Волшебный ящичек. Почему тема NFT-искусства уйдет из новостных лент?
В нехудожественной среде не утихают споры, является ли самостоятельным видом искусства цифровое изображение, «упакованное» с помощью технологий блокчейн в так называемые NFT (неразменные токены). Почти год назад токен, состоящий из склеенных пяти тысяч картинок художника, известного под ником Beeple, был продан за криптовалютный эквивалент 70 млн долларов. И тогда разговоры мгновенно вышли за пределы узкого круга компьютерщиков и собирателей курьезов. Сегодня на тему NFT-искусства высказывается Людмила БЕЛОВА, петербургский художник и куратор, участница 57‑й Венецианской биеналле. Среди ее работ — видео «Посвящение Вермееру» и «Даная», снятые в залах Эрмитажа. Среди кураторских проектов — «Тихие голоса», работы современных художников о блокаде. Людмила объясняет корреспонденту Вадиму МИХАЙЛОВУ, почему тема NFT-искусства постепенно уйдет из новостных лент.
Написав «нейронные сети» в поисковике, мы увидим многочисленные фантастические «пейзажи» виртуального мира — компьютерные модели нейронных биологических сетей. Биологические нейронные сети вдохновили дизайн искусственных нейронных сетей. В работе Людмилы
— Принято говорить, что публика, «продвинутая» в компьютерах и долгое время сидевшая на ковидных карантинах, набрала криптовалюты и не знала, куда ее девать. И тогда ей предложили игрушку — NFT-искусство. Вы с этим согласны?
— На мой взгляд, не существует NFT-искусства. Токен — запись в «кадастровой» книге. И эта запись означает лишь то, что ты владеешь нарисованным зайчиком, который хранится на каком‑то сервере. И эту запись действительно, как утверждают идеологи NFT, уничтожить невозможно. Но что случится с самим изображением «зайчика», если что‑то случится с сервером, — неизвестно. Основной и главный разговор на тему NFT — про деньги, а не про искусство. За сколько кто‑то что‑то продал.
Цифровое искусство — видео-арт, сетевое искусство существует уже несколько десятилетий. Оно появилось задолго до перевода изображений в токены. И никакого ажиотажа по поводу владения им не наблюдалось.
— Чем тогда вызван «токенный» ажиотаж?
— Искусство притянули к ажиотажному вращению криптовалют. Из новостей видим, как за огромные суммы продаeтся какая‑то совершеннейшая ерунда. Это сводит людей с ума, воспринимается как волшебный ящичек, куда можно отправить «каляку-маляку» и получить за нее огромные деньги.
Одна девочка двенадцати лет нарисовала картинку, старший брат помог ей выставить токен и т. д. — это пиар-кампания, застилающая глаза. Она заставляет людей воспринимать виртуальное пространство как волшебное, где много денег и случаются фантастические истории. Но это пузырь, где заработали те, кто успел первым.
На мой взгляд, это висящая конфетка, она манит художников, которые любят надеяться на чудо. Плюс эйфория от свободы. Ведь критериев пока нет, рынок NFT не устаканился. Может повезти, и какой‑нибудь программист нажмет кнопку и купит ради забавы твою работу за миллионы… Почему-то все чаще вспоминается Буратино в стране дураков.
Целые армии художников бросились создавать аккаунты, записываться на платформы, торгующие искусством, тратить свои деньги, чтобы сначала попасть в эту игру.
Но не ждут с распростертыми объятиями на этих платформах никому не известных гениев. Все там устроено не так просто. Да и владеют платформами довольно успешные бизнесмены, которые не будут тратить свои деньги и время на то, чтобы продать какого‑нибудь «котика» или «зайчика» и превратить, как в сказке, гадкого утенка в лебедя.
— А как устроен этот рынок?
— Там посмотрят, кто ты такой, сколько у тебя подписчиков в социальных сетях. Ты сам должен привести за собой таких же, извиняюсь, «лохов», завести так называемые кошельки и положить туда «пять золотых монет», и так далее.
В итоге в системе продаж этого искусства все будет устроено ровно так же, как в любой системе продаж искусства. Те, кто хорошо продается привычными способами, будут продаваться через платформы NFT так же успешно. Тех, кто не продается, ничего хорошего не ждет и в мире NFT.
— Вероятно, художнику, чтобы попасть на рынок NFT, потребуются специальные знания?
— Сначала надо овладеть навыками создания цифрового искусства. Им невозможно заниматься без компьютерной грамотности и владения специальными программами.
А для вхождения в мир NFT потребуются еще знания брокера, умения разбираться в криптовалютах и платформах. Художник должен уметь переводить цифровое произведение в токен, размещать на платформе. Это отдельное знание, которое надо специально приобретать, что потребует времени, сил и денег.
— В то же время известные аукционные дома публикуют бодрые отчеты, они завели специальные платформы по продаже NFT-искусства. Кто является покупателем?
— Я художник, я не торгую искусством и совершенно не представляю арт-бизнес. Особенно такой загадочный, как NFT. Но, как известно, продать можно всe, нужно только сначала вложить много денег в рекламу.
— Мода навяжет незатейливые вкусы поколениям гаджетов?
— Тут скорее не про вкусы, а про привычку владеть чем‑то, не владея. Наши документы, фотографии, архивы и так уже хранятся в «облаках», то есть совершенно неизвестно где, на сервере. А теперь там же будут храниться «коллекции» шедевров NFT. Мы же уже расплачиваемся виртуальными деньгами, и бумажные деньги редко кто носит в кошельке. Миллионы людей давно живут в двух мирах: реальном и в виртуальной игре Second Life («Вторая жизнь»), покупая там за реальные деньги виртуальную землю, дома, одежду и прочее.
— Вы участвуете в проектах сайнс-арта («научное искусство», представители которого используют исследовательские методики и новейшие технологии при создании произведений. — Прим. ред.). Есть ли у цифрового искусства, переведенного в токен, общее с сайнс-артом?
— Общее только одно — повышенный интерес художников и публики. Cайнс-арт не имеет никакого отношения к NFT-рынку. Истоки появления сайнс-арта — уход от разделения на «физиков и лириков». Время взаимного недоверия проходит. С одной стороны, ученые вышли из своей башни из слоновой кости, приглашают художников в лаборатории для совместных исследований и размышлений над научными проблемами.
С другой стороны, представление о художнике, который бабочкой порхает и кисточками по холсту водит, устарело. Так как помимо этого привычного занятия художники сейчас проявляют желание проводить исследования в разных областях человеческой жизни, работать над художественными, социальными и научными проектами.
Многие художники, работающие с сайнс-арт-проектами, имеют техническое образование, многие — гуманитарное. И тем и другим нужно постоянно учиться и быть в курсе научных открытий и достижений. Так происходит в проекте «Новая антропология», который реализуется на базе Института физиологии им. И. П. Павлова РАН в Колтушах.
Можно признать, что и в области сайнс-арта много спекуляций, и это тоже модная и обсуждаемая тема. Но так всегда бывает с появлением моды на что‑то. И это нормально.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 19 (7102) от 03.02.2022 под заголовком «Художники любят надеяться на чудо».
Комментарии