В Театре музыкальной комедии состоялась последняя премьера сезона «Фраскита»
Последней премьерой сезона в Театре музыкальной комедии стала оперетта «Фраскита» Франца Легара в постановке Габора Миклоша Кереньи.
ФОТО Марии КОВАЛЕВОЙ предоставлено пресс-службой Театра музкомедии
«Фраскита» вышла из-под пера Легара спустя семнадцать лет после его главного хита – «Веселой вдовы», а впереди его еще ждали и «Паганини», и «Царевич», и «Страна улыбок», и «Джудитта», которая завершила список его опереточных шедевров. К моменту ее появления в 1922 году опера «Кармен» Бизе давно стала незаменимым названием в афишах мировых оперных театров, и перебить ее успех чем-либо новеньким было задачей трудновыполнимой. Но Легар, судя по всему, такую попытку предпринял, чтобы подогреть интерес избалованной европейской публики к своей новой оперетте с помощью оперного хита. Электричество музыки «Кармен» чувствуется во многих, особенно танцевальных, эпизодах «Фраскиты».
Фраскита в опере Бизе – всего лишь одна из двух подружек Кармен, сопровождающих ее от появления в таверне Лилас Пастья до трагического финала на площади в Севилье. Фраскита у Легара эмансипировалась, перейдя из героини второго плана в первачи, представ испанской цыганкой, по нраву очень сильно напомнив свободолюбивую героиню Мериме. Она продолжила вереницу опереточных див вроде Сильвы Вареску, бросающих вызов социальным иерархиям, добиваясь успеха у сильного пола благодаря своей независимости, дикому природному темпераменту и таланту. Для обеих песня и танец – их заработок, идеальная валюта.
Либреттисты Альфред Вильнер и Хайнц Райхерт написали свою историю «Фраскиты» по мотивам пьесы модного тогда писателя-модерниста Пьера Луи «Женщина и кукла». В либретто этой оперетты при всей предсказуемости многих сценарных моментов сосредоточено и то, из чего можно было бы сделать отличный блокбастер. Банальности цыганской темы сопутствует здесь всегда актуальный мотив женщины-куклы. Плюс контраст географический: действие происходит на границе Испании и Франции, что в современном контексте с темой беженцев могло стать поводом для гэгов и острых моментов.
Но «Фраскита», не идущая ни в каком другом театре в России, да и в мире, в эпоху не лучшую для оперетты, появилась в Театре музкомедии в постановке хорошо известного режиссера Габора Миклоша Кереньи. Более чем за десять лет сотрудничества с петербургским театром Кереньи зарекомендовал себя как апологет тяжелого гламура, грубоватых клише, растиражированных приемов. «Фраскиту» он передозировал мюзикловым китчем, создав пошловатый жанровый гибрид. И если до поднятия занавеса надежда на хотя бы легкий отскок от шаблона еще теплилась, то когда сцена обнажилась, все надежды разом рухнули.
Возникло ощущение дежавю, при котором показалось, что декорации художника-постановщика Тамаша Ракаи не успели перемонтировать после какой-нибудь «Марицы», да так и оставили, чуть подретушировав. Обтянутая по периметру ало-черного цвета драпировкой, изображавшей, судя по всему, вулканическую страсть, сцена с самого начала оплела все действо паутиной провинциальности. Костюмы произвели впечатление пропахших нафталином дешевых тканей. То же ощущение возникло и от диалогов, которые артисты произносили, как через силу заученный урок.
А ведь как можно было бы «зажечь» героев с испанской стороны, наделив их диалоги колоритными ироничными диалектами, и тем более с французской стороны, для которой в архиве мирового театра и кино накоплена сотня всевозможных приемов. Но модернистские, постмодернистские игры не про Кереньи, который поверхностно, «обытовленно» иллюстрировал схему сюжета.
Конечно, в Театре музыкальной комедии есть феноменальный артист характерного амплуа Александр Круковский со своим богатым словарем выразительных средств, и он знает, как брать быка за рога даже в отсутствие хороших инструкций. Своего персонажа Аристида Жиро он как мог наделял французским шармом. Есть и Владимир Яковлев с Олегом Флеером, сыгравшие роль испанского хозяина ресторана «Альгамбра», они тоже хорошо научены существовать в предлагаемых обстоятельствах. Но первая же сцена игры в карты была поставлена так сумбурно и нечленораздельно, что ее участников хотелось разметать, как крапленую колоду. Главную героиню режиссер наделил надрывными речами, мизансцены с ней напоминали дешевый мексиканский сериал. Масло в огонь подливал Себастьяно, молодой цыган, влюбленный во Фраскиту. Его демонический облик, черный длинноволосый парик, метание искр из глаз являли образчик карикатуры на жанр.
Партия Фраскиты оказалась невероятно сложной, мелодически и ритмически насыщенной, полной резких интонационных поворотов, предполагая наличие у певицы и яркого большого голоса, и тембральной гибкости. Если верхний регистр у Натальи Савченко вспыхивал огнем мечты и желания, то почти весь низ звучал крайне глухо и «бестембренно». Примитивный рисунок роли с кричащими акцентами не давал ей развернуться во всем многообразии примадоннского масштаба, явно предполагавшегося Легаром. Не помогали и старания оркестра под управлением Андрея Алексеева, пытавшегося обогатить этот образ нюансами.
Внятным голосом спектакля была в одном из составов Тамара Котова в роли Долли, дочери Жиро. Она провела свою субреточную линию ясно, элегантно, вокально грациозно и остроумно, давая фору примадонне. Федору Осипову в главной теноровой партии непросто дались головокружительные верхи, но он компенсировал их обаянием драматической игры в диалогах. Олег Корж чувствовал себя в той же партии Армана куда более вольготно, однако и он давал понять, как не хватило ему умной режиссуры.
Некоторым отдохновением стал третий акт, где зрителю дали очнуться от дурмана двух предыдущих действий, предложив по крайней мере внятную картину декораций нового мюзик-холла, открывшегося стараниями француза Ипполита Галлипо в фирменном исполнении комика Ивана Корытова. В нем и начала свою профессиональную деятельность цыганка Фраскита, отправившаяся покорять Париж.
Когда два главных героя – Фраскита и Арман – появились в финале, почти под занавес, в дубленках, собравшись умчаться куда-нибудь в «дальнюю даль», показалось, что подсознание режиссера выдало в этой мизансцене его острое желание поскорее отправиться на заслуженный отдых.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 123 (6961) от 08.07.2021 под заголовком «Мюзик-холл для цыганки».
Комментарии