В свет вышла новая книга Анны Короб «Неизвестные окрестности Петербурга»
Всего пять лет назад Анна КОРОБ сделала первую серию фотографий малоизвестных храмов и усадеб. Сейчас она автор пяти альбомов, рекомендованных к изданию такими солидными организациями, как Государственный исторический музей и Государственный институт искусствознания. На днях Анна представила в Северной столице свою новую книгу «Неизвестные окрестности Петербурга».
ФОТО Pixabay
— Анна, кто вы по профессии?
— По образованию я маркетолог и продолжаю работать по своей специальности.
— То есть исследование культурного наследия — это увлечение?
#INJECT_1#
— Оно быстро переросло в образ жизни, все свободное время стараюсь посвящать этому делу, выстроив гибкий график работы.
— С чего вы начинали?
— Совершенно по‑любительски, с поездок выходного дня на автомобиле по красивым местам — усадьбам и церквам в окрестностях столицы. Прежде, до 27 лет, я практически не выезжала из города. За два месяца мы с мужем обследовали всю Московскую область, потом — соседние.
Как‑то я сделала снимок одной церкви, а потом узнала, что через две недели она рухнула. И тогда пришло осознание того, что надо успеть зафиксировать как можно больше исчезающего на наших глазах исторического наследия. Сейчас в моем портфолио 47 регионов, 400 городов и деревень, более двух тысяч объектов. Лишь небольшая часть вошла в книги.
Идея изданий принадлежит не мне, а редактору Наталье Нефедовой, она нашла меня по публикациям в социальных сетях и предложила сделать серию альбомов.
— Что вы делаете с теми фотографиями, которые не вошли в книги?
— Мы сотрудничаем с сектором Свода памятников архитектуры и монументального искусства Института искусствознания. Во время подготовки экспедиций и для написания статей в книги научные сотрудники представляют мне исторические справки. По возвращении из поездок я передаю им свои материалы для свода.
— Открытия случаются?
— Открытия — это слишком громко. Но новые объекты находим во всех экспедициях. Как‑то в Ярославской области ехали через явно старую деревню. Но в исторических документах о ней ничего не сказано.
— Вы используете слово «экспедиция»?
— Однажды мы километр пробивались к заброшенной церкви по пояс в снегу, увы, застали только руины. Зимние съемки нужны, чтобы зафиксировать архитектурные детали. Другой раз оказалось, что церковь находится на противоположном от дороги берегу реки, которую пришлось преодолевать вплавь. Как‑то 31 декабря намертво застряли на лесной дороге. Вы бы видели взгляд жены тракториста, которого мы попросили вытащить нашу машину. Это заняло у него два с половиной часа. В Костромской области встречались с волками, а о вечных мошке и комарах уже не говорю.
Поэтому постепенно к моему фотооборудованию добавились автомобиль с лебедкой, лодка (между прочим, она весит 15 кг), две лопаты, три пилы и всякие средства для отпугивания насекомых.
— В предыдущих книгах показаны храмы и усадьбы, расположенные по всей России. Почему для книги об одном регионе вы выбрали именно Ленинградскую область?
— Петербург, насколько я знаю, посещают 8 миллионов туристов в год. Много чего можно посмотреть поблизости, за пределами стандартного набора пригородных музеев-заповедников. По моим оценкам, среди российских регионов в Ленинградской области самое большое количество заброшенных, но в разной степени сохранившихся усадеб.
— Сколько объектов вы посетили, готовя книгу?
— Около пятидесяти, в издание вошла половина. Отдельно скажу про усадьбу «Наумово» в поселке под названием Свирь, расположенном на берегу реки Сясь. Она не изучена, существует только несколько заметок в периодике. Деревянный усадебный дом Путятиных-Буткевичей построен в 1811 году, сохранились оригинальные плотницкие элементы. Дом находится в плохом состоянии, любая зима может стать для него последней.
— Как вас встречали во время поездок?
— Начну с того, что за две поездки по Ленинградской области — летнюю и зимнюю — мы ни на одном объекте не видели туристов. Местные жители удивлялись, увидев человека, обвешанного фототехникой. Возможно, они привыкли и не замечают окружающую их красоту. В усадьбе «Заполье» какой‑то представитель местной власти пытался меня выгнать. Видимо, ему не понравилось, что я фотографирую главный усадебный дом, который брошен и разрушается. Кстати, рядом находятся хозяйственные постройки, они приведены в порядок и используются.
— Как сохранять заброшенные церкви и усадьбы, если вокруг на десятки верст — ни души?
— Церквам и усадебным домам, если это не руины, нужна консервация. Самый недорогой способ — просто положить крышу. Это спасет здание на несколько десятков, а то и одну-две сотни лет.
Если же говорить о возрождении наследия, то это длинный путь. Например, чтобы кто‑то вложился в усадебный дом, необходимо существование поблизости туристического маршрута. А его еще надо сделать популярным, тогда такой дом может стать гостиницей.
— У вас нет желания профессионально заняться сохранением наследия?
— С одной стороны, мне не хватает фундаментальных искусствоведческих знаний, хотя за эти годы появилась насмотренность. Легко вам объясню, чем вяткинское барокко отличается от тверского ампира. Но, с другой стороны, много времени требует поиск информации. А главное — надо успеть поехать и зафиксировать: многое рушится, куда я не успеваю добраться, и это меня беспокоит больше всего.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 115 (7444) от 27.06.2023 под заголовком «Главное — успеть добраться».
Комментарии