Земляне и космос

В преддверии летнего киносезона Каннский фестиваль раздал награды и тем самым обозначил свои приоритеты. Решение жюри во многом удивило зрителей и журналистов: большинство фаворитов остались без «Пальмовых ветвей», а кое-кто из освистанных обрели признание на сцене дворца, что высится на набережной Круазетт.

Иллюстрация Kiev.Victor/shutterstock.com

Главный конкурс в этом году был ориентирован на расширение кинематографических границ. Тут резвились «лебедь, и рак, и щука». Возвышенная чистота киноязыка в метафизических картинах, оголтелый китч в триллерах, борьба за выживание в разных концах света; семейные конфликты – психодрамы, детективы и комедии...

Долгие годы каннский конкурс был «знаком качества» стиля, символом принадлежности к некой высшей академической сфере киноязыка. Таковым он и остался, только теперь растворились границы этой сферы. «Суровый Дант» и капризный рекламщик – оба создают образы, которые правят миром: именно с этой точки зрения Каннский фестиваль предложил относиться к движущемуся изображению. Есть «старое» искусство – сопереживания; есть «современное» («актуальное», «концептуальное» – как ни назови) – в придуманные образы наш рассудок может играть, как в мяч.

В конкурсе было несколько очевидных кинематографических прозрений – как минимум три. И лишь отчасти они представлены в наградном списке. «Я, Дэниэл Блейк» Кена Лоуча – «Золотая пальмовая ветвь» – драма про шестидесятилетнего плотника, который после инфаркта борется за социальное вспомоществование: будь то работа или пособие. Отношения с телефонной бюрократией заставляют его стать революционером и выйти с лозунгами на улицу.

Режиссеру Кену Лоучу – под восемьдесят. Классик. Мы видели его с супругой сидящими на лавочке в старой части Канн, там, куда не заходят блондинки на каблуках: тихая бледная пара пенсионеров. Он родился в семье шахтера, пришел в любительский театр, а в начале 1960-х сделал на Би-би-си документальный сериал про бездомных, ставший телевизионной сенсацией. Еще тогда критики назвали его стиль «реализмом кухонной раковины», и он этому стилю практически не изменил. С первого момента фильму прочили «Пальмовую ветвь»: идеальная (кажущаяся простой...) режиссура, идеальный социальный посыл, «позитивный вариант персонажей Достоевского» (как решительно написал французский критик). Но с равным успехом «Я, Дэниэл Блейк» мог ничего и не получить – вот в чем хитрость. И тогда все бы сказали: «Ну это же типичный Лоуч, что тут особенного. За что?..».

Своего рода «антиподом» фильму Лоуча была в конкурсе картина Джима Джармуша «Патерсон». Тоже о спокойном человеке из рабочей среды – водителе автобуса. Тоже реальность приводит его к нервному срыву. Но он молод, он поэт и он находится в медитативном пространстве кинематографа Джармуша. Что есть по сути японское хокку на экране. Водитель по фамилии Патерсон живет в городке Патерсон. В блокноте он записывает стихотворные строчки – о коробке любимых спичек, например. У него есть подружка, увлеченная черно-белой геометрией в домашнем интерьере: она умножает варианты углов и кружочков на новых шторах, обоях, на корочках выпекаемых кексов. Они оба поэты; оба могли бы «в кашне, ладонью заслоняясь, сквозь фортку крикнуть детворе: какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?..». А потом милый пес в порыве ревности разорвал блокнот со стихами на мелкие кусочки.

Таинственным образом режиссеру удалось материализовать на экране эфемерность поэзии – как всегда у него, совсем скупыми средствами. И почти все считали, что один из главных призов, конечно же, достанется Джармушу. Но тут жюри, видимо, и подумало: «Типичный Джармуш. За что давать ветвь?..». И не дали. Или – просто зависть? Ибо самый помпезный и величественный вечер фестиваля был связан именно с этим режиссером. Дело в том, что он привез в Канны еще и документальную сагу про Игги Попа – одного из немногих оставшихся живых легенд, «дедушку панк-рока». В ту полночь набережная Круазетт была оцеплена немыслимым количеством полицейских, километровые очереди гостей в вечерних нарядах смиренно ждали премьеры «Опасного Джимми»; сеанс задерживался. В толпе пересказывали шутки Игги Попа на пресс-конференции: «Жизнь моя устроена так: из каждого заработанного миллиона половину надо было сразу потратить на лечение от той или иной зависимости...». «И Поп, и Мик Джаггер, все эти старые рокеры – они ведь инопланетяне!» – говорил человек в толпе. Ему отвечал другой: «Но не парадокс ли, что все мы, будучи законопослушными землянами, боготворим тех, кто показывает нам космос?..».

И третий пик программы – «Коммивояжер» иранца Ашгара Фахради. Тоже чудо режиссуры и драматургии. Приз за лучший сценарий – Ашгару Фахради и за лучшую мужскую роль – Шахабу Хоссейни. Хотя аналитики считали, что фильм должен был бы получить одну из главных «Пальмовых ветвей». Семейная пара средних лет играет в любительском театре. Землетрясение выгоняет их из дома, а в снятой квартире молодая женщина подвергается нападению. Преступник преследовал, видимо, ту, которая жила здесь раньше – и к чьим оставленным вещам новые жильцы отнеслись без должного уважения. Пересказ схематичен, а действие на экране поистине заколдовывает – именно этот глагол использовали почти все журналисты. История снята в стиле репортажа, но спонтанные реплики, детали создают напряжение, под которым в свою очередь скрывается восточная сказка о верности и предательстве.

«Гран-при» жюри получила камерная драма фестивального любимца двадцатисемилетнего канадца Ксавье Долана – «Это всего лишь конец света». После многолетнего отсутствия на семейную встречу приезжает один из сыновей. Он писатель, он смертельно болен и размышляет о возможности сообщить об этом скандальному семейному сообществу, полному взаимных обид, ненависти, зависти и обожания. В фильме сыграли французские звезды – Венсан Кассель, Марион Котийяр, Леа Сейду, Натали Бэй. Молодой режиссер сказал, что считает фильм «своим первым взрослым творением», но расставание со статусом вундеркинда пока привело к назидательному эстетизму: то тут, то там возникают тени банальностей. Но то, чего не отнять, – искренняя нервность, которой сторонятся умудренные опытом таланты старшего поколения. И последняя откровенность в анализе самоубийственных семейных отношений – сюжет, против которого мало какое жюри устоит.

Приз за лучшую режиссуру разделили Кристиан Мунжу «Выпускной экзамен» и Оливье Ассаяс «Персональный покупатель». Мунжу стал известен после каннского взлета с картиной «4 месяца, 3 недели и 2 дня». Ассаяс – известный автор среднего поколения французского кино, снимает в разных жанрах, несколько лет назад большое внимание привлекла его трехчасовая реконструкция судьбы международного террориста Ильича Рамиреса Санчеса.

«Выпускной экзамен» – жестко выстроенная история пятидесятилетнего врача, который готов идти на любые шаги в пространстве «высокой» и «низкой» коррупции, чтобы дать возможность дочери сдать выпускные экзамены и уехать из Румынии учиться в Англию. За кадром триллера об учебе явно чувствуется психологическая драма внутреннего диссидента и разочаровавшегося борца за светлые идеалы либерализма, столь близкая российской современной культуре. Фильм необыкновенно полезный, но уровень режиссуры его вполне старомодный.

«Персональный покупатель» как каннский призер – еще более удивительная история. В настроении черного байронического романтизма юная дева блуждает между Парижем и Лондоном, покупает одежду для своего шефа, провоцирует в себе нервное расстройство и ищет следы погибшего брата-близнеца. Этот псевдодетектив дает прибежище многим клише. Приз за режиссуру – малообъясним.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 091 (5708) от 25.05.2016.