Жизнь на стыке. Как Анна Левина совмещает работу научного сотрудника и актрисы
Анна ЛЕВИНА — научный сотрудник Института физиологии им. И. П. Павлова РАН и… актриса Большого театра кукол (БТК). Как она пришла к совмещению двух таких разных профессий и как одна из них помогает другой, она рассказала «Санкт-Петербургским ведомостям».
ФОТО Сергея Грицкова
— В детстве вы мечтали стать актрисой или ученым?
— Наверное, я человек жадный до попыток понять с самых разных сторон, как устроен мир. В детстве было тяготение к танцам и актерству: года в три я любила изображать всех членов семьи — разговор, походка… Говорят, получалось похоже. К живой природе всегда был большой интерес.
— Кошек и собак держали?
— Нет, из‑за аллергии на шерсть. Какое‑то время была черепашка. Читала книжки и детские энциклопедии о живой природе. Лет в восемь сделала себе блокнотик, собирала цветы, расковыривала их и зарисовывала, как они устроены внутри. Почти как настоящий ботаник. И тогда сформулировала для себя: хочу быть ученым-художником.
Потом были хореографическая студия, танцевальные кружки, школьный театр гимназии с углубленным изучением французского, где мы играли спектакль по басням Лафонтена в оригинале, я исполняла роль курицы, художественная школа, победы на олимпиадах по биологии в старших классах, биофак СПбГУ.
— Почему вы не поступали в художественный вуз?
— Сравнивала свое рисование с работами однокашников и понимала, что не потяну. Была мысль пойти учиться на реставратора или на народные промыслы. Потом думала пойти на филфак, но решила, что языки для собственного интереса и пользования при желании смогу изучать и самостоятельно. А вот биология — наука сложная и серьезная, этому сама точно не выучусь, надо идти к профессорам.
— Про актерское образование тогда не думали?
— Совершенно не думала.
— За шесть лет учебы всю биологию выучили?
— Уже на втором курсе стала ясна моя наивность. «Всю биологию» никто не знает, не изучило еще человечество целиком эту науку. Поэтому логичный путь для тех, кому она не дает покоя, — идти в исследователи. Когда надо было выбирать специализацию, пошла на кафедру генетики. С одной стороны, потому, что генетический код — это база, основа всей живой природы. Сыграло роль и некоторое тщеславие: учиться на этой кафедре считалось престижнее и сложнее всего, там были высокие требования к студентам. А когда сообщила преподавателю, что меня интересует генетика поведения, он заметил: «Вам — в Колтуши, в Институт имени Павлова».
— И вы поехали туда?
— Первая мысль была — не буду я ездить в такую даль. Но решила посмотреть — и место покорило. Вот уже 15 лет я там. Сначала дипломы бакалавра и магистра, теперь — научная работа. Плюс веду экскурсии в нашем музее.
— В студенческой художественной самодеятельности не участвовали?
— В университетском фольклорном ансамбле. Летом мы ездили в экспедиции в Архангельскую и Вологодскую области, записывали песни, чтобы добиться аутентичного исполнения. Также училась в музыкальной школе для взрослых и в студии ирландского танца.
— Когда вы успевали учиться?
— День был расписан с раннего утра до поздней ночи. До половины шестого — биофак, а дальше — «культурная программа».
— Чем вы занимаетесь в Колтушах?
— Изучаю, как животные преодолевают хронический стресс. Например, две линии специально выведенных (спасибо нашим предшественникам) крыс — сильно и слабо возбудимых — подвергаются стрессам, а потом я в течение нескольких месяцев наблюдаю за тем, как они себя ведут. В этой работе много тонкостей, она требует точности, терпения, выдержки. Живые системы очень сложно устроены и порой непредсказуемы. Крысы в ходе эксперимента могут запросто опрокинуть стройную исходную гипотезу. Конечная цель: научить людей преодолевать негативные последствия стрессов. Это касается всех систем организма человека и его поведения.
— Почему вы пошли учиться в актерскую школу?
— Я много лет занималась танцем, потихоньку смещаясь в сторону физического и танцевального театра. В какой‑то момент на это наложилось личное переживание: окружающие часто говорили, что со мной трудно общаться из‑за того, что я — очень эмоциональный человек. Что мои реакции слишком сильные и часто переключаются. Сначала я расстроилась, а затем подумала: что если где‑то это можно использовать? И поступила в частную актерскую школу. А там педагоги, наоборот, говорили мне: «Аня, почему так мало эмоций? Ты — ученый и слишком много в голове анализируешь. Больше «органики»!».
