Чтобы ЗАО не стало зеро
Сотрудники национального исследовательского центра «Курчатовский институт» в беседе с корреспондентом нашей газеты хорошо отзывались о растровых электронных микроскопах, сделанных в Выборге. Значит, и нам туда дорога – посмотреть, чьими руками куется отечественное импортозамещение. Оказалось, что об этом предприятии мы уже писали – как о свечном и мыловаренном заводе в районе Хави (после войны это место известно как улица Данилова). На базе парфюмерного предприятия в 1950-х был создан Выборгский приборостроительный завод. Или «двадцатка» – так выборжане именовали этот «почтовый ящик». О том, как удалось сохранить наукоемкую промышленность в торговом городе, заместителю главного редактора нашей газеты Александру ВЕРТЯЧИХ рассказал член Координационного совета по развитию промышленности при Законодательном собрании Ленинградской области генеральный директор ЗАО «Приборостроитель» Виктор ГЕРАСИМЕНКО.
ФОТО предоставлено ЗАО «Приборостроитель»
За свой счет
– Виктор Иванович, почему из всех отраслей выборгской индустрии (не считая судостроения) до XXI века дожило только приборостроение?
– Закономерности в этом нет. Наше предприятие продолжило дело Выборгского приборостроительного завода, хотя и не является его правопреемником. Мы начинали с нуля в 1997 году, а бывшая «двадцатка» обанкротилась в 1999-м. Хотя костяк нашего коллектива вышел со старого предприятия. Мы начинали с 15 человек, а сейчас у нас 320 сотрудников.
В те времена у предприятия не было собственной площадки – работали по кооперации, цехи брали в аренду. Потом построили три корпуса. И вот что удивительно: именно в кризисы мы развивались – в 2008-м выкупили еще один корпус на 3 тыс. «квадратов». И все – сами, последний кредит брали в 2005-м. После этого зареклись.
– Так почему вы не кредитуетесь, ведь весь мир так делает?
– Потому что кредит для промышленного предприятия в России – это удавка. В себестоимость можно включить только проценты, а «тело» кредита надо отдавать из прибыли. То есть еще 20% заплатить государству в виде налога на прибыль. Поэтому заводы, которые оформляют первый кредит, вынуждены потом брать второй, чтобы покрыть первый. И так далее – до банкротства. И выйдет, что было у нас ЗАО, а стало зеро, то есть ноль.
– Своих средств хватает на модернизацию?
– Да. За счет жесткой экономии в прошлом году вложили в покупку оборудования 32 миллиона рублей. Берем станки с числовым программным управлением (ЧПУ), каждый из которых стоит, как десять внедорожников.
– Как же вы умудряетесь изыскивать ресурсы?
– Мы выстроили полный цикл производства. Свои цехи металлообработки, сборочно-монтажный, гальванический. Плюс участок разработки программного обеспечения и систем информационной безопасности. Чтобы экономить на штрафах и платежах «Водоканалу», ввели полный рециклинг технологической воды. В итоге мы каждые 5 лет удваиваем объемы выпуска. Сейчас делаем приборы для военной и гражданской авиации, морского флота и пр. Есть военные и гражданские заказы.
Загадки Выборга
– Выборг – город особенный. В послевоенные годы он сумел не только восстановить промышленность, но и дополнить ее отраслями, которых не было у финнов (судостроение, приборостроение). Есть ли у Выборга перспективы стать локомотивом индустриального развития региона?
– В это верится с трудом. Во-первых, потому, что в Выборге нет свободной рабочей силы – безработица не превышает 0,2% трудоспособного населения. Город приграничный, поэтому все, кто может, занимаются торговлей.
Во-вторых, цена земли и недвижимости у нас относительно высокая – по сравнению, скажем, с Подпорожьем или Киришами. Приглашать специалистов со стороны будет затратно. Это я еще не считаю затрат на подключение к сетям, согласование проектов и пр.
В-третьих, промышленные традиции теряются. Вот вы говорите, что после войны город быстро восстановил потенциал. Действительно, Выборг имел свою экономику: легкая, пищевая промышленность, металло- и деревообработка. Во времена перестройки многие возлагали надежду на создание особой экономической зоны в городе, чтобы привлечь в первую очередь финский капитал.
Что мы имеем сейчас? Из средних и крупных в Выборге только два предприятия: наше и судоверфь. Закрылись заводы электроинструмента, рыбопромышленного оборудования, мясокомбинат, хлебокомбинат. Финские производства тоже не стали бурно развиваться. Даже те, что «родом из Выборга».
В-четвертых, ужесточаются условия госзаказа, от которого зависит судьба многих приборо- и машиностроительных заводов. Только что мы подписали два госконтракта: аванс по ним – ноль, зато 150 тысяч рублей предприятие заплатило в качестве обеспечения. Рост цен в госконтрактах заложен на уровне 6,5%, а официальная инфляция за прошлый год – более 11%. Де-факто по ряду позиций цены выросли на 220%.
Наконец, пятый, самый главный, фактор – у нас очень низкая производительность труда. Раз в пять ниже, чем у финнов. Это не потому, что люди плохо работают – современного оборудования нет. Надо уменьшать человеческий фактор на производстве: на каждого рабочего должно приходиться по 3 – 4 станка с ЧПУ. Производительность – ключевая мера, которая позволит развиваться конкурентоспособной промышленности.
– Почему же сами предприятия не развивают базу?
– Потому что налоговая система это не стимулирует. Оборудование можно приобрести, но большую часть затрат (в зависимости от системы амортизации) завод будет выплачивать из прибыли. То есть станки обойдутся почти на четверть дороже. А ведь оборудование и без этого стоит огромных денег, почти все – импортное. Основу нового станочного парка нашего завода составляет финское, немецкое, тайваньское и даже американское оборудование.
Чтобы стимулировать обновление мощностей, надо вернуть правила, действовавшие до 2007 года. Тогда 50% инвестиций в основные средства можно было вывести из-под налога на прибыль.
– Вы верите в успех импортозамещения?
– Все это правильно, надо делать. Но к такому сложному делу надо было подготовиться заранее. Сейчас в России практически отсутствует выпуск элементной базы. Речь о компонентах электронного оборудования, радиодеталях, зеркалах и линзах, которые нет смысла делать на каждом предприятии. Надо было заранее аккумулировать в рамках промышленных корпораций научно-технический потенциал, документацию, патенты.
Наконец, ввести на всех предприятиях систему контроля качества. Ведь мы – вдумайтесь! – даже полуфабрикаты качественные не можем делать. Например, нам приходится везти алюминиевый прокат из Чехии. Отечественные листы неоднородны по толщине, и современный вырубной пресс, напичканный датчиками и электроникой, будет долго подстраиваться под каждый лист, снижая свою производительность. Нам это слишком дорого обойдется. Возвращаясь к вашему вопросу, скажу так: вера появится, когда мы увидим результативность шагов чиновников.
Антикризисные недочеты
– Вы уже оценили антикризисный план правительства?
– Да, хотя нас он мало касается. Этот план написан для банков и предприятий с государственным участием, а в нашем капитале казенных денег нет. Вот в этом и есть главный недостаток антикризисного плана: льготы должны быть одинаковы для всех, а не подстроены под один только вид предприятий.
Я ожидал большего и от раздела, в котором идет речь о помощи малому и среднему бизнесу. В эту категорию попадают предприятия, годовая выручка которых не превышает определенной суммы. Лимитируется и численность сотрудников. Так вот: в антикризисной программе увеличили стоимостную планку до 2 миллиардов рублей, но оставили прежней штатную — не более 300 сотрудников.
Посудите сами: малые предприятия каких отраслей способны показать обороты в 2 миллиарда? Наверное, лишь в торговле, финансовых спекуляциях и купле-продаже недвижимости. У нас – целого завода – оборот не превышает 320 миллионов в год. Мы почувствовали бы эффект от плана, если бы в нем повысили планку численности сотрудников. У нас работают 320 человек, и к средним предприятиям мы не относимся. Нам говорят: разделитесь, но мы такое уже проходили – потом долго расплачивались по долгам «дочек».
– Какие пункты вы бы внесли в антикризисную программу?
– Первое: отложенные штрафы для предприятий. Сегодня к нам может прийти любая инспекция – хоть трудовая, хоть экологическая – и за единичное нарушение оштрафовать на 150 – 250 тысяч рублей. Даже если мы хотим, не можем что-то исправить. Надо дать предприятиям хоть какое-то время на это.
Второе: продлить срок переходного периода, в котором применялись пониженные тарифы страховых взносов для инвалидов I, II и III групп. В противном случае заводам невыгодно будет трудоустраивать людей с ограниченными возможностями.
Третье: не повышать стоимость аренды земли и помещений, находящихся в государственной и муниципальной собственности.
Четвертое: приостановить действие 442-го постановления правительства в части введения платы за резервирование мощности. Приостановить рост тарифов на электроэнергию, тепло, воду.
Пятое: сократить количество контролирующих чиновников и снизить коррупцию.
– И тогда вы снова начнете выпускать микроскопы для нашей науки?
– Увы, уже не сможем. Ушли инженеры и конструкторы, которые занимались данной проблематикой, а проектно-конструкторская документация неизвестно где. Впрочем... Мы можем начать все сначала и шаг за шагом приближаться к наукоемкой продукции.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 035 (5408) от 02.03.2015.
Комментарии