В МИСП XX - XXI веков предлагают разгадать гротеск

Под ажурной чугунной лестницей старого петербургского дома поселился «Уликс» - необычное существо из розового папье-маше с головой кота и телом улитки. Во всем четырехэтажном пространстве Музея искусства Санкт-Петербурга XX - XXI веков открылась выставка «Радикальная текучесть. Гротеск в искусстве».

Под потолком музея поселился «Паук» (скульптор Мария Богораз). ФОТО Александра ДРОЗДОВА

Как рассказала «Санкт-Петербургским ведомостям» Марина Джигарханян, директор МИСП, главный куратор выставки, «Радикальная текучесть» - это проект-исследование, где больше вопросов, чем ответов. Подобных выставок в России не было. Кураторы нашли всего один аналог. В 2010 году в Музее Пикассо в Малаге состоялась выставка «Фактор гротеска», представившая произведения от Босха и Брейгеля до наших дней.

МИСП в силу его специфики ограничился произведениями 100 художников из 25 музеев, галерей и частных коллекций, которые созданы начиная с 1970-х годов. Тогда «гротески» были реакцией художников на засилье соцреализма. Жизнь человека XXI века - это сплошной гротеск, поведение людей, происходящие события, прежде казавшиеся совершенно нереальными, стали обыденными. Искусство отражает эти явления.

Почему выставка называется «Радикальная текучесть»? Джигарханян отвечает так: «Черты гротеска присутствуют в любом искусстве, если только это не умилительный пейзаж. Гротесковому жанру свойственен радикализм. В то же время у него нет строгих границ: одна эмоция перетекает в другую, юмор может стать сатирой, комедия превратится в трагедию».

Выставка построена как путешествие с первого на четвертый этаж. От картинной галереи к мультимедийным произведениям, от живописи «с подтекстом» до прямого высказывания, от известных имен до тех, кого нашли кураторы в процессе двухлетней подготовки проекта.

Среди «классиков» - Василий Ситников, его «Единорог» обладает обольстительным женским торсом. На «Диком пляже» Владимира Любарова потертый мужик лобзается с местной русалкой. Гротесковые «рожи» в ядовитых тонах - фирменный стиль Олега Целкова.

У Натальи Нестеровой взрослые люди радостно и лихо катаются на карусели, рискуя выпасть из нее. «Трапеза» Татьяны Назаренко изображает процесс поедания вампирами тела художницы. В названных примерах подтексты легко угадываются.

По ходу путешествия по выставке «картина мира» начинает фрагментироваться, становиться драматичной и непредсказуемой. Минималистичные акварели «Носы» Виктора Пивоварова оказываются рядом с многолюдными литографиями из серии «Островитяне» Виктора Вильнера. Зловещие портреты «Сочинительниц женских романов» с буклями и в многослойных очках художника из Владивостока Сергея Меренкова - соседствуют с видео Катрин Баи «Вальс», где злые и одинаково одетые Белоснежки попеременно показывают публике язык.

Отсюда начинается серьезный разговор. «Украинка» Анатолия Осмоловского в виде разбитой «античной» бронзовой скульптуры посвящена гражданской войне на юго-востоке Украины. Как художник ни пытается «сшить» фрагменты, трагедия необратима. 12 лет назад Леонид Соков, недавно ушедший от нас классик ироничного соц-арта, неожиданно создал пронзительную скульптуру «Летающий медведь». Зверя, грубо вырезанного из деревянной болванки, художник снабдил ажурными металлическими крыльями бабочки или стрекозы.

Этой работой кураторы выставки «Радикальная текучесть» ставят многоточие, предлагая публике самой подумать о смыслах гротеска.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 233 (6342) от 13.12.2018 под заголовком «Зачем медведи летают».