех, кто получил свой ваучер, мечтал приобщиться к бизнес-дележу страны, став пусть мелким, но акционером. ФОТО Игоря КАЛАЧЬЯНА/ТАСС
Закон нам не указ
Вспомним о том, что осталось в замыслах. Предполагалось наделить граждан некими именными «приватизационными книжками» (типа сберкнижек). За счет средств с этих книжек на аукционах граждане могли бы приобретать акции предприятий. Использовать книжки по-другому (например, обналичить рубли с них) было воспрещено. Купленные через «приватизационные книжки» ценные бумаги запрещалось три года перепродавать. Для этого на акциях предполагалось ставить специальные штампы.
14 августа 1992 года тот же Б. Ельцин (но уже президент страны) подписал указ «О введении в действие системы приватизационных чеков в РФ». Вообще-то, по Конституции (что по старой, что по новой), закон имеет приоритет над указом. Но в реальной жизни воли у президента оказалось больше, чем у парламента.
Почему? Да потому что цели у двух этих актов были одними и теми же - переход государственной собственности в частные руки. Причем не в мифические руки «миллионов мелких акционеров», а в конкретные руки владельцев контрольных пакетов. Но у ваучеров был несомненный плюс (с точки зрения инициаторов процесса) - они позволяли провести концентрацию собственности быстро.
Реальные ваучеры (в отличие от так и не родившихся приватизационных книжек) были ценными бумагами на предъявителя. Их разрешалось свободно продавать и покупать, при утере они не восстанавливались.
Использовать по назначению
Ваучеры были одноразовой бумагой. В стране проводились аукционы - по крупнейшим предприятиям национальные, по предприятиям средней руки - региональные. На них выставляли 29% акций предприятий. В большинстве случаев остальные акции распределялись так: 51% распространялся между членами трудового коллектива предприятия, а остаток 20% продавался единым пакетом стратегическому инвестору. В каждом районе Петербурга были открыты официальные точки, где можно было подать заявку на участие в таких аукционах.
Тогда были популярны инвестиционные фонды. Они собирали приватизационные чеки у граждан и в обмен выдавали свои акции. Руководители фондов утверждали, что знают, как правильно вложить ваучеры с прибылью. Забегая на десятилетия вперед, скажем: это оказался самый дохлый вариант. Тот, кто распорядился своим чеком сам, мог проиграть, но имел и реальный шанс выиграть.
Наконец, рядовой гражданин мог ваучер продать. Кто-то шел на этот шаг от бедности, кто-то потому, что не верил в приватизацию. Действовали целые команды скупщиков, которые рыскали по бедным регионам и за полушку скупали ваучеры у малограмотных сельчан. А потом везли их в Москву или Петербург на биржи, где цены были совсем другие.
Оптовыми покупателями «расписок» были люди, которые намеревались поучаствовать в приватизации всерьез. Например, директор какого-нибудь завода готовился стать его владельцем. Были случаи, когда люди понимали, что крупная нефтяная компания всегда будет прибыльной, и собирали по нескольку десятков чеков, рассчитывая когда-нибудь получить большие дивиденды.
Быстрому развитию рынка ценных бумаг способствовало и то, что акции, полученные как за ваучеры, так и по закрытой подписке членами трудовых коллективов, можно было свободно перепродавать. Мораторий в 3 года так и остался в «мертвом» законе.
Почем «шкурка»?
Приватизационный чек имел номинал 10 тысяч рублей. Выдавался он по одной штуке на каждого гражданина России. Ваучеры получили даже те, кто никогда не работал, - дети, инвалиды с детства. Получая чек, гражданин должен был заплатить 25 рублей «за оформление». К концу лета 1992 года доллар стоил 205 рублей. Это была настоящая рыночная цена в отличие от советских 70 копеек за доллар, которые декларировались, однако купить валюту по «твердой цене» было нельзя.
Но дело в том, что номинал приватизационного чека был выражен в советских полновесных рублях. Отсюда фраза известного персонажа, что на ваучер приходится столько общенародной собственности, что по цене она соответствует двум автомобилям «Волга» (самой престижной советской модели из тех, что были в свободной продаже). И это было чистой правдой: просто люди, которые ничего не понимали в рыночной экономике и не хотели изучать ее законы, услышали только слова про автомобиль. И спрашивали с наивностью: «А где моя «Волга», хотя бы одна? Ведь обещали же!».
Самый удачный способ вложить ваучер был у жителей Пермской области (ныне края) - там государство выделило на каждый чек по 6000 акций «Газпрома». По газовому концерну был проведен не единый аукцион, а в каждом субъекте России свой. При этом акций на них выделялось пропорционально стоимости объектов «Газпрома» в данном регионе. Сейчас одна акция корпорации стоит 118 рублей. Значит, ваучер сегодня стоил бы 708 тысяч рублей, что как раз соответствует по цене неплохому авто. И это без учета дивидендов, которые в последние годы составляли по 7 - 8 рублей на акцию, то есть по 48 тыс. руб. в год (до налогообложения).
Кстати, в Петербурге предприятий «Газпрома» было мало, а желающих вложить в него деньги много. Так что на нашем аукционе курс ваучера оказался почти в сто раз менее выгодным, чем в Перми.
Комментарии