Венгерский танец на бис. В Филармонии выступили Денис Мацуев и Владимир Спиваков
Пианист Денис Мацуев и скрипач Владимир Спиваков впервые за несколько десятилетий выступили в дуэте в Большом зале Филармонии, представив программу камерной музыки «Путешествия по Европе».
ФОТО Kiwihug on Unsplash
Выступление звездного дуэта напомнило старожилам Филармонии, какой была афиша этого легендарного концертного зала лет пятьдесят назад, когда каждый концерт cтановился событием в истории не только российского, но и мирового исполнительского искусства. И Денис Мацуев, и Владимир Спиваков в последние пять лет стали появляться на сцене Большого зала намного регулярнее, чем когда‑либо. Дениса можно слышать здесь несколько раз на протяжении сезона либо в сольном концерте, либо как солиста с оркестром. Владимир Теодорович выходит как дирижер Национального филармонического оркестра России. Вместе же эти музыканты появились несколько месяцев назад в программе «Площади искусств», чтобы исполнить Третий фортепианный концерт Рахманинова. Но как солиста Владимира Спивакова в нашем городе не слышали уже почти двадцать лет.
Музыканты выбрали для первой части программы две большие сонаты — Третью сонату для скрипки и фортепиано Иоганнеса Брамса и Сонату ля-мажор Сезара Франка. Все дальнейшее в афише было названо «Избранные бисы», которые не раскрывались даже в программке, собственно, как никогда не анонсируются бисы, которые артисты играют обычно в случае успешного приема публикой, на подъеме их эмоций и настроения.
Владимир Спиваков спустя многие годы напомнил о себе как о скрипаче романтической традиции с его сверхчутким отношением к просветленно-полетному звуку. Даже самую трагическую из трех скрипичных сонат Брамса он сумел исполнить так, что как минимум смягчил у слушателей чувство трагедии. Либо же время поменялось настолько радикально, что казавшееся трагическим композитору в конце XIX века сегодня таковым уже не является. И сейчас это новое чувство трагического нужно передавать уже иными выразительными средствами. Ре-минор — тональность четырехчастной сонаты Брамса — в руках Спивакова словно избавилась от креста трагизма, которым ее наделяли со времен Реквиема Моцарта. Возникло чувство, которое испытываешь при чтении стихов Ахматовой или Бродского, — даже самое страшное они интонируют в преображенном регистре, взглядом с высоты птичьего полета.
Певцы Людмилы и Руслана. В Мариинском театре выступили лауреаты Конкурса вокалистов имени ГлинкиВ этой сонате поразительно было слышать рядом с солирующим скрипачом и второго игрока — пианиста, как будто ушедшего в тень, обернувшись аккомпаниатором. Денис Мацуев укротил свой привычный темперамент, представ исключительным ансамблистом, утонченным камерным исполнителем, ловящим удовольствие от совместной игры с равновеликим коллегой. В алхимии дуэта не чувствовалось, что одному из игравших скоро 50, а другому — 80: в музыке каждому было лет по двадцать пять. В Сонате Франка выдающийся скрипач современности Спиваков проявил себя как ценитель тонких ароматов, обостренных чувств. В ней слышался и импрессионист Дебюсси, и мелодист Пуленк, и в то же время — шлейф австро-немецкой музыкальной традиции.
Время для долгожданных бисов было открыто одним из наиболее часто бисируемых номеров — «Размышлением» из оперы «Таис» Массне. Это симфоническое интермеццо в опере отражает момент внутренней трансформации главной героини с земного низа чувственных наслаждений гетеры в высоту измерений духа. Но в руках Владимира Спивакова это «Размышление», или, его более точное название, «Медитации», получило широкий простор для излияния именно чувственности в ее тончайших градациях.
Французской музыке в путешествиях на бис было уделено больше всего внимания. После Франка была знаменитая «Хабанера» Равеля, за которой последовал томный, элегантный «Вальс» Дебюсси. Эта часть концерта было напитана отдохновением и гармонией — тем, чем обычно и отличаются бисы от основных отделений, где все же не обходится без треволнений и напряженности со стороны как исполнителей, так и слушателей. На бисах все отдыхают, улетая в мыслях далеко. С Англией у Спивакова, судя по всему, свои счеты, а потому и пьеса, представлявшая эту страну, была только одна, зато какая — «Приветствие любви» Эдварда Элгара, давшая повод вспомнить о Юрии Темирканове, очень часто ее бисировавшем. Эту пьесу Темирканов играл обычно самозабвенно, чуть медленнее, чем тот порыв, который был у Спивакова и Мацуева.
Темпераментные Испанию и Венгрию музыканты соединили, поставив друг за другом «Хоту» де Фальи и «Венгерский танец № 6» Брамса. Без «Вокализа» Рахманинова не обошлось: он стал эмблемой тоски по родине композитора, навсегда ее покинувшего. И где еще, как не здесь, Владимир Спиваков мог признаться в любви к вокальному жанру, к человеческому голосу. «Танго» Пьяццоллы — открытка из Аргентины — было выбрано не самое заигранное, за что им большое спасибо. «Перенесемся в США. Перевести текст этой песни можно было бы как «Этого могло и не быть», — объявил Владимир Теодорович и дал слово партнеру, вступившему в воды любимого джазового свинга во вступлении к песне Спортинг-Лайфа из оперы «Порги и Бесс» Гершвина.
А завершили эти двое прогулку по парку любимых бисов совсем красиво — театральной и киномузыкой Шнитке, о котором Спиваков сказал как о «человеке, который особенно чувствовал время». Этими пьесами стала едкая полька из «Ревизской сказки» и «Танго» из «Агонии» Элема Климова.
Читайте также:
Начался финальный этап проекта петербургской Филармонии «Военная летопись»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 49 (7871) от 20.03.2025 под заголовком «Венгерский танец на бис».
Комментарии