Я список кораблей прочел до середины...
В Эрмитаже открылась выставка «Ансельм Кифер - Велимиру Хлебникову».
Выставка позволяет увидеть современное искусство с разных точек зрения. ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Немецкого художника, принадлежащего к плеяде неоэкспрессионистов, причисляют к самым значительным мастерам современности. А его выставку заведующий отделом современного искусства Дмитрий Озерков назвал важнейшим событием сезона.
Если нашумевший проект бельгийца Яна Фабра был встроен в постоянную эрмитажную экспозицию Зимнего дворца, то ради выставки Кифера, тоже созданной специально для музея, там трансформировали Николаевский зал.
Для этого выстроили восьмиметровые белые стены, которые скрыли всю его надменную, пафосную роскошь. Остались лишь хрустальные люстры, наборный паркет, да еще виднеются под потолком капители колонн.
Так что восприятию тридцати большеформатных картин ничего не мешает.
- Отдел современного искусства был создан в Эрмитаже десять лет назад, - вспомнил на пресс-показе Дмитрий Озерков. - И все эти годы мы мечтали устроить выставку Кифера. Мы могли это сделать дважды, но нам хотелось, чтобы он выполнил проект специально для нашего музея. Долго вели переговоры. Наконец, в прошлом году нам удалось залучить художника в Петербург. Мы показали ему город, познакомили с коллекцией Эрмитажа. Так возник замысел проекта, посвященного 100-летию революции и поэту-футуристу Велимиру Хлебникову, которым Кифер, кстати, филолог по образованию и книгочей, давно восхищался.
К сожалению, Ансельм Кифер не почтил своим присутствием вернисаж - уехал накануне, сказав, что не любит ни журналистов, ни их вопросов - обо всем, мол, говорят его картины. Но за два дня до открытия выставки в Эрмитажном театре прошла встреча с ним.
- Когда я приехал в Петербург впервые в прошлом году, у меня возникло странное ощущение, что я бывал здесь уже много раз, - сказал Кифер. - Я хорошо знаю историю России, знаю все, что происходило в течение двух мировых войн, много читал о дореволюционном времени, знаю, что такое Зимний дворец и что такое «Аврора». Для меня это было, скорее, возвращение.
Маленькие корабли, сделанные из ржавого железа и прикрепленные к холсту, блуждают из одного полотна в другое. Вспоминается не только «Аврора», но и многие другие корабли, известные в мифологии, литературе и истории: от Ноева ковчега и «Арго» до «Летучего голландца», «Варяга», «Титаника»...
Как объяснил Дмитрий Озерков, Хлебников, которого мы знаем больше как «словотворца», Киферу более известен как нумеролог. Потому что перевести хлебниковские стихи на другой язык невероятно сложно, если вообще возможно. И Кифер читал прозу Хлебникова - его манифесты «Учитель и ученик», «Время - мера мира», посвященные законам построения мироздания и хода истории, которые он пытался вывести. В основе хлебниковского цикла Кифера - идея поэта о том, что исторические события, в частности, роковые морские сражения, влияющие на весь ход истории, происходят с определенным временным интервалом, постоянно повторяясь. А именно - через 317 лет.
Сам художник на встрече в Эрмитажном театре сказал, что его восхищает математический подход Хлебникова к истории. И добавил, что для него мистические прозрения поэта более реальны, чем труды историков. Кстати, к Хлебникову художник обращается не впервые, и надо сказать, что ему каким-то чудом удалось войти в контакт и с его поэзией. Перевести стихи Хлебникова на другой язык невозможно, но так ли уж это важно? Вспомним, что говорил поэт: «...чары слова, даже непонятного, остаются чарами и не утрачивают своего могущества».
Выставка вписалась и в общий проект Эрмитажа, приуроченный к столетию революции. Известно, что Хлебников еще в 1912 году предсказал падение Российского государства в 1917-м. Меньше знают о том, что за два дня до революции Хлебников, называющий себя «Председателем Земного шара», отправил в Мариинский дворец письмо, в котором объявил, что постановил считать Временное правительство временно не существующим. Спустя два дня толпа революционных солдат и матросов взяла штурмом Зимний дворец, и Временное правительство было арестовано в Белой столовой.
- Зал, где это произошло, находится рядом с Николаевским, где мы открываем выставку, - напомнил Дмитрий Озерков.
Теперь про картины. Ансельм Кифер наряду с другими немецкими неоэкспрессионистами - Георгом Базелицем, Зигмаром Польке, Маркусом Люперцем, Йоргом Иммендорфом - вернул в современное искусство второй половины прошлого века живопись. Это произошло в тот момент, когда моду в искусстве диктовал Нью-Йорк, главенствовали такие жанры, как перфоманс, инсталляция, объект.
Полотна Кифера - тяжелые в буквальном смысле слова: они многослойные, краски наложены порой так густо, что изображение граничит с рельефом. В перечислении техник и материалов на этикетках есть холст, масло, акрил, эмульсия, шеллак, свинец и даже продукты электролиза. Художник часто смешивает краски с землей, глиной, пылью, но, подобно средневековому алхимику, словно обращает грязь в золото, а прах и пепел у него вновь обретают жизнь. Или оставляет картины под дождем и снегом, которые тоже вносят в фактуру свои следы. Полотна Кифера не просто живописные, они живые, они дышат, в них заключены все стихии - земля, огонь, вода, воздух.
По словам Дмитрия Озеркова, идея алхимических метаморфоз близка Киферу. Иногда он добавляет в фактуру солому, засушенные цветы, ржавое железо и свинец. Однажды, когда на Кельнском соборе меняли крышу, художник купил поржавевшие листы кровельного железа и стал использовать их в своих работах.
В его картинах на выставке есть не только ржавые корабли, но и поржавевший остов кровати с панцирной сеткой, и огромные книги из листов железа, как в космогоническом полотне «Дух над водами». Вначале ведь было Слово...
Михаил Пиотровский в своей статье к каталогу выставки упомянул о «сумрачном германском гении», который внятен нам и сейчас. Но странным образом сумрачные пейзажи, написанные немецким художником в его студии под Парижем, кажутся русскими. Свинцово-серый, цвет ржавчины, болотно-зеленый главенствуют, напоминая об осеннем Петербурге с его промозглой сыростью и мрачной романтикой, о Достоевском, которого художник очень любит. И - о полных грусти, элегических пейзажах художника Федора Васильева, умершего в 23 года: его «Болоте», «Оттепели». А кто-то из коллег назвал Кифера «Левитаном вселенских масштабов».
Дмитрий Озерков считает, что эта выставка стала для Кифера, родившегося весной 1945 года в семье солдата и несущего, подобно многим немцам, чувство вины, своеобразным искуплением, «закрытием гештальта».
На встрече в Эрмитажном театре Кифера спросили о грозящем немецкой нации исчезновении из-за нашествия мигрантов, а он сказал: «И слава богу, потому что не очень-то ей можно доверять».
Выставка продлится до 3 сентября. Найдите время ее посмотреть. Да простят меня поклонники Яна Фабра - эффектного, театрального, провоцирующего, но Ансельм Кифер и его искусство - явление другого порядка. Это искусство, которое, как написал Борис Пастернак в «Докторе Живаго», «...всегда, не переставая, занято двумя вещами. Оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь. Большое, истинное искусство, то, которое называется Откровением Иоанна, и то, которое его дописывает».
Комментарии