Вступая в Год литературы

В 2015 году Институту русской литературы (Пушкинскому Дому) РАН исполняется 110 лет. В Пушкинском Доме состоялось заседание попечительского совета, где шло обсуждение того, как встретит ИРЛИ юбилей и как проведет следующий год, объявленный Годом литературы. Всеволод Евгеньевич БАГНО, директор Пушкинского Дома, член-корреспондент РАН, рассказал журналисту Галине АЛЕКСАНДРОВОЙ о том, что обсуждали на попечительском совете.

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

– Всеволод Евгеньевич, какие главные задачи вы определили для себя на предстоящий год?

– На заседании попечительского совета тон задал Даниил Александрович Гранин, который сказал, что Пушкинский Дом должен восприниматься не только как великий Институт, но и как Дом. Не только музей, но и такое место в городе, куда хочется приходить.

Чтобы это сделать, надо решить несколько абсолютно практических вопросов. Мы еще указом Бориса Ельцина были признаны особо ценным объектом культуры, но на нашем финансировании долгое время это никак не отражалось. Теперь в какой-то мере отражается, но в нашем бюджете нет статей, которые есть в бюджете самого скромного учреждения культуры – на реставрацию, на комплектование, на реэкспозицию и временные выставки. Поэтому необходимо ходатайствовать перед Федеральным агентством научных организаций (ФАНО) России о разработке специального финансирования нашей культурно-просветительской деятельности.

Второе, что нам требуется, – дополнительные помещения. Пушкинский Дом хранит культурные ценности, которых больше нет нигде. Мы – единственный общелитературный музей, в котором сосредоточена вся история русского духа и письменности, от истоков до начала XXI века. Мы, как я уже сказал, – особо ценный объект культуры Российской Федерации, при этом в отличие, например, от Пулковской обсерватории, которая замечательна именно как научное учреждение, являемся одновременно и учреждением науки, и учреждением культуры. И именно «на культуру» нам не хватает помещений. Их не хватает нашему Литературному музею, древлехранилищу, фонограммархиву. Если бы были дополнительные помещения, то музейные залы могли бы занять весь второй парадный этаж и действительно по-настоящему выполнять современную музейную функцию.

– Куда могли бы переехать фонды?

– Насколько я понимаю, после реформ РАН в здании Санкт-Петербургского научного центра РАН на Университетской набережной освобождается часть помещений. И не надо никакого нового строительства, не надо будет ни у кого ничего просить. В постановлении попечительского совета мы записали, что недостаток площадей – это ключевой фактор, мешающий активной экспозиционной деятельности ИРЛИ. При этом речь идет не о всех фондах, а только их части.

Кроме того, для музея необходим штат сотрудников – экскурсоводов, смотрителей. В современном музее должна развиваться интерактивная составляющая.

– Когда будут новые площади, что увидят посетители музея?

– Мы могли бы показать как музей в музее коллекцию Александра Федоровича Онегина-Отто – богатейшее собрание, посвященное русской культуре прежде всего первой половины XIX столетия, подаренное Пушкинскому Дому самим собирателем. Сейчас у нас фактически в коммуналке находятся экспонаты, посвященные началу XX века, в одном зале теснятся полтора десятка великих писателей эпохи Серебряного века русской литературы. Но главное, мы могли бы наконец показать экспонаты, посвященные истории русской литературы второй половины XX века.

– Пишущую машинку Довлатова?

– Да, и ее тоже. Помимо прочего мог бы появиться зал детской литературы. Мы же в Пушкинском Доме открыли Центр детской литературы, в мировой науке эта область исследований очень востребована и популярна. А в Петербурге как раз живут и работают едва ли не лучшие специалисты в этой области. И создание не только центра, но и музейного зала было бы очень интересно, здесь можно было бы представить и рукописи, и фотодокументы, и потрясающие иллюстрации к произведениям детской литературы.

– Расширение музея – дело все же долгое, а что успеете к 2015-му – Году литературы?

– Если будет принято решение создать в Пушкинском Доме Музей рукописей – со специальным освещением, когда свет начинает лучиться при приближении посетителя, а потом артефакт снова погружается во тьму, с необходимым для рукописей климат-контролем, то это было бы замечательно.

Если будут лежать рядом рукописи Достоевского, Тургенева, Толстого, Лескова, Гончарова, Салтыкова-Щедрина, то даже для неспециалиста это станет мощным эстетическим воздействием. Но, конечно же, это долгий процесс. А вот виртуальный Музей рукописей – это вполне возможно. Разумеется, это не единственное наше предложение к Году литературы, мы отправили в оргкомитет большой список, и, насколько я знаю, многие наши предложения приняты.

– А какие из этих предложений, на ваш взгляд, самые интересные?

– Например, создание передвижных выставок Пушкинского Дома в России и в других странах, но прежде всего в России. Соответствующее решение мы приняли на попечительском совете. Кстати, в правительстве города с интересом отнеслись к нашему предложению проводить подобные выставки в городах – побратимах Петербурга. Причем если делать выставки, то везти надо только подлинники, а не копии. Я помню, какое впечатление на меня произвела витрина, где были выставлены карандаши писателей России конца XIX – начала XX века. Артефакт всегда производит сильнейшее впечатление.

Также мы собираемся провести в следующем году масштабную международную конференцию «Русская литература в контексте мировой». Там мы будем рассматривать и обсуждать три темы, которые никогда не звучали одновременно: чем тот или иной писатель и русская литература в целом обязаны мировой литературе; какое место тот или иной писатель и русская литература в целом занимают в мировом литературном процессе своего времени; какое новое слово тот или иной писатель и русская литература в целом сказали миру.

Мы бы хотели все эти три вопроса поставить в единый контекст. Такой 3D-взгляд на русскую литературу как на явление общемировой культуры. Кроме этого в Год литературы мы покажем задуманную еще несколько лет назад выставку из наших фондов «Крым в русской литературе». Это Жуковский, Пушкин, Толстой с «Севастопольскими рассказами», Волошин. Ведь весь фонд Волошина у нас, у нас же и весь архив Станюковича, материалы которого мало кому пока известны...

– В Год литературы вы придумаете что-то особенное?

– Непременно, и для этого впервые устроим наш внутренний конкурс идей.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 243 (5369) от 25.12.2014.