— Как ученые коллеги отнеслись к вашим новым занятиям?
— Сообщила о них только после окончания актерской школы. Для меня это была очень личная история, получится ли. Обучение актерскому мастерству много чего поднимает из человека, мы играем своим багажом, своей биографией… Были опасения, что меня не поймут.
Существует стереотип, а на мой взгляд, миф, что наука — исключительно про четкость и объективность, что‑то очень рациональное. Искусство же — а тем паче театр — это что‑то очень свободное, в хорошем смысле аморфное. То есть способное принимать разные формы. Сфера, где приветствуется быть оригинальным, а не «правильным». На самом деле и в науке, и в театре все сложнее. В науке важны и интуиция, и случайность, и удача, и умение пойти нестандартным путем. В работе актера — анализ и системность: исследование контекста произведения, поиск общего между личностью самого актера и его персонажа.
— Почему после актерской школы вы выбрали Большой театр кукол?
— Путь к БТК тоже был не совсем прямым. После выпускного спектакля в актерской школе, к которому мы готовились несколько месяцев, педагоги сказали: «Ребята, это было плохо — непонятно, чем вы тут занимались». Для меня это был настоящий шок, потому что я очень сильно выкладывалась во время обучения. Решила положить диплом на полочку и по крайней мере в следующие полгода в театр не возвращаться.
— И сколько диплом лежал без движения?
— Полтора года. Для поддержания формы участвовала в фестивале читки пьес «Эхо Любимовки», в некоторых танцевальных проектах. Но роман с БТК начался задолго до актерской школы — со зрительского восторга от «синтетических» спектаклей Руслана Кудашова, главного режиссера БТК. С их атмосферой — светлой, доброй, надежной. Старалась всегда смотреть спектакли из первого ряда. И мечтала: вот бы когда‑нибудь выйти на эту сцену…
И вдруг знакомая актриса сообщила, что БТК проводит большой кастинг для спектаклей молодых режиссеров, чтобы сделать фестиваль. До окончания подачи заявки оставалось два часа. А у меня отчет по научному гранту, сдача научной статьи и студентка, которая выходила на диплом.
— Только театра вам не хватало?
— Именно. Но это же БТК! Наскребла портфолио из учебных видеозаписей и отправила. Придя на кастинг, увидела там актеров самого БТК и затрепетала. Но деваться было некуда: вышла на прослушивание, что‑то показала, прочитала стихотворение Цветаевой от лица собственной туфли…
— И вас приняли?
— Предложили оставить телефон для связи. Иллюзий я не питала. Но через неделю пришло два письма. Ксения Павлова пригласила меня в свою постановку по Беккету, а Ирина Криворукова — в спектакль по пьесе Юна Фоссе «Сюзанна», который позже Руслан Равильевич Кудашов взял в репертуар БТК. Это спектакль о долгой жизни жены Генрика Ибсена. Ее играют три актрисы — Лидия Клирикова, Анна Сомкина и я в роли юной Сюзанны. Она еще даже не невеста Ибсена, но уже собралась замуж.
— С куклами приходится работать?
— Да, я управляю «аватаром» Сюзанны — куклой высотой около трех метров. Помогают танцевальные навыки.
— Работа в театре способствует научным занятиям, а деятельность ученого — актерскому труду?
— Театр помогает ярко представлять свою научную работу публике, ведь ученые зачастую интроверты. Наука помогает выходить в «открытый космос» сцены: всматриваться в происходящее, быть внимательной к деталям, анализировать. Это навыки, которые мы на биофаке впитали «с молоком преподавателя». Плюс понимание, как работают организм, нервная система, рефлексы. Ведь главный инструмент актера — он сам.
— Идя на работу в институт, вы забываете о театре? Приходя в театр, забываете о науке?
— Одно время в моей голове было две «комнатки», каждая со своими правилами и привычками. Сейчас на обе работы я прихожу со всем своим багажом. Для меня и наука, и театр — про коммуникацию, понимание между людьми, установление контакта.
— Как вы видите свое будущее?
— Надеюсь преуспеть в том, чтобы органично совмещать науку и театр. Человеку важно быть цельным, чтобы разные направления его деятельности поддерживали друг друга. И на этом стыке рождали, говоря словами Сюзанны из нашего спектакля, «что‑то другое — что‑то третье».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 51 (7380) от 23.03.2023 под заголовком «Жизнь на стыке».
Комментарии