В Театре музыкальной комедии состоялась премьера спектакля «Биндюжник и Король»
В Петербурге состоялась премьера трагикомедии на музыку Александра Журбина в постановке Евгения Писарева и сценографии Зиновия Марголина.
ФОТО Анны ПЕНТО/предоставлено пресс службой Театра музкомедии
Новый успешный мюзикл обычно не возникает на пустом месте. «Разогревателем» успеха может быть литературный или киношедевр, как в случае с «Графом Монте-Кристо», «Призраком оперы» или «Балом вампиров». В новейшей истории недавно возник мюзикл «Летят журавли» в Иркутском музыкальном театре, и вот-вот там же будет выпущен мюзикл по «Служебному роману».
Массовый интерес к музыкальному фильму «Биндюжник и Король», поставленному в 1989 году режиссером Владимиром Алениковым, порядком остыл, но в петербургской Музкомедии интерес к новому спектаклю подогрет большим успехом первой премьеры сезона — мюзиклом по песням Гершвина «Хорошенькая работенка». В ней на слушателя пролилось неслыханное количество благодати — дивной музыки признанного гения. Запоминающихся тем, мотивов и мотивчиков разлилось и на премьере мюзикла «Биндюжник и Король» Александра Журбина. Двух таких успешных премьер подряд петербургский Театр музкомедии не помнит давно.
В музыкальном фильме Аленикова было задействовано созвездие актеров, включая Армена Джигарханяна, Максима Леонидова, Зиновия Гердта, Татьяну Васильеву, Ирину Розанову. Картина пользовалась большим успехом у зрителей, но время ее ушло. Это название время от времени попадало в афиши разных российских театров, среди которых был и Театр оперетты в Энгельсе, и Красноярский ТЮЗ, где режиссер Роман Феодори вместе с художником Даниилом Ахмедовым получили в 2017‑м свои «Золотые маски». Публика петербургской Музкомедии в свое время очень ждала появления мюзикла «Скрипач на крыше» Джерри Бока. Ждет она его, впрочем, до сих пор.
Но пока она его ждет, «Биндюжник и Король» оказался ну очень своевременной историей. Режиссером спектакля стал Евгений Писарев, чей мюзикл «Кабаре» в Театре наций стал событием последнего десятилетия, а художником — Зиновий Марголин, чьи декорации задали спектаклю систему смысловых координат. Таковой в «Биндюжнике» получилась огромная лестница, чьим прототипом стала знаменитая Потемкинская лестница в Одессе, замкнув на себе понятия верха и низа, жизни и смерти, «социальной лестницы», наконец. Спектакль начался для каждого зрителя с того момента, как только он зашел в зал, и в отсутствие занавеса взору открылась сцена с лестницей, на которой лежали сверху донизу тела — не то спящие, не то мертвые, расстрелянные на демонстрации, напомнив еще и о фильме Эйзенштейна. Режиссер с художником подключили публику к регистру трагикомедии, масштаб которой был налицо.
От сердца отлегло, когда разбросанные тела восстали, и первым это сделал Арье Лейб. «Мудрец из богадельни при Втором еврейском кладбище» от начала до финала выступал в роли эдакого конферансье, сопровождая героев мюзикла и зрителей, комментируя события, поясняя тем и другим, что такое хорошо и что такое плохо. Для Сергея Мигицко, с недавних пор «поселившегося» в Театре музкомедии в разных спектаклях, эта роль стала актерской удачей.
Главный герой — Мендель Крик, он же Биндюжник, решил восстать против устоев, устроив у всех на глазах роман с Марусечкой, задумав продать ради нее свою конюшню и сбежать в Бессарабию. Евгений Писарев пригласил на эту роль артиста Театра им. Ленсовета Олега Андреева, а Владимира Майзингера — из Московского драматического театра им. А. С. Пушкина. Третьим актером на эту размашистую роль стал Игорь Мосюк из Александринского театра. У Олега Андреева Мендель получился действительно той «солью земли», о которой любит говорить в интервью Евгений Писарев. Медленно, словно зубр передвигающийся, этот широкоплечий иудей из пьесы Исаака Бабеля «Закат» предстал воплощением отяжелевшего старого мира, переставшим видеть смысл в беззастенчиво и необратимо надвинувшемся мире новом, олицетворением которого был его сын — Беня по прозвищу Король. Эту коллизию режиссер геометрически точно передал, поставив отца-тирана в начале спектакля на вершине лестницы, а сына — внизу. Ближе к финалу, предчувствуя неладное, этот зубр пустился в дикий кабацкий пляс, демонстрируя триумф своей негибкости и угловатости не в танце, а в каких‑то трагикомических конвульсиях. К счастью, другие танцы, за которые отвечала хореограф Светлана Хоружина, получились изящными, искрометными, а учитывая риск скатиться кубарем вниз по лестнице, еще и порадовали точным эквилибристическим расчетом.
В роли любовницы Менделя оказалась фаворитка петербургской публики Анастасия Вишневская, явившая облик идеальной Марусечки-блондинки, эдакой светлой русской мечты старого биндюжника. Режиссер раскрыл в этой актрисе новые грани выразительных возможностей, дал зазвучать другим эмоциям, избавив от уже слегка приросших мюзикловых штампов.
Пришлось наблюдать и за перипетиями судьбы двух сыновей — Бени и Левки, который выбрал себе для выживания нетипичный, в чем‑то комический, карикатурный путь гусара. Два типа развязности и деградации в роли Левки демонстрировали Никита Боченков и Максим Казаков, заявляя о новом, очень хватком поколении не только по сюжету пьесы, но и по жизни — о новом поколении мюзикловых артистов, отличающемся удивительной подвижностью, динамикой жестов и гуттаперчевостью манер. За право быть Беней Криком на кастинге боролись несколько артистов, но победили сильнейшие, за игрой которых наблюдать было сплошное удовольствие. Роман Дряблов еще не успел остыть от главной роли в «Непыльной работенке», а потому нью-йоркской позитивности в нем было больше, чем отрицательного обаяния, которым блеснул Дмитрий Ткаченко из ТЮЗа им. А. А. Брянцева. Игра Дмитрия очень напомнила манеры, интонации, подачу и апломб Максима Леонидова, сыгравшего Беню в фильме, но эти ассоциации славно поработали на образ гламурного негодяя.
За сестру Двойру в этой семье уморительно отдувались одна другой лучше Татьяна Кулакова и Манана Гогитидзе, вызывая приливы хохота в зале. Владельца швейной фирмы изображал Иван Корытов, вертевшийся, согласно регламенту роли, выписывая всем телом удивительные фиоритуры. Роль Мокеевны, на которую поставили таких знатных актрис, как Елена Забродина и Валентина Кособуцкая, показалась слабовато прорисованной, хотя обе отплевывались семечками очень колоритно.
Москвич Евгений Писарев вместе с художниками по костюмам Марией Даниловой и Денисом Шевченко, художником по свету Константином Бинкиным поселили в Петербурге очень мхатовский спектакль в традициях психологического театра системы Станиславского. Он рассчитан на возможности театра-дома, который и существует под крышей Театра музыкальной комедии. За материнское начало — за Нехаму в этом доме отвечали Юлия Асоргина, сделавшая свою героиню болезненно нервной, трагически надрывной, и Марианна Семенова, показавшаяся более мягкой, расслабленной, полной мирного приятия суровых жизненных обстоятельств.
Хотя создатели «Биндюжника и Короля» в петербургском театре и дали ему жанровое определение «музыкальной трагикомедии», в которой удельный вес получает драма, все же признаков мюзикла в нем оказалось достаточно. А филигранные мелодии Александра Журбина, звучавшие в сопровождении оркестра под управлением Алексея Нефедова, не перестают звучать в голове до сих пор, вызывая желание снова поговорить за жизнь в гостях у очень беспокойной, но очень нескучной семейки Крика.
Читайте также:
В городе на Неве прошёл вечер к 85-летию основателя театра «Родом из блокады»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 197 (8019) от 22.10.2025 под заголовком «Про Бенечку и Марусечку».
Комментарии