Вы читаете детям перед сном?

Повсеместный стон: дети не читают. Вот опять пришли в гости друзья с чудной десятилетней дочкой: хорошо учится, победила даже в каком-то конкурсе чтецов, но не читает. Не любит. Не хочет. Не заставить.

ФОТО Asaf-Eliason/shutterstock.com

– Погоди, – прерываю я бурный монолог мамы, – а ты ей читаешь перед сном?

Мама, возмущенная вопросом до того, что щеки пылают, объясняет, что девочка уже в четвертом классе, что она умеет читать сама, что когда-то, давно, ей очень много читали, а теперь она умеет, а значит, должна...

«Лизонька, – спрашиваю я девочку, – а ты хочешь, чтобы тебе мама читала?»

И вдруг в детских глазах зажигается надежда: «Да, конечно, очень...»

Немая сцена, переходящая в стон: «Но ты же умеешь сама...».

Граждане взрослые! Пожалуйста, забудьте слово «должны» и вспомните другое, совершенно необходимое слово «любовь». Любовь к чтению. Все дети любят, когда им читают. Это так уютно, прижавшись щекой к подушке и чувствуя на себе руку любимого человека, слушать про удивительное путешествие кролика Эдварда, или приключения мышонка Десперо, или историю дворняжки Уинн-Дикси, или еще какую-нибудь из увлекательных, забавных и трогательных историй, придуманных американской писательницей Кейт Дикамилло. Эти истории из тех, что по-разному, но с равным удовольствием воспринимаются малыми и старыми, и которые очень хорошо читать и переживать вместе.

Можно, конечно, выбрать и другую – все же дети разные – какую-нибудь ужасно смешную книжку вроде беспроигрышных «Зоков и Бады» Ирины и Леонида Тюхтяевых, или рассказов Артура Гиваргизова, или стихов Андрея Усачева. Возьмите любую книжку, которую вы сами любили в детстве, – и начинайте читать. Любовь удивительным образом передается. И это такое счастье – иметь со своими детьми или внуками общие любимые книги и любимые слова, которыми так весело перекликаться.

Эти полюбившиеся слова вроде каких-нибудь кэрролловских в переводе Д. Орловской «зелюков», которые «хрюкотали, как мюмзики в мове», могут так весело играть в речи. Бармаглот, Брандашмыг, Траляля и Труляля – какие замечательные прозвища для «внутреннего употребления». И как важно, чтобы мягко и спокойно, как может быть только дома, вошли в детское сознание важные уроки Мартовского Зайца: «Говорить то, что думаешь» и «думать то, что говоришь» – совсем не одно и то же. Что на сон грядущий прекрасно объясняется расположенным по соседству: «Я дышу, пока сплю» и «Я сплю, пока дышу».

– Но надо же читать самому, чтобы видеть и запоминать слова, чтобы потом их грамотно писать...

Необязательно смотреть в книжку, чтобы запомнить веселую игру слов в разговоре Алисы с Соней о двух сестричках, «кисельных барышнях», которые жили «припиваючи». «А что они пели?» – переспрашивает Алиса и узнает, что не пели, а пили барышни кисель. Этот легкий «мимоходный» урок, поверьте, запомнится лучше, чем бдения над правилом правописания гласных, проверяемых ударением.

«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», – эти слова из романа «Двенадцать стульев» не утратили актуальности. И чем больше я общаюсь со старшеклассниками из разных школ, тем больше в этом убеждаюсь. Милые и умные дети даже выбранных мест из «пройденных» произведений не помнят и на слух Пушкина от Маяковского не отличают. Наивно думать, что, пристроив ребенка в гимназию, вы решили проблему его чтения. Наоборот: чем шире и насыщенней шедеврами программа, тем меньше дети читают. Во-первых, потому что некогда. Во-вторых, потому что изысканные литературные вкусы и пристрастия авторов программ редко совпадают с интересами школьников. В-третьих, потому что классические тексты настолько сложны и насыщенны, что глаз неопытного читателя пролетает по ним, не задерживаясь.

Великие учителя XIX века, такие, как В. Я. Стоюнин, А. Д. Галахов, В. П. Острогорский, настаивали на том, что большую часть классики надо детям читать вслух. Долго, пока не научатся читать медленно. Так медленно, чтобы запомнить, что воспитание Петруши Гринева кончилось, когда батюшка застал его за прилаживанием мочального хвоста к мысу Доброй Надежды; что голова Ивана Ивановича «похожа на редьку хвостом вниз», а его друга Ивана Никифоровича «на редьку хвостом вверх»; что гостиница, в которой остановился Павел Иванович Чичиков, была из тех, «где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов». Именно от таких деталей мы и получаем удовольствие, а вовсе не от «проблем», выуживанием и обсуждением которых зачастую занимаются в школе.

Мы все разные – помним и любим разное. Важна только наша любовь – к этому автору, к этой книге, к этой строчке или даже одному слову, «маточке» какой-нибудь из письма Макара Девушкина. И только наша любовь, которую они обязательно услышат в нашем чтении, потому что ее нельзя не услышать и не почувствовать, может внушить детям и внукам любовь к этим книгам и чтению.

А еще книги можно пересказывать. Но это уже другой разговор, хотя тоже про любовь.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 024 (5641) от 11.02.2016.