В огне духовки

Конкурсная программа Берлинале в этом году в большей степени, чем обычно, подвержена хаосу. Видимо, в этом и есть отражение текущего исторического момента.

Иллюстрация Fer-Gregory/shutterstock.com

Китайский наемный убийца становится шеф-поваром в японской провинции, куда забросила его криминальная судьба: таковы перипетии в «Господине Лонге» Хироюки Танака. Виртуозно приготовленные супы и лапша помогают персонажам решать психологические проблемы. В фильме «Вечеринка» Салли Поттер главная героиня - министр здравоохранения, только что получившая свой пост, что и празднуется на вечеринке, - готовит закуски, и они сгорают в духовке. И это тоже становится метафорой - комического и бессмысленного пожара страстей, который разгорается в маленькой компании университетских друзей: циничных интеллектуалов, жонглирующих цитатами и гендерными ролями. В австрийской «черной» комедии «Дикая мышь» Джозефа Хадера тыквенный суп-пюре становится знаком примирения влюбленных и одновременно поводом для политических дискуссий, развязываемых вегетарианцами. «Гитлер назвал евреев животными и делал с ними, что хотел. Сейчас люди продолжают есть мясо, ссылаясь на то, что это животный продукт...» - «Можно хоть раз поесть без упоминания Гитлера!». И в самом изысканном фильме фестиваля «Законченный портрет» Стенли Туччи эксцентричный гений Альберто Джакометти ест в парижском бистро завтрак, сервированный с нежным аскетизмом а-ля Петров-Водкин: одинокое яйцо, одинокий кусок ноздреватого серого хлеба, одинокий ломоть ветчины.

Так, пожалуй, можно уловить единственную общую тенденцию конкурсных фильмов - противостояние хаоса людской плоти и ритуала еды как организованной материи, как квинтэссенции культуры потребления. Напрямую на этой, так сказать, парадигме построен «Ужин» Орена Мувермана - череда блюд, подаваемых в ресторане с заоблачными ценами и экстравагантно глупым метрдотелем, соотносится с церемонией выяснения отношений в семье высокопоставленного политика. Ричард Гир, играя губернатора, обходится в этой гастрономической драме без любовной линии. А Стив Куган, играя его младшего брата - университетского профессора с психиатрическим диагнозом и уверенным отрицанием общественных клише, весь фильм уверенно идет к тому, чтобы получить награду за лучшую мужскую роль.

Катрин Денев в свою очередь неподражаема как актриса и храбрый едок мяса в «Акушерке» Мартена Прово. В мелодраме о двух дамочках бальзаковского возраста - акушерке, которой поклоняется пол-Парижа, и богемной фифе - громадные порции свиных ребер с жареной картошкой становятся бетховеновской мощи символом победы жизни над смертью: ни много ни мало.

В первой половине фестиваля, по опросам журналистов, лидировал довольно путаный провегетарианский триллер Агнешки Холланд «Зверь». В этой волшебной истории, которая происходит в загадочном лесу, ответственность зверья и людей за преступления уравнивается, что ставит следователя в особое положение. Но появление на авансцене работы известного финна Аки Каурисмяки вернуло киносообществу надежду на здравый смысл и поистине прекрасный кинематограф. Его «Другая сторона надежды» - снова меланхолия и минимализм, снова чарующий натюрморт из характеров и реплик. И стоицизм в борьбе за добро против зла. И снова в центре ресторан - его покупает главный герой. Комичны в своей безысходности попытки превратить старое заведение с потертыми плюшевыми креслами и спящими посетителями в продвинутое суши-кафе. Однако ресторанная комедия положений - лишь фон для трагической истории о людях на краю надежды: беженцах, алкоголиках, уличных музыкантах, официантах. Безыллюзорному фильму Каурисмяки прочат главную награду Берлинале.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 030 (5892) от 17.02.2017